— И не мечтай, — говорю я, надевая повязку на её глаза. Взяв в руки плеть, легонько провожу кончиком по её губам, по горлу, до самой сердцевины, где легонько касаюсь клитора.
Я наблюдаю, как выгибается её тело, и слушаю стоны, которые она издает. Поднимая кончик плети обратно вверх, слегка касаюсь каждой груди.
— Твоя кремовая кожа хорошо смотрится с моими отметинами, детка. Хочешь еще? — спрашиваю я.
— Ммм, еще, Зак, дай мне всё, что у тебя есть, — требует она.
Усмехаюсь, прекрасно зная, что никогда не стану хлестать её со всей силы. Я не гребаный садист. Получаю удовольствие лишь когда вижу ее наслаждение, а не боль.
Я постукиваю кнутом по её животу, затем по каждому бедру несколько раз. К тому времени, когда бросаю его на пол и залезаю ей между ног, она уже корчится. Снимаю повязку с глаз, я хочу иметь возможность видеть эти голубые глаза, когда вхожу в нее. Я опускаю голову и медленно целую Алиссу, что является полной противоположностью тому, как сильно мой член хочет быть погруженным в нее прямо сейчас.
— Мне нужно быть внутри тебя, — говорю я, проводя поцелуями по её шее.
— Да, Зак. Я хочу, чтобы ты был во мне, сейчас же!
Направляя свой член к её входу, я толкаюсь в нее. Алисса поднимает ноги и обхватывает меня. Её бедра встречают мой толчок за толчком.
— Ты чувствуешься чертовски потрясающе, Алисса, я не знаю, сколько еще смогу продержаться, — протягивая руку между нашими телами, я провожу большим пальцем по её клитору.
— Ах, да! Зак! Я кончаю!
Тело Алиссы бьется в конвульсиях, её киска сжимается вокруг моего члена. Я чувствую, как напрягаются мои яйца, покалывание в позвоночнике, а затем сильно кончаю, изливаясь в нее, выкрикивая её имя.
Нам требуется несколько минут, чтобы прийти в себя. Я падаю рядом с ней, чтобы не придавить ее, наше дыхание тяжелое. Встав, иду в ванную, только там понимая свою ошибку. Я не использовал презерватив и кончил внутрь нее. Блядь. Намочив полотенце, я выхожу обратно и вижу, что она не двигается. Используя полотенце, вытираю ей между ног. Мне нравится, что она больше не мешает мне это делать. Но я собираюсь разрушить ее блаженный момент, когда рассказываю ей, что только что сделал.
— Солнышко, я должен тебе кое-что сказать, но ты должна пообещать, что не будешь злиться или ненавидеть меня, — умоляю я её.
— Зак, я никогда не смогу тебя ненавидеть.
Глубоко вдохнув и выдохнув.
— Я забыл использовать презерватив, — быстро говорю я, — и кончил внутрь тебя.
Я задерживаю дыхание, наблюдая за её реакцией. Она смотрит на меня, выражение её лица застыло на месте.
— Я чист, клянусь. Могу показать тебе результаты моих анализов за последний месяц.
Отлично, теперь я распускаю нюни.
Следующее, что вижу это то, как Алисса смеется. Она смеется так чертовски сильно, что у нее на глазах появляются слезы. Думаю, что, возможно, сломал её. Я жду, пока она перестанет смеяться.
— Нашла, что-то смешное? — спрашиваю я.
— Да, неужели ты думаешь, что я не почувствовала разницы?
Подумав, просто пожимаю плечами.
— Зак, всё в порядке, тебе не нужно беспокоиться. Я принимаю противозачаточные, и настолько чиста, насколько это вообще возможно.
Ложась, я притягиваю её в свои объятия, туда, где ей самое место. Она вздыхает, устраиваясь в уголке моего плеча.
Целуя её макушку, говорю:
— Солнышко, я не беспокоюсь о том, что ты забеременеешь. Я волновался из-за того, что ты возненавидишь меня, если это случится. И уж точно не думал, что ты не чиста.
— Я не говорю, что буду в восторге, если забеременею, но не буду ненавидеть тебя за это, Зак. Я не ненавижу детей, просто в ужасе от мысли оставить ребенка в этом мире, как это было со мной, — она так тихо говорит мне об этом.
Сжимаю ее чуть крепче:
— Алисса, ты больше не одна. У тебя теперь есть семья. И хочешь ты этого или нет, Брэй и Элла, даже Дин, мы теперь твоя семья. Я люблю тебя. Я знаю, что Элла обожает тебя, а Брэй и Дин, ну, мне немного жаль, что ты оказалась с этими двумя придурками. Но мы любим тебя, и когда у нас будут общие дети, вся наша семья будет любить их безоговорочно.
Глядя на меня, она говорит:
— Я тоже тебя люблю. И Брэй и Дин не придурки, Зак.
Она немного подумала, прежде чем добавить:
— Ну, Брэй может быть немного, но мне придется отрицать это до последнего, если ты скажешь ему, что я так сказала.
Усмехаясь, я тянусь, чтобы выключить свет.
— Тебе нужно поспать, детка.
— Спокойной ночи, Зак. Я чертовски сильно тебя люблю.
— Спокойной ночи, солнышко, я тоже тебя люблю. А теперь спи. Я и так долго не давал тебе спать.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Алисса
Я просыпаюсь одна в кровати Зака. Потянувшись, чувствую, что его сторона кровати холодная. Должно быть, он давно не спит. Я обдумываю возможность просто закрыть глаза еще на несколько минут, но мать-природа зовет.
Пойдя в ванную, я нахожу на полу, брошенную вчера, рубашку Зака. И надеваю её, немного закатав рукава. Я решаю, что она достаточно прикрывает меня, то есть рубашка заканчивается на середине бедра, это почти платье. Я выхожу в поисках Зака.
Я нахожу всех в гостиной: Зака, Брэя, Дина, Рейли, Сару, Холли и Эллу. Все смотрят в мою сторону, когда слышат, как я вхожу.
Брэй свистит, ухмыляясь мне.
— Черт возьми, Лисса, ты уверена, что выбрала правильного брата?
Зак бьет его по голове, когда подходит ко мне. Он ничего не говорит, просто разворачивает меня и ведет обратно в спальню.
— Эмм, Зак, как бы мне ни хотелось снова поиграть, я думаю, тебе нужно дать моей вагине время на восстановление, — говорю я.
— Солнышко, в нашей гостиной два горячих самца, тебе нужно одеться, прежде чем выходить, — я смотрю, как он идет в свой гардероб и выходит оттуда с парой моих штанов для йоги, которые оставила здесь, спортивным бюстгальтером и футболкой. Он кладет одежду на кровать. Пробежавшись глазами по моему телу, он говорит: — может, мне стоит просто выгнать их всех и оставить тебя в этой рубашке на весь день. Ты чертовски хорошо выглядишь в этой рубашке, Алисса, — смеясь, я хватаю штаны для йоги и натягиваю их.
— Зак, ты их не выгонишь. Ты же знаешь, что Брэй говорит такие вещи только для того, чтобы вывести тебя из себя, верно? Я уверена, что он зациклен на Рейли.
Ворча, он говорит:
— Я знаю, и это срабатывает каждый раз.
Зак внимательно смотрит за тем, как я снимаю с себя рубашку и надеваю лифчик, который он достал для меня.
— Это такой позор — прикрывать эти груди, все равно что прикрывать Мона Лизу или Давида. Они — чертово произведение искусства.
У меня нет ответа на это, я просто смеюсь и натягиваю рубашку, спадающую мне на бедра. Я завязываю её так, чтобы она сидела чуть выше линии талии.
Зак стонет, проводит руками по волосам и говорит:
— Правда, солнышко, есть ли хоть что-нибудь, в чем ты не выглядишь как мечта любого мужчины?
Посмотрев вниз на себя, потом снова на него, я отвечаю:
— Я буквально в штанах для йоги и рубашке, Зак. Вряд ли это то, о чем мечтают мужчины.
Обнимая меня, он шепчет мне на ухо:
— Ты больше, чем то, о чем я мог мечтать. Даже не представляешь, какое влияние оказываешь на мужчин.
Я отступаю назад и направляюсь к двери, потому что, кофе, мне нужен кофе. Оглянувшись через плечо, вижу, что Зак теперь смотрит на мою задницу.
Подмигнув ему, я говорю:
— Хорошо, что единственный человек, на которого я хочу повлиять, это ты, да?
Войдя в гостиную, замечаю, как Дин судорожно собирает бумаги с журнального столика, и все сразу замолкают.
Я мило улыбаюсь Дину и самым строгим голосом, на который только способна сейчас, говорю:
— Я пойду сделаю кофе, потом вернусь сюда, и ты расскажешь мне всё, что нашел об этой психопатке.
Лицо Дина опускается, его рот открывается и закрывается. Он смотрит позади меня, на Зака, как бы ища, что ему делать. Я не даю ни одному из них шанса придумать что-нибудь, чтобы помешало мне узнать, то что они все скрывают. Повернувшись, хватаю Зака за руку и начинаю тянуть его на кухню.
