волос, прилипшую ко лбу.
— Эй, ты как? — спрашиваю тихонько.
С трудом открывает глаза, взгляд мутный, отстранённый.
— Итен? Мне так плохо…
— Вижу, солнце, — нежно глажу её пылающую щеку. — У тебя жар дикий. Потерпи немного, я слетаю в аптеку.
Она слегка кивает и снова проваливается в сон. Укутываю её получше.
— Я мигом, — целую в горячий лоб. — Попробуй поспать.
Быстро одеваюсь, выхожу на улицу. После тёплых деньков сейчас просто дубак. Небо затянуто, того гляди ливанёт снова. Запрыгиваю в тачку, прикидываю, куда ехать. До ближайшей круглосуточной минут двадцать. Придётся гнать. На дороге пусто, редко проносятся встречки.
Давлю на газ, забив на знаки. Время ползёт как улитка. Наконец, въезжаю в город. Улицы ещё не проснулись, мало кто ходит. Паркуюсь у аптеки, выскакиваю из машины.
— Доброе утро, — сонно здоровается девчонка за кассой. — Чем помочь?
— Жаропонижающее надо, — тараторю. — И от простуды что-нибудь. И витамины, наверно, не помешают.
Она кивает, начинает собирать препараты. Нетерпеливо переминаюсь, поглядывая на часы. Полчаса уже прошло, как оставил Луизу одну. Надеюсь, ей не поплохело.
— Вот, держите, — протягивает пакет. — Здесь всё нужное. Инструкции внутри.
Расплачиваюсь, не глядя на чек, и несусь из аптеки. Обратно лечу ещё быстрее, хоть дождь и накрапывает. Подъезжаю к дому, выпрыгиваю из тачки, на ходу доставая таблетки. Взлетаю по ступенькам, перепрыгивая через две.
Тихонько захожу. Луиза всё так же свернулась клубочком, личико бледное, только щёки алеют. Подхожу неслышно, присаживаюсь на краешек кровати.
— Луиза, — зову шёпотом, легонько касаясь плеча. — Просыпайся. Я принёс лекарства.
Медленно разлепляет веки, взгляд расфокусирован.
— Итен? Ты пришёл…
— Конечно, куда ж я денусь, — улыбаюсь, поправляя спутанные волосы. — Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво, — кривится. — Все кости ломит, голова раскалывается.
— Сейчас станет легче, — обнадёживаю, доставая таблетки и воду. — На, выпей.
Помогаю ей привстать, подношу стакан ко рту. Она покорно глотает пилюли, запивает водичкой.
— Умница, — хвалю, осторожно укладывая обратно. — Теперь чуток обождём, пока подействует.
Она немного кивает, глазки опять слипаются. Заботливо подоткнув одеяло, сажусь рядышком, нежно поглаживаю ручку. Она почти сразу засыпает.
Сижу, слежу за её дыханием. Постепенно оно выравнивается, лицо разглаживается. Жар вроде бы чуток спал. Осторожно дотрагиваюсь до лба — ещё горячий, но уже не так печёт.
За окном барабанит ливень. Небо затянуто, в комнате полумрак. Луиза ворочается, что-то бормочет сквозь сон. Глажу по волосам, утешая. Она тянется к моей ладони, будто ища защиты. Готов вечно вот так сидеть, оберегая её сон.
Медленно выплываю из глубин сна, будто всплываю на поверхность после долгого ныряния. Сквозь дрёму слышу чей-то голос, сначала глухой, как будто издалека, но постепенно всё чётче.
— Эй, соня, просыпайся давай. Тебе надо поесть, — узнаю родные нотки.
С трудом открываю глаза. Всё вокруг плывёт, но через пару секунд картинка становится чёткой. Вижу Итена — сидит на краю кровати с дымящейся тарелкой в руках. Божественный запах куриного бульона щекочет нос, аж голова кругом.
— Сколько времени? — хриплю, пытаясь приподняться на локтях.
Всё тело как деревянное.
— Почти двенадцать, — отвечает Итен, помогая мне сесть.
Его рука надёжно поддерживает мою спину.
— Как самочувствие, солнышко?
Прислушиваюсь к себе. Голова всё ещё тяжёлая, но жара вроде нет. Мышцы ноют, будто после жёсткой тренировки.
— Вроде получше, — бурчу, массируя виски. — Только есть вообще не хочется.
— Надо хоть чуть-чуть поесть, — мягко настаивает Итен. — Я сварганил куриный бульончик. Он тебя подкрепит.
Он осторожно подносит ложку к моему рту. От аромата горячего навара к горлу подступает тошнота, но я послушно открываю рот. Тёплая жидкость приятно согревает пересохшее горло. На вкус, оказывается, удивительно вкусно.
— Ммм, огонь, — шепчу, пытаясь улыбнуться.
Итен терпеливо кормит меня ложка за ложкой. Его движения такие бережные и нежные, что на глаза наворачиваются слёзы благодарности. Постепенно тошнота отступает, и я с удивлением чувствую, что проголодалась.
— Давай ещё немножко, — подбадривает Итен, когда я начинаю отворачиваться. — Тебе нужны силы, чтобы скорее встать на ноги.
Послушно доедаю всё до последней капельки. Итен ставит пустую тарелку на тумбочку и помогает мне снова лечь. От его тёплых надёжных рук хочется растаять и забыть обо всём на свете.
— Спасибо, что так заботишься обо мне, — бормочу, чувствуя, как слипаются глаза.
Итен улыбается.
— Отдыхай, моя хорошая, — говорит он, ласково целуя меня в лоб. — Я никуда не уйду.
Он садится рядом, обнимает меня и начинает тихонько напевать какую-то мелодию. Его голос успокаивает, убаюкивает. Вдыхаю ставший родным запах кожи. Веки тяжелеют, и я проваливаюсь в сон, окутанная его теплом и заботой.
В какой-то момент сквозь дрёму чувствую, как Итен встаёт. Слышу, как он ходит по спальне, шуршит одеждой. Потом матрас снова прогибается под его весом.
— Тшш, спи, маленькая, — нежно шепчет он, когда я сонно мычу. — Я просто переоделся в домашнее. Буду нежить тебя весь день.
Итен ложится рядом, обнимает меня со спины, прижимает к своей широкой груди. Его дыхание щекочет мой затылок. Чувствую себя маленькой и защищённой в его больших, сильных руках.
Просыпаюсь от приятной прохлады на лбу. Нехотя приоткрываю глаза и вижу Итена, который заботливо протирает моё лицо влажным полотенцем.
— Прости, не хотел тебя будить, — говорит он шёпотом, заметив, что я проснулась. — Как ты себя чувствуешь, принцесса?
— Да вроде уже получше, — отвечаю, прислушиваясь к ощущениям в теле.
Голова ещё немного кружится, но температуры точно нет.
— Походу я иду на поправку.
Итен расплывается в счастливой улыбке, от которой у меня внутри разливается тепло.
— Супер! Хочешь ещё подрыхнуть или рискнёшь подняться?
На секунду задумываюсь. С одной стороны, всё тело будто ватное и сил особо нет. С другой — надоело уже валяться без дела.
— Давай попробую встать, — решаюсь.
Итен кивает и бережно помогает мне сесть. Перед глазами всё немного плывёт, но я стараюсь справиться с головокружением. Медленно опускаю ноги на пол, чувствуя его приятную прохладу.
— Блин, сто лет так не болела, — признаюсь, морщась. — Уже забыла, какое это отстойное чувство.
Осторожно встаю, опираясь на Итена. Коленки предательски дрожат, но я упрямо делаю несколько неуверенных шагов. Он заботливо поддерживает меня за талию, не давая грохнуться. Потихоньку мы спускаемся по лестнице, преодолевая ступеньку за ступенькой.
— Слушай, может кино какое-нибудь посмотрим? — предлагаю, когда мы устраиваемся на мягком диване в гостиной.
Подтягиваю плед повыше, кутаясь в него.
— Охота хоть ненадолго отвлечься от болячки.
Итен с готовностью соглашается:
— Давай, а что бы ты хотела глянуть?
Мы листаем список фильмов, обсуждая возможные варианты. Сразу отвергаю всякие боевики и ужастики
