тебя вывел, а отец твоего ребенка вообще какой-то иностранец. Он хоть адекватен или ждать, что начнет предъявлять права на младенца, тайком вывозить ребенка из страны, строить тебе козни?
— Не сгущай краски, — осаживаю брата.
— Даш, послушай…
— Я же попросила! Мне и так хватает переживаний. Обсуждать эту ситуацию можно сколько угодно, но она уже возникла.
Альберт собирается что-то сказать и я делаю то, что всегда его обезоруживало. Бросаюсь ему на шею и крепко обнимаю. Мы стоим так какое-то время, а потом идем к парку, думая каждый о своем.
— Мне контракт за границей предлагают, — вдруг огорошивает брат.
— Ника не говорила… — удивляюсь.
— Я ей пока и не сообщал. Тебе первой. Раз у тебя так складывается с работой и беременностью, может, с нами поедешь? Ты ведь долгое время после развода из-за нас никуда не уезжала?
Неожиданное предложение. Очень.
— Я подумаю, Альберт, — выдаю после долгой паузы. — Родить бы для начала, потом решу.
Мы гуляем почти час, вспоминаем о детстве и родителях. Выпив кофе у озера, направляемся обратно.
У подъезда долго стоим, обнявшись. Со стороны, наверное, можем показаться влюбленной парочкой.
У нас всегда были теплые отношения. Поначалу Ника ревновала, а потом смирилась, поняв, что это особая связь. Мы с братом многое пережили вместе и остались одни друг у друга. Даже спустя годы Альберт — самый дорогой для меня человек.
— Знаешь же, что всегда можешь на меня положиться? — напоминает он, почти дословно повторив слова Ники.
— А ты на меня.
Брат целует меня в макушку, разворачивается и идет к своей машине.
— Даже домой не зайдешь? — говорю ему вслед.
— В другой раз.
Может, это и к лучшему. Завтра тяжелый день. Надеюсь, Леон позаботился о важной мелочи и с Кирой я не пересекусь.
Сплю плохо, ворочаюсь всю ночь. До назначенного времени не могу найти себе места, все валится из рук. С Никой мы договорились, что она меня отвезет и будет все время рядом. Я очень благодарна ей за помощь. Не знаю, что делала бы без ее поддержки.
К клинике подъезжаем в половине третьего. Леон уже на месте. Курит у машины и с кем-то говорит по телефону.
Когда мы подходим, он завершает беседу, приветствует нас и сообщает, что Кира сделает тест позже. Когда анализ будет готов, Леон со мной свяжется. Или его юрист.
— Мне и так придут результаты. Не стоит.
Ника и Леон остаются ждать в фойе. Процедура не занимает много времени. Когда возвращаюсь, брат Зена опять предлагает поужинать наедине, но я непреклонна. Считаю, что нам нечего обсуждать. Я даже о Лее не хочу лишний раз спрашивать, потому что не железная и очень тоскую по девчушке. А еще Леон действительно похож на Зена. Особенно сейчас, когда щурится и в уголках его глаз заметны маленькие морщинки.
Расставшись с ним, мы с Никой садимся в машину. На сердце тяжело. Теперь я будто окончательно прощаюсь с важной частью своей жизни.
— Внешне, конечно, оба грека красавцы, очень впечатляюще выглядят, но столько от них проблем. Одно радует: ребенок получится чудо. Так интересно на него или на нее посмотреть…
— На него.
— Это точно?
Крепко зажмуриваюсь и киваю:
— Точно. Нас вдоль и поперек крутили, я сдала кучу анализов. — Открываю глаза и смотрю на Нику, которая, задумчиво кусая губу, наблюдает за Леоном.
— Ладно. Поехали домой. А то мне еще по делам нужно заскочить в одно место.
Вечером я заканчиваю собирать чемодан и жду Асю. Вместе мы едем в Геленджик. Залечивать сердечные раны.
— Ты всю дорогу читаешь эту философскую ерунду, причем вслух, — пытаюсь отобрать у Аси телефон, но она не отдает.
— Нет, постой. Вот еще интересные рассуждения. Мы смогли прожить несколько дней, не сказав друг другу ни слова, значит, получится и дальше.
— Если ты имеешь в виду своего мужа, то спорно, — сдаюсь на милость цитатам из Асиного телефона. Не подруга, а ходячая библиотека. — Так-то мы с тобой тоже не разговаривали вон сколько, однако сейчас едем на отдых.
— Ну да, — соглашается она. — Просто у меня до сих пор не выходит встреча с Мишей из головы. Я от ужаса чуть в обморок не упала, когда увидела его живым и невредимым. А этим же вечером встретилась с помощником Шахова и попросила его о свидании с Гришей. Я читала, что это возможно организовать, однако итог ты знаешь. Мне отказали.
— Думаю, он не хочет, чтобы ты переживала или видела его в тюремных стенах. Недавно вышла из больницы, стресс пережила и по новой тебя травмировать? Достаточно того, что уже есть. Возможно Григорий дает тебе время разобраться со своими чувствами. И правильно делает. А ты в свою очередь приняла верное решение, что поехала со мной в Геленджик. Смена обстановки пойдет тебе на пользу. К тому же Дмитрий всегда рядом. Ничего плохого не произойдёт. Шахов бы одобрил эту вылазку.
Ася откладывает телефон на колени и закрывает глаза.
Мы больше шести часов в дороге тело затекло, на сердце неспокойно из-за всего, что происходят в наших жизнях. Разом как-то навалилось много. И никакого просвета не видно.
— Я соскучилась по нему. Очень, — признается Ася таким грустным голосом, что у самой начинает тянуть за грудиной.
Узнаю эту обреченность в голосе. Вслух не говорю о том, что тоже чувствую себя одиноко и в действительности пропиталась этим одиночеством насквозь.
— По Григорию? — все же решаю уточнить.
— После разговора с Мишей я поняла, что он для меня и впрямь умер. Жизнь была похожа на каждодневную борьбу с самой собой, я через силу возвращалась к будням и делала вид, что все хорошо, когда хотелось умереть. А потом Шахов появился. Он вел себя уверенно, местами как последний неандерталец, секс тоже случился быстро. Вначале Григорий не воспринимал меня всерьез, но недавно все изменилось. Я это чувствую. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Очень даже понимаю. Зен тоже давал всячески понять, что я для него не просто увлечение, а что-то большее. Только потом почему-то вдруг исчез и с тех пор мы с ним не виделись. На звонки Дамианис не отвечает, а о своих решениях сообщает мне через брата. Так что мое доверие к нему сильно пошатнулось. И было ли оно вообще?
Хочется сказать Асе, чтобы она не строила воздушных замков раньше времени. Шахову безусловно огромный респект, что оберегает ее и приставил охрану, был рядом, пока сам не попал за решетку, но где гарантии, что не причинит боль в будущем?
— Все будет хорошо, — обнадеживаю ее.
К дому моих родителей мы подъезжаем поздней ночью. Весь следующий день проводим с Асей за генеральной уборкой. Поначалу меня напрягает, что в доме будет постоянно находиться чужой человек, я не так представляла
