голову, и возишься со мной, как с маленькой. Ты помогаешь, Ром, правда.
— Я твой друг. А для чего еще нужны друзья?
— Спасибо.
Его автомобиль подъехал к зданию частного медицинского центра.
— Вернусь через час. С пирожным и кофе.
— Ты самый лучший, — улыбнулась, уже со слезами умиления на глазах.
Я обмолвилась ему, что люблю шоколадное пирожное, простое и дешевое, как в школе когда-то в буфете продавали. И он его где-то раздобыл! Не знаю, где он его находит, ведь его давно в продаже нет, но после терапии он встречает меня неизменно с “вокзальным” и чашкой вкусного капучино.
И я, уставшая и зареванная, с благодарностью утешаю себя любимой из детства едой. Благодаря ней немного успокаиваясь и расслабляясь.
— У меня какой-то травмирующий опыт этим печеньем был зает, — сказала я, сидя в машине после сессии, вдруг осознав. — Поэтому мне его так хочется.
Рома улыбнулся.
— Мы с Левой когда в хосписе дежурили, выходя себе всегда покупали шоколадку и колу. Я любил баунти, а он сникерс. И угадай, чего мне страсть как хочется, когда на работе завал и нервяк?
Я кивнула, растерянно улыбнувшись. Опустила задумчивый взгляд в кружку.
— Ты забудешь увиденное, Вета. Психика защищает нас от черни. Она спрячет это от тебя.
Я поджала губы и покачала головой.
— Я не хочу, чтоб она прятала. Ведь потом, в самый неподходящий момент, все равно достанет. А я хочу подойти к остатку своей жизни максимально осознанно. Ради себя, и ради Али. И ради тех детей, которых я хочу иметь в будущем.
Рома вдруг оживился, увидев способ сменить тему на позитивную.
— А чо, сколько еще хотите? Пятерых? Семерых? Свой футбольный клуб?
Я рассмеялась.
— Стой, тпруу. Куда понесся. Я не думала, если честно. Точно хочу еще одного. Сына.
— Мини-папку? — улыбнулся друг по-доброму.
Я просто кивнула. Само собой.
— Хорошее желание. Заживет все и давайте, совет да любовь. Я крестным стать хочу и младенца потискать, — подначил.
Я поняла в этот момент, как сильно я хочу вновь потискать младенца. Какой очаровательной крошкой была Алинка. И как сильно мне бы хотелось, чтоб радость от возможности держать такую крошку испытали Арские. Оба.
— Я планирую родить вам внука, — сказала без прелюдии, когда приехала навестить Станислава Константиновича. — Поэтому старайтесь поправиться поскорее. У нас столько дел, и в этот раз все нужно сделать правильно.
Клянусь, что я увидела в этот момент в его темных глазах воодушевление. И он, как бизнесмен, должен воспринять это как толчок и договориться с собой, чтоб наконец пойти на поправку. Ведь в конце пути его ждет “прибыль” — новый член семьи.
30 глава
Вета
— Мамочка, а папа скоро придет? — уже в шестой раз спрашивает Аля.
— Да, малыш, — киваю на автомате, пробегая глазами по гостиной, убеждаясь, что все в порядке.
Сегодня хороший день. Больница наконец-то вернет нам одного из двух Арских. Долгожданного и любимого. Моего Льва.
— Вета, не суетись, — на плечи легли мужские руки.
Рома остановил мои хаотичные движения по гостиной.
— Все идеально. Успокойся.
— Все в порядке. Меня это успокаивает.
Последние две недели, копаясь все глубже в себе я поняла, что действительно нахожу успокоение в контроле. В каких-то проектах и их исполнении, пусть даже мелких и бытовых. Главное, чтоб у них было четкое начало и еще более четкий конец. Как вот сегодня. Я вбила себе в голову, что нужно украсить гостиную к возвращению нашего папочки домой. Шары, плакат «добро пожаловать домой», стол роскошный, вот это вот все. Анна Ивановна и Алина подхватили идею и тоже воодушевились. Алина нарисовала трогательный, но не слишком аккуратный рисунок, где нарисовала папу с гривой льва, который как победитель вырывается из лап больницы как лев из клетки. Я ее очень хвалила, потому что правда была впечатлена, как мощно и глубоко она отобразила всю ситуацию на бумаге. А Рома ржал до истерики с того, как она нарисовала папу с львиной гривой. Там правда было с чего посмеяться, но я держалась, потому что искренне верю, что юного художника легко обидеть. Рома смеялся тоже не малышке в лицо, естественно. Но стоило ему глянуть на рисунок, как он резко придумывал повод выйти из комнаты и не возвращался, пока не проржется как следует.
А еще он же сказал, наблюдая за нами, обидную, но скорее всего очень правдивую вещь. Сказал, что приехавшему наконец домой Льву будет совершенно все равно на украшательства гостиной, и он едва их заметит, ведь будет смотреть на любимую женщину и дочь, по которым адски соскучился. Я умом понимаю, что он прав. И заставила себя посмотреть на эту ситуацию под новым углом. Возможно, Льву и правда не нужна будет вся эта мишура, но она нужна мне и успокаивает меня. Так что имеет место быть. Рома с моими доводами согласился.
— Чем бы дитя не тешилось, — подмигнул мне, помогая повесить гирлянду на стену под потолок.
Вот за это я его бесконечно люблю. Он может не соглашаться с тобой, но он молча будет делать то, о чем его просишь и не просишь, если понимает, что тебе это нужно. То, что Рома делал для меня и для нашей семьи, пока Лев был в больнице, просто неоценимо. Таких друзей нужно беречь, как музейные экспонаты.
— Ну что? Довольна?
— Довольна, — кивнула.
— Тогда пои кофе.
Один выпитый кофе спустя мы все оказались вновь в гостиной. Демьян написал, что они уже выехали, а значит, вот-вот будут. А еще это значит одно — жизнь наконец наладится.
— Делаем ставки, — пропел у моего уха Рома, когда дверь открылась.
Я поняла, о чем он. О мишуре. Которую Лев, конечно, не заметил.
Первой он нашел взглядом Алину. Она кинулась к нему, он подхватил ее на руки и прижал к себе, как самое дорогое, что есть в его жизни. Я улыбнулась. Соскучился. А
