– Как же так? – не выдержала и сказала она вслух, хотя знала, что шофер ничего не поймет. – Вот же, написано: Евросоюз выделил вам миллионы, чтобы вы тут все себе построили! Неужели нельзя было оставить немножко денег хоть на какой-нибудь заборчик вдоль обрыва?
Водитель ответил ей по-сербски. Ответ был развернутым и наверняка содержал массу полезной информации. Серафима решила, что к тому моменту, как они доберутся до места, она заработает себе гастрит. От пережитых потрясений желудок громко ворчал.
– Будва! – неожиданно возвестил шофер, широко махнув рукой.
На взгляд Серафимы, Будва ничем не отличалась от всего остального – изрезанный бухтами берег, похожий на жадно обкусанный кусок пирога, и насколько хватает взгляда – черепичные крыши. Единственное, что свидетельствовало о приближении к известному курорту – затрудненное движение: шоссе пересекали пешеходы в широкополых шляпах, резиновых тапочках, шортах и парео. Они бродили стадами, как буйволы, и приходилось пропускать их, снизив скорость до благословенных двадцати километров в час.
Серафима против воли напряглась: вдруг она заметит Андрея? Она его сразу опознает – у него потрясающая фигура с рельефным животом, по которому она любила ради удовольствия молотить кулаком. Конечно, никакого Андрея она не увидела. Дорога снова взмыла вверх, ближе к небу. Синее небо, синее море, а между ними, словно прослойка сэндвича, – россыпь больших кораблей и белых яхт. Серафима не знала, куда смотреть – вперед или назад, потому что всюду было невообразимо красиво. Неожиданно прямо перед ее глазами всплыл указатель «Villa Leonsia». Стрелка указывала вниз, и шофер послушно повел машину по ответвлению дороги. Через несколько минут они въехали на территорию огромного пятиэтажного отеля, помпезного, как итальянское палаццо.
Серафима долго думала, давать ли шоферу на чай, но потом все же раскошелилась. Она слепо доверяла путеводителю, а там было сказано, что чаевых от нее ждут. Обманывать чьи бы то ни было ожидания она считала подлым, и прибавила к счету пять евро. Войдя в холл отеля через огромные стеклянные двери, она ненадолго остановилась, чтобы прийти в себя. Холл был гигантским, как танцпол. Казалось, что буйная южная природа ворвалась сюда, не обращая внимания на плиточный пол и каменные стены, – повсюду цвели цветы, зеленели пальмы и какие-то местные фикусы: не чета тому, который Серафима усердно выхаживала в своей приемной.
Ей страшно хотелось дать на чай еще и мальчику, который переносит вещи приезжающих и отъезжающих гостей. Мила просветила ее насчет того, что такие служащие не получают зарплаты, а забирают себе лишь ту мелочь, которую им платят туристы. Однако мальчика нигде не было видно: вероятно, спортивная сумка Серафимы не привлекла его внимания.
Серафима двинулась к стойке регистрации, достала из сумочки ваучер, предоставленный турфирмой, и приготовилась говорить по-английски, но молодой человек, встретивший ее приятной улыбкой, сказал на чистом русском:
– Добро пожаловать! Вы впервые в нашем отеле?
Вероятно, русских туристов тут было так много, что появился смысл нанимать русскоговорящих служащих.
– Впервые, – призналась Серафима, выкладывая на стойку паспорт.
Ей вдруг стало до ужаса жаль, что целых двадцать четыре года прошли вдали от мандариновых садов и необыкновенной рыбы, которой кишат прибрежные воды.
Наконец, все формальности завершились, и Серафима получила ключ от номера. Повертела в руках, спрятала в сумочку, но не ушла.
– Подскажите, пожалуйста, в каком номере остановился господин Куракин? – спросила она легкомысленным тоном. – Надеюсь, он уже зарегистрировался?
Молодой человек обратился за помощью к компьютеру и через минуту сообщил, что господин Куракин и госпожа Среда, действительно, приехали и заняли номер четыреста пятнадцать.
Услышав фамилию Среда, Серафима помрачнела. О чем она только думала? Почему верила, как дура, что Андрей все-таки приехал один? Какие только мысли не рождались в ее голове! Каких только оправданий она ему не придумала! Все из того же путеводителя Серафима узнала, что Будва считается летней сценой для различных культурных событий. Ее вообще называют городом фестивалей и праздников. Может быть, Андрей участвует в каком-нибудь мероприятии? Его пригласили вести концерт гастролирующей знаменитости или еще что-нибудь в этом роде…
– Я могу позвонить в четыреста пятнадцатый, – прервал ее размышления администратор.
– Нет-нет, я сама зайду туда позже, – поспешно улыбнулась Серафима. – Когда пообедаю. – И она выразительно похлопала себя по животу.
Молодой человек немедленно объяснил, где она может утолить голод. В отеле имелось по меньшей мере три кафе, а также три ресторана, еще десяток был рассыпан по окрестностям. На побережье от ресторанов вообще было некуда деться. Столики стояли прямо на деревянных помостах, и гости могли вкушать пищу и одновременно наслаждаться морским пейзажем, подкармливая стайки подплывающих рыб свежевыпеченным хлебом.
Серафима зашвырнула сумку в номер, мимоходом удивившись тому, до чего в нем светло и просторно, и поторопилась снова спуститься вниз. Через вторые стеклянные двери холла она вышла во двор отеля, засаженный деревьями. До моря оказалось двести шагов. Людей вокруг было до невероятности много. Визжали дети, шныряли загорелые, похожие на тощих стрекоз подростки, утиным шагом шествовали по дорожкам супружеские пары. Множество стариков сидело на скамейках под тентами. Со старушки, заснувшей в инвалидной коляске на широком пандусе, окружавшем отель, слетела соломенная шляпа. Серафима подняла ее и водрузила обратно. Тотчас откуда-то выскочила голенастая девица в коротком сарафане. У нее были чумные глаза и громовой голос:
– Вот спасибочки, – воскликнула она, напугав белку, сидевшую неподалеку на газоне. Белка гигантскими прыжками унеслась прочь. – Я бабусю лучше в тенечек подвину.
Тенечка здесь тоже было хоть отбавляй. Таких роскошных деревьев Серафима никогда в жизни не видела. Она понятия не имела, как они называются, и только головой вертела в разные стороны, пытаясь напитаться впечатлениями.
Махнув рассыпавшейся в благодарностях девице рукой, Серафима пошла к пляжу. Ее распирало от вольного воздуха, от необъятного простора, который не помещался в груди. Даже забитый отдыхающими пляж не смог испортить ей настроение. Да, людей было слишком много. Но и моря было много! Оно лежало перед ней – грозное и нежное, темно-голубое, с замысловатыми малахитовыми разводами. Ближе к берегу ходили взад и вперед рыбацкие лодки и грациозные прогулочные яхты. Полчаса Серафима просто бродила по окрестностям, очумев от яркости красок и соленого морского воздуха. Потом вдруг настроение ее резко упало. Зачем нужна такая красота, если не с кем ее разделить? Почему Андрей приехал сюда не с ней? Неужели он совсем не успел к ней привязаться? Тогда к чему все эти телодвижения с ее стороны? Стоит ли пытаться вернуть того, кому ты совсем-совсем не интересен?
