Мы с Эйви и Муттом ждем около парадных ворот в Мошав. Маленький, словно мой защитник, лег рядом со мной.
– Не могу поверить в произошедшее. Это кошмар. Я почти потеряла своего отца, даже не успев с ним поближе познакомиться.
Слишком страшно об этом думать.
– Но сейчас тебе дан второй шанс, – задумчиво сказал Эйви.
Я прижалась к нему.
– Да. Начиная с сегодняшнего дня, я воспользуюсь каждой данной мне секундой.
– Я тоже, – и в знак подтверждения своих слов, он подарил мне один из своих невероятных поцелуев.
Когда вороты открылась, и я увидела свет фар автомобиля, я поднялась на ноги. Машина остановилась, и мой папа вышел из машины. Его футболка была запачкана кровью. Он притянул меня в свои объятия.
– Ты в порядке? – я смотрю на его перепачканную футболку.
– Не волнуйся, со мной все в порядке.
– Аба, я очень сильно тебя люблю.
– Ох, Эми, я тоже тебя люблю.
Я отошла, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
– Мне очень жаль, что я раньше тебе этого не говорила. Я знаю, я очень плохо себя вела. Я хочу, чтобы ты был частью моей жизни. Я тоже хочу быть еврейкой, а еще я хочу выучить иврит. Ты поможешь мне его выучить?
– Сбавь обороты, милая. Я не успеваю за тобой. Я все еще наслаждаюсь словами «Я люблю тебя, аба», – его глаза покраснели и наполнились слезами. – Дорогая, я никогда не хотел, чтобы ты думала о том, что я не боролся за право быть с тобой. Я очень сильно облажался в наших отношениях.
Он вытер сбегающую слезу по его щеке. Я поражена.
– Я надеялся, что эта поездка в Израиль все изменит. Я не хочу потерять тебя из–за Марка. Ты моя дочь, не его, – говорит он, обнимая меня.
Он плачет как маленький. И я вместе с ним.
– Я думала, что потеряла тебя, – мы идем по дороге к дому, позволяя дяде Хаиму доехать на машине до дома одному.
Эйви тоже покинул нас, оставляя меня и отца наедине.
– Дочка, я давно тебя потерял. Я рад, что мы, наконец, нашли друг друга.
– Как ты думаешь, ты бы смог выделить для меня комнату в своем доме?
– О чем ты говоришь? Мне бы очень хотелось, чтобы ты переехала ко мне. На год. На выходные. Навсегда. Чего бы ты ни пожелала, я дам тебе это.
– Конечно, если ты не слишком будешь занят с начальником Национальной Безопасности Соединенных Штатов.
Обняв меня за плечи, он засмеялся.
– В моем доме всегда найдется место для моей девочки номер один. Я не забуду этого.
– Ты уверен, что у тебя нет девушки?
– Дочка, у меня нет никого близкого, чтобы делить с ним дом.
– Думаю, тебе кто–то нужен…кто–то, кто бы смягчил тебя.
– И кого я должен поблагодарить за изменение моей дочери? Может быть, я не хочу этого знать.
– Он был настоящим джентльменом.
– Кто? Ду–Ду?
– Ты можешь представить меня рядом с парнем с таким именем?
– Его настоящее имя Дэвид.
– Что?
– Ду–Ду – это прозвище от имени Дэвид.
Если вас интересует мое мнение, то я скажу что это глупое прозвище.
– Это Эйви.
Лицо Рона стало серьезным.
– Эми, ему восемнадцать лет. И он потерял своего брата…
– Я все знаю. Во время путешествия мы друг другу помогали и я…. Я его люблю.
Папа сжал челюсти, его мышцы напряглись.
– Я не совсем это хотела сказать. Он меня уважает, а я его. Может быть, даже слишком
– Я должен привыкнуть к тому, что моя дочь подросток.
Я смотрю в его глаза.
– Нет. Ты должен привыкнуть ко мне.
Ты не узнаешь о своих желаниях, пока они не поставят тебя на колени
Сегодня последний день перед моим отъездом в Чикаго. Эйви и я собираемся на двойное свидание вместе с О’Снат и О’Дейдом.
Я смотрю на свою двоюродную кузину. Она великолепно выглядит. Я показала ей, как нужно краситься, и она больше не смахивает на мишень в тире.
О’Снат смотрит, как я выбираю наряд. Заметив, как моя кузина смотрит с тоской на мой летний сарафан от Ralph Lauren, я пришла к выводу, что он ей нравится.
– Мне не нравится это платье. Хочешь его взять?
Ее глаза заблестели.
– Серьезно?
– Абсолютно. В нем моя попа кажется больше, – сказала я, бросая его ей.
Я выбрала короткую облегающую юбку голубого цвета и белый топ с кружевными рукавами. В первый раз со дня своего приезда в Израиль я хорошо оделась. Надеюсь, Эйви понравится, потому что раньше он видел меня только в джинсах и коротких шортах.
Услышав голос Эйви в прихожей, все мое тело напряглось в предвкушении нашей встречи. Ничего не могу с собой поделать.
Митч сойдет с ума, узнав, что я влюбилась в другого парня, но я не могу бороться со своими чувствами. Стоит лишь мне подумать об Эйви, как меня переполняет волнение.
Когда я собиралась выйти из комнаты, дверь моей спальни открылась, и мой аба зашел в комнату. Он сел на кровать, удивленно рассматривая меня.
– Ты прекрасна, как и твоя мать. Меня это пугает.
– Ты предпочтешь увидеть меня неухоженной?
Его губы растянулись в усмешке.
– Возможно.
– Ты хочешь, чтобы я отменила свое свидание, чтобы ты смог лучше себя почувствовать? – серьезно спросила я.
Он поднял на меня свой взгляд.
– Нет, конечно же, нет.
– Хорошо, потому что я не собиралась этого делать.
– Эми… – в предупреждающем тоне сказал он.
– Папа, возьми себя в руки. Я не буду делать ничего из того, что ты не делал в моем возрасте.
Он поднялся.
– Вот и все. Твое свидание отменяется.
О’Снат вышла из комнаты, а позже вернулась со своей матерью. Дода Юки что–то сказала папе на иврите. Он с побежденным видом сел. Дода Юки проводила меня в фойе.
Эйви, увидев меня, улыбнулся, прикладывая руку к сердцу.
– Ничего себе.
Великолепная реакция.
Он взял меня за руку, сопровождая до своего автомобиля. О’Снат и О’Дейд ждали нас на заднем сиденье.
– Куда мы поедем?
– На диско.
На диско? Я действительно не представляла, что проведу последнюю ночь в Израиле в шумном прокуренном баре, где полно народу. Но я оставлю свое мнение при себе. Я пытаюсь смириться с этим, несмотря на то, что в моем сердце поселилась грусть.
Когда мы приехали к месту нашего свидания, я заметила, что очередь стала длиннее, чем в наш последний визит. Великолепно, большую часть ночи я проведу в очереди. Какая досада!
Эйви подъехал к клубу. Когда О’Снат и О’Дейд вышли из машины, я открыла дверцу машины.
– Куда ты собралась?
– Э–э, я иду занимать очередь, как и все остальные люди – саркастично сказала я.
