Вот только этого мне еще не хватало, — захныкала я. — Думала, что все, отдохну наконец хоть немного.
— Ты когда на пересдачу пойдешь, телефон поставь на запись. Ну мало ли начнет там подкаты какие делать. Сразу тогда в деканат отнесешь. Херасмент — это не фиг собачий.
— Харассмент, — машинально поправила я.
— Один хер! — Ленка махнула рукой. — Ладно, Маш, не переживай. Я в зимнюю тоже пересдавала, чтобы без степухи не остаться.
В деканате даже плакать не пришлось, на пересдачу записали без вопросов. Выйдя на улицу, я позвонила Севке.
— Вот черт, — расстроился он. — Ничего, забей, сдашь. Сходим сегодня куда-нибудь?
— Давай, — вяло согласилась я.
Блин, Мирский, как у тебя все легко! Сам опять трояк привез, опять без стипендии. И заявил, что у них тройки не пересдают. Ну да, конечно. Раз в зачетку нарисовали, то только перед дипломом могут разрешить, если на красный идешь. А сказать: ой, не ставьте, я еще раз приду — это ж религия не позволяет!
Клубняк с билетами мы тоже позволить себе не могли, пошли в какой-то унылый бар, где медленно и экономно тянули пиво. Севка сначала пытался меня развеселить, а когда понял, что не получается, психанул.
— Маш, ну почему ты вечно из всего делаешь драму? Просто мисс Панихида какая-то. Ну не сдала, что теперь, мир рухнул? Пойдешь пересдашь. Или тебе так нравится мне настроение портить?
Лучше бы он ко мне не цеплялся. Переживала-то я не только потому, что завалилась. Еще и потому, что завалили. И завелась в одну секунду.
— Драму, да? Зато у тебя, Сева, не жизнь, а сплошная комедия. Тебе всю жизнь все с неба само падало, ты вообще не представляешь, откуда деньги берутся. Тебе их либо дают, либо ты их в карты выигрываешь. А я, блядь, с пятнадцати лет работаю! Поэтому да, остаться без стипендии — для меня это драма. Даже если это всего лишь сраные полторы тысячи. Ну да, я забыла, для тебя это не деньги. Всего лишь два наших проездных.
Я знала, ему жутко не нравится, когда я матерюсь, хотя себе он это вполне так позволял. Обычно старалась подвязывать язык, но сейчас даже и не пыталась.
Севка хотел что-то вставить, но я уже не могла остановиться. И плевать, что на нас все смотрели.
— Ты правда думаешь, что на пятнадцать тысяч с аренды и полторашку стипендии можно жить вдвоем? Я тебе не говорила, но мне постоянно приходится таскать со счета, иначе нам и на макароны не хватало бы.
Я и правда брала оттуда понемногу, хотя даже Марго сказала, что эти деньги не трогаю. Справедливости ради, Севка вкладывал в наш бюджет намного больше, чем я, но идея жить вместе была его, а не моя. Одна я как-нибудь протянула бы, потому что умела экономить. А он — нет. Теория, будто вдвоем жить дешевле, чем одному, потерпела сокрушительный крах. Ну а то, что он якобы выигрывал в карты… Не знаю, я этих денег в руках не держала и даже не видела. На хозяйство они точно не шли.
— Знаешь, Сева, я не предлагаю тебе мириться с родителями, это ваши дела. Но, может, ты на каникулах все-таки поработаешь немного для разнообразия, а не только в покер поиграешь? А то нам не то что на еду, но и на резинки скоро хватать не будет.
Это было жирно. Очень жирно. И прилетело в ответку тут же:
— О-о-о, ну да, конечно. Началось обычное бабское: давай бабло, иначе я тебе не дам.
Резко отодвинув стул, я встала и пошла к выходу. Уже на улице в сумке зажужжал телефон.
Что, вернись, я все прощу?
Но это оказалась Марго.
— Маша, ну как, сдала?
— Нет, Маргарита Ивановна, — вздохнула я. — От тройки отказалась, пойду в понедельник на пересдачу.
— Вот же ж! Обидно. Ну ничего, кто с хвостами не ходил. Я что звоню? Послезавтра в отпуск уезжаю. Не хочешь завтра заскочить?
— А сейчас нельзя? — набравшись наглости, спросила я.
Ну вот совсем не хотелось идти домой. Потому что продолжим ругаться и разругаемся вдрызг.
— Почему нет? — она даже не удивилась. — Приезжай.
Сева
— Пиздец!
Парочка за соседним столом, с интересом наблюдавшая за нашим с Машкой диалогом, переглянулась. Девчонка презрительно выпятила губу и что-то шепнула своему парню на ухо.
Да срать я хотел. Смотрите, слушайте. Бесплатный цирк. Весь вечер на арене клоун Сволочь.
Закрыл глаза, откинулся на спинку стула.
Все закопалось в такую задницу, что хрен выберешься. Все было плохо? Нет, все было хорошо. По сравнению с тем, как херово стало вчера вечером, когда я просадил Мосе тридцать штук. Столько не проигрывал еще ни разу. Не такие уж по нашим меркам большие деньги, но у меня их тупо не было. На карточке осталось рублей пятьсот и налички около тысячи. Первого числа съемщик должен был перевести пятнашку — плату за июль, но эти деньги полностью шли в наш с Машкой бюджет.
Я с утра думал, как бы попросить у нее из заначки — с возвратом, конечно. Но после этого разговора это означало подписать себе смертный приговор. Если бы проиграл хотя бы Илюхе, можно было бы договориться об отсрочке и рассрочке, но Мося…
«Сева, жду до понедельника».
И это означало, что он ждет до понедельника — ни днем позже. Проверять, что будет, если не отдам… Сева, конечно, идиот, но не до такой степени.
Был, правда, один вариант… Еще утром я о нем не думал. Как Машка сказала: «я не предлагаю тебе мириться с родителями, но, может, ты поработаешь для разнообразия?» Я и не собирался. В смысле, мириться не собирался. А работу нашел, в техподдержке интернет-провайдера, с первого июля. И как раз Машке собирался сказать, но тут-то ее и размотало. Да так, что слово не вставишь. Хотя какой смысл вставлять, если работать придется фактически бесплатно — чтобы отдать долг.
Я вытащил телефон, открыл воцап и перечитал сообщение отца:
«Сева, мне кажется, ты уже достаточно показал характер. Я сегодня и завтра в Питере. Есть серьезный разговор. Надумаешь — набери».
Это он написал мне вчера утром. Фраза о том, что я уже достаточно показал характер, выбесила, поэтому отвечать не стал.
Русские не сдаются, так-то!
Но с тех пор кое-что изменилось. Блудный
