— Я в порядке, — тихо отозвалась она.
— Тебя не задело?
— Да нет, всё нормально.
Покосившись на неё и увидев на лице тонкие кровоточащие царапины, он снова выругался.
Сзади водитель все-таки потерял управление. Развороченная шина плюхала по дороге, оставляя за собой ошметки резины. Машину тащило в сторону, неумолимо креня набок, а обод поврежденного колеса взрывал асфальт. Фургон еще пару раз хорошенько крутануло, а потом он сорвался с трассы и пропал из вида.
Ченс вдавил тормоз и прижал пикап к обочине. Его ещё слегка колотило, когда он решился посмотреть на Дикси. Та сидела с глазами полными слёз и кусала нижнюю губу.
— Кто научил тебя стрелять? — спросил он.
— Я же из Техаса, — ответила Дикси и нерешительно добавила: — Как думаешь, они…
Окончание фразы потонуло в звуке оглушительного взрыва, взметнувшего к небу огненный столп.
Ченс крутанул руль и, лихо развернувшись на месте, подъехал к самому краю дороги. Весь фургон был объят пламенем. В оглушающей тишине они смотрели, как тот полыхает, наполняя морозный вечерний воздух гарью.
На снегу вокруг фургона не было видно никаких следов. Или тел. Преследователям не удалось выбраться из покореженной груды металла.
Дикси не могла отвести взгляда от клубов дыма, вырывавшегося из недр фургона. Всё тело сотрясала крупная дрожь, а зубы выбивали дробь. Еле сдерживая слезы, она продолжала смотреть на фургон, мысленно представляя обугленные останки мужчин.
— Ты как, ничего? — спросил Ченс, затем медленно вытянул у неё из руки пистолет и закрыл заднее окно.
Она машинально кивнула, заново переживая события той жуткой ночи в Хьюстоне, когда на многоэтажной парковке один из преследователей ударил её ногой по голове. Погибшие уж точно не оставили бы их с Ченсом в живых. Но всё это мало помогало избавиться от ужасного ощущения того, что пару минут назад она убила тех двоих так же верно, как если бы собственноручно их расстреляла.
— Если тебе от этого станет легче, то… в общем, я знаю, что ты сейчас чувствуешь.
Она взглянула на него и снова кивнула. И впрямь полегчало. Дикси просто не представляла, что бы делала, не окажись с ней рядом Ченса.
— Ты спасла нам жизнь, — тихо сказал он и легонько погладил её по щеке.
Дикси ещё раз кивнула, но стоило Ченсу притянуть её в свои объятия, как из глаз хлынули слезы. Тут подъехало ещё несколько машин, припарковавшись позади них. Один из водителей выскочил наружу и подбежал к пикапу.
Мужчина постучал по стеклу, и Дикси выскользнула из рук Ченса.
— Вы уже сообщили об аварии? — спросил незнакомец, переводя взгляд с заплаканного лица Дикси на Ченса.
— Мобильник сел, — ответил Ченс. — Может, вы им сообщите?
— Кто-нибудь там уцелел? — спросил мужчина.
Дикси смотрела, как Ченс мотнул головой:
— Я видел аварию лишь в зеркале заднего вида.
— Похоже, водитель не справился с управлением и вылетел с трассы, — выдвинул предположение незнакомец. — Ладно, я сам позвоню.
— Спасибо, — коротко поблагодарил Ченс и, дождавшись, пока тот усядется в свою машину, чтобы сделать звонок, быстро завел двигатель.
Отъехав от края дороги, они снова развернулись и двинулись на север. Дикси чувствовала какое-то странное оцепенение, будто всё случилось не по-настоящему. А ещё ей очень хотелось верить, что этот кошмар наконец-то закончился. Ведь мужчины, пытавшиеся её убить, теперь мертвы. И в то же время она прекрасно понимала, что заказчик по-прежнему жив.
К ней на сиденье снова запрыгнул Боригард. Обняв пса за шею, Дикси спрятала лицо в густой мягкой шерсти. Нет, до конца ещё ой как далеко.
Бо поднял трубку, и какое-то время держал её на весу, обдумывая, каким образом он всё это будет рассказывать Ребекке.
Черт, да он понятия не имел, что говорить. Как, ну вот как сказать Ребекке, что вся её жизнь прошла в сплошной лжи?
Боннер положил телефон, затем снова взял и поспешно набрал номер, пока нервы окончательно не сдали.
Спустя четыре гудка Ребекка сняла трубку. На заднем фоне слышалась тихая музыка, мелодичный перезвон дорогого хрусталя, приглушенные голоса. Вечеринка?
— Ребекка?
Молчание.
— Новости про Дикси?
— Нет. Послушай, Ребекка, нам нужно увидеться.
— Что случилось? — Женский голос звучал испуганно.
— Милая, где ты? Я могу подъехать?
— Что? Сегодня? Прямо сейчас? А это не может подождать?
— Нет, Ребекка. Я давным-давно должен был тебе это рассказать. А теперь, когда Дикси… Так, ладно, в общем, есть кое-что о твоей маме… — Он запнулся. — Послушай, это в любом случае не телефонный разговор.
— Дикси тебе опять чего-то наболтала? — с досадой спросила Ребекка. — Пап, у меня сейчас вечеринка. И что бы там ни было, думаю, это может подождать до завтра. Давай, я прямо с утра первым делом заскочу к тебе, хорошо? Надеюсь, ты не воспринимаешь слишком серьёзно всё то, что говорит наша Дикси. Ты ж её знаешь.
— Да, конечно. — Если бы дело было только в этом. Бо возненавидел нахлынувшее на него чувство облегчения. — Тогда до завтра. — И всё же ему почему-то не хотелось прекращать разговор. — Ребекка, я люблю тебя. — Он ещё немного помолчал, прежде чем понял, что дочь уже повесила трубку.
Когда Ченс наконец добрался до Таунсенда, началась слабая метель. Он ехал по городу, окутанному легкой белесой дымкой танцующих снежинок. Притормозив перед знаком «Стоп», Ченс наблюдал за тем, как молодая пара забирает последнюю ёлку с огороженной площадки рождественского базара. Падающий снег слегка размывал свет от праздничных нитей красно-зеленых гирлянд, натянутых поверх ограждения. Зрелище мерцающих огоньков, словно подернутых невесомой прозрачной вуалью из медленно сыплющегося с неба снега, было поистине завораживающим.
— Куда мы теперь? — вяло поинтересовалась Дикси.
— Домой. — Сегодня как-никак канун Рождества, а единственным местом, где Ченсу действительно хотелось оказаться, была его уединенная бревенчатая хижина. Его тянуло домой. Хотелось верить, что недавняя гибель двух наемников поставит точку в этой неприглядной истории. Однако их наниматель по-прежнему жив. В чем-чем, а в людях, готовых на всё, чтобы скрыть свои постыдные тайны Ченс разбирался прекрасно. Человек такого сорта точно пойдёт до конца. И это было одной из причин, по которым Ченс рвался домой. Если уж суждено, то пусть всё закончится в родных стенах, чем на пустынном двухполосном шоссе.
Ведя пикап по главной улице, Ченс услышал тихую мелодию рождественского гимна, доносившуюся из какого-то бара. Он взглянул на Дикси. Она была просто никакая: вялая, разбитая, безразличная. Начиная с той ночи в многоэтажном паркинге, где на неё напали, Дикси держалась на одном адреналине да напускной браваде, но теперь, как видно, исчерпала и то, и другое.
