— Похоже, именно это ты и делала. — Он игриво ударяет коленом о мою ногу. — Может быть, когда-нибудь ты расскажешь мне еще что-нибудь безумное.
Я сдерживаю улыбку.
— Может быть, когда-нибудь, если повезет.
Он ухмыляется, полностью отмечая мой кокетливый тон.
— Может, когда ты придешь посмотреть мою игру, мы сходим куда-нибудь поесть. Устроим небольшую вечеринку для двоих или что-то в этом роде.
Ладно, он определенно приглашает меня на свидание. У меня кружится голова, но потом я начинаю колебаться. Не знаю почему, но в этот момент я думаю о Кае и вечеринке, на которую мы ходили. Нам было так весело. Веселее, чем когда-либо. Будет ли мне также весело с Кайлером? Я никогда не узнаю, пока не схожу. Кроме того, встречаться с Кайлером было моей мечтой практически с незапамятных времен. Этим я обязана себе восьмилетней. И разговаривать с ним сегодня было так легко.
— Звучит весело, — говорю я. — И думаю, что у этого есть сумасшедший приключенческий потенциал.
— Я тоже так думаю. — Он бросает взгляд на часы. — Тебе придется возглавить наше маленькое приключение. Я не очень хорош в импульсивных поступках.
— Я что-нибудь придумаю, — обещаю я ему, когда он снова смотрит на часы. Неужели я ему до смерти надоела?
— Я все еще не могу поверить, что ты ездила в Шотландию, — говорит он, глядя на меня с благоговением. — Я знал, что ты уехала куда-то на лето, но не знал, что это будет Шотландия.
Интересно, где, по его мнению, я была этим летом? Неужели он купился на эту историю с психушкой от Ханны?
— Как ты думаешь, куда именно я ездила этим летом? Мне просто любопытно.
— Я знал, что ты уехала с бабушкой, но Кай никогда не говорил, куда именно. — Он замолкает, кажется, в замешательстве. — Тебя беспокоят слухи Ханны и история с психушкой? Потому что, ты должна знать, никто в это не поверил.
Я прижимаю подушку к груди.
— А почему нет?
— Кай сказал всем, что это неправда. — Он внимательно изучает выражение моего лица. — Ты этого не знала?
— Нет, не знала. Он ничего мне об этом не говорил, — мои мысли возвращаются к Каю.
Почему он мне ничего не сказал? Хотела бы я знать, чтобы хотя бы поблагодарить его.
Боже, я должна поблагодарить его за многое.
— Ладно, я новичок в этом деле, так что ты можешь точно сказать мне, если я буду груб, — говорит он с намеком на раскаяние в голосе. — Но через пять минут начнется игра, и я…
Я смеюсь, обрывая его.
— Кайлер, ты можешь включить игру. Все хорошо.
— Ты уверена?
— Да. — Я просто рада, что теперь знаю, из-за чего была вся эта проверка часов.
Включаю телевизор, и его внимание мгновенно переключается на экран. Я думаю о том, чтобы послать Каю сообщение и поблагодарить его, но сообщение не кажется мне правильным решением.
Нет, это должно быть лично.
В конце концов, воздух наполняется ароматом свежеиспеченного, тающего-во-рту печенья. Я уже начала подумывать о том, чтобы встать и пойти на кухню, гадая, не покажется ли это невежливым, когда Кайлер поворачивается ко мне.
— Хочешь, я объясню тебе правила? — спрашивает Кайлер, когда начинается реклама. — Если ты собираешься посмотреть, как я играю, тебе, наверное, следует знать, что происходит. Так ты сможешь подбодрить меня, когда я надеру кому-нибудь задницу. — Он подмигивает мне. — Я часто надираю задницы.
— Держу пари, что так и есть, — говорю я ему, улыбаясь. — Ты можешь попытаться объяснить мне правила, но я хочу предупредить тебя, что обычно я не очень быстро схватываю вещи, если я не участвую в этом. — На его щеке появляется ямочка, и мой пульс учащается. — Но я попытаюсь понять.
В его глазах появляется возбуждение, как будто он в предвкушении.
Этот взгляд заразителен и меня тоже возбуждает, даже если мы будем говорить о футболе.
Он снова поворачивается к телевизору, откидывается на диван и снова кладет руку на спинку.
— Хорошо, а что ты знаешь о футболе?
— Немного. — Я очень рада, что он играет с моими волосами. Мне кажется, он делает это на автомате. — Мой отец иногда смотрит его, но он не в восторге от того, если я оказываюсь рядом с ним в это время.
— Но ты же занимаешься спортом, верно?
— С этим все в порядке. Но футбол всегда казался мне скучным, — я бросаю на него извиняющийся взгляд. — Прости.
— Все в порядке. Я не из тех парней, которые думают, что игра — это все. Тебе не обязательно она должна нравиться. Но я хочу попытаться сделать так, чтобы тебе это нравилось настолько, чтобы ты не сходила с ума от скуки, когда смотришь мою игру, хорошо? — спрашивает он, и я киваю.
Он улыбается и погружается в объяснения о игре, бормоча о падениях, защите и нападении, голах, штрафных. К тому времени, как он замедляет ход, мой мозг уже на пределе.
— Ничего страшного, если ты сначала не поймешь всего, — говорит он, заметив безумный, дикий взгляд, которым я, вероятно, потрясена.
— Хорошо, потому что я определенно ничего не понимаю. — Я смотрю на экран телевизора. — Вроде я понимаю суть, но есть так много правил, и так много парней просто бегают по полю.
— Наверное, я тебе до смерти надоел, да? — Он меняет позу, садится прямо и опускает руку на колени. — У меня есть идея. Как насчет того, чтобы за каждое правило, которое я тебе скажу, ты должна рассказать мне одну вещь о комиксах и супергероях.
— Ты знаешь, что я увлекаюсь этим?
Он кивает.
— Я видел в школе твои рисунки. Они довольно хороши.
Я обдумываю его предложение.
— Ладно, Кайлер, мы заключили сделку.
Час спустя он уходит со свежеиспеченным печеньем и головой, набитой знаниями о сверхспособностях. Мне кажется, что я плыву по облакам и прыгаю по радуге, даже если моя голова болит от футбольных фактов.
В ту же секунду, как дверь закрывается, я драматично падаю на пол.
— Что, черт возьми, только что произошло? — говорю я, закидывая руку за голову. — Я что, серьезно потратила больше часа на разговоры с Кайлером о футболе и умственных навыках джедаев?
Бабушка Стефи смеется надо мной и начинает складывать грязные миски в раковину.
— Здорово быть молодым и влюбленным. Я совсем забыла, как глупа может быть любовь.
— Я не влюблена в Кайлера. Я просто… — Я приподнимаюсь на локтях. — Ты ведь слышала его, верно? Мне ведь не приснилось то, что только что произошло, не так ли? Потому что я давно мечтала о том, как он пригласит меня на свидание. Ну, до недавнего времени. В последнее время мои сны были полны беспокойства о том, что я никогда не найду свою маму.
— Ты не спишь. Это точно. — Она хватает кухонное полотенце и швыряет мне в лицо. — А теперь тащи сюда свою задницу и помоги мне убрать этот беспорядок.
Я поднимаюсь с пола и убираю муку и сахар в кладовку.
— Могу я задать тебе вопрос?
— Изабелла Андерс, ты должна перестать задавать этот вопрос, прежде чем задавать его, — ворчит она, убирая коробку с яйцами обратно в холодильник.
— Извини, но я хотела подготовить тебя к тому, о чем собираюсь спросить.
Она замолкает, на ее лице появляется беспокойство.
— В чем дело?
Я вздыхаю и рассказываю ей о фотографии и свидетельстве о рождении, опуская подробности того, что мы с Каем сделали с этим свидетельством.
— По-моему, я просила тебя оставить это дело в покое и позволить мне разобраться. Это было не очень хорошей идеей, — говорит она, когда я заканчиваю.
— Я не могу просто сидеть и гадать, что происходит. — Я опускаюсь на рядом стоящий стул. — Это сводит меня с ума, ведь я не знаю, что случилось, где она, кто она. Я чувствую, что больше не знаю, кто я. Как будто я всего лишь человек, плывущий по миру, потерянный, без семьи. И я больше не хочу плавать.
Она садится на барный стул рядом со мной.
— Дорогая, я знаю, что сейчас это сбивает с толку, но дай мне немного времени, чтобы вытянуть историю из твоего отца. Я знаю, что это происходит не так быстро, как тебе хотелось бы, но я действительно верю, что в конце концов он сломается и скажет нам, если я достаточно надавлю на него.
