— Есть хочешь?
К его удивлению, Дикси покачала головой.
На кухне Ченс занялся разбором продуктов, а Дикси сразу подошла к большому окну.
Сквозь тонкую завесу кружащихся снежинок озеро, казалось, не имело ни конца, ни края. Одна лишь бесконечная белеющая даль в окружении ночной темноты. Снег падал и падал, постепенно укутывая белым покрывалом хижину и озеро в нереальной, звенящей тишине.
— Тебе помочь? — спросила Дикси, будто почувствовав, что за ней наблюдают.
— Ты умеешь готовить? — Чёрт, он не хотел, чтобы это прозвучало настолько недоверчиво.
Дикси тотчас же вскинула голову и предостерегающе посмотрела ему в глаза.
Ченс в шутливо вскинул руки вверх и рассмеялся:
— Что ж, давай, скажи, что ты непревзойдённый кулинар экстра-класса, а я самый закоснелый шовинист из всех, кого ты знаешь.
Но она лишь мотнула головой, начала было что-то говорить, и неожиданно запнулась, будто в одночасье растеряв все слова. А потом попыталась быстро отвернуться, и всё же Ченс успел заметить, что она вот-вот заплачет.
Ченс сразу же всё бросил и кинулся к ней:
— Дикси? — Приобняв за плечи, он мягко развернул её к себе. Она зарыдала в голос, громко с судорожными всхлипами. Ченс бережно обхватил ладонями её лицо, отирая дорожки слёз. — Дикси. — Его губы шептали её имя, пока он заключал дрожащую фигурку в объятия: — Ох, Дикси.
Он заботливо обнимал её, позволяя выплакаться, гладил по волосам, спине, говорил разную ласковую чепуху, чтобы хоть как-то утешить.
Постепенно рыдания стихли, дрожь, сотрясавшая тело прошла и девушка, обмякнув, прильнула к его груди. Обнимать Дикси было так же естественно, как дышать. Ченс вдруг подумал, что никуда не хочет её отпускать. И тотчас отстранился, понимая, как глупы его мечты. Она подняла на него взгляд, нижняя губка слегка подрагивала.
Ченс, будто под гипнозом, подался вперёд. Его губы коснулись её: таких желанных, податливых, чуть-чуть солоноватых. Он понимал, что должен остановиться, но стоило ему углубить поцелуй, как Дикси снова прильнула к нему всем телом и приглашающее приоткрыла губы.
Ченс пил её дыхание, всем своим существом стремясь слиться с ней в любовной гармонии. Желание, чувственными волнами прокатывалось по телу, с каждым разом становясь всё сильнее. Ещё ни одна женщина не вызывала в нём такой пылкой страсти как Дикси. Что ни говори, а этой чертовке всё-таки удалось добраться до него.
К его удивлению, на этот раз объятия разорвала сама Дикси. Её взгляд озадачил его. Ченс мог бы поклясться, что их желание было взаимным.
— Что случилось? — нерешительно спросил он.
— Сперва мне нужно кое в чём убедиться.
— Прости, я подумал что…
— Я хочу тебя? — Она улыбнулась. — Не сомневайся, Ченс. Так всегда было и будет.
У него перехватило дыхание, от предвкушения того, куда это ведет.
— Но мне нужно знать, кого ты сейчас целовал. Меня или мою сестру.
— Ребекку? Дикси, о чём ты? Она замужем, и у неё трое детей.
— Но ты любил ее.
— Сто лет назад. Милая, тот поцелуй был только для тебя. И ни для кого больше. — Он потянулся к ней. — Ох, Дикси, — произнес он, любуясь красивым лицом и отводя назад буйные локоны. — Другой как ты нет. Поверь, ещё ни одна женщина не вызывала у меня такой бури чувств.
И вот, наконец, всмотревшись в глаза Ченсу Уокеру, она увидела там то, о чем мечтала с двенадцати лет, с их первой встречи. Как бы банально это ни прозвучало, но она тогда влюбилась в него с первого же взгляда. И это была именно любовь, а не глупая девчоночья влюбленность. Дикси всегда верила, что когда-нибудь…
— Дикси, тебе следует знать, что я…
Она потянула его на себя, мягко закрывая рот поцелуем. Не переставая жадно целовать нежные губы, Ченс подхватил Дикси на руки и отнёс к широкому кожаному дивану перед камином.
При свете огня он начал медленно избавлять её от одежды, покрывая поцелуями каждый кусочек обнажавшейся кожи.
Она бездумно выгнула спину, когда Ченс, сдвинув лифчик, поочередно приласкал ноющие горошины сосков. И в отличие от любимого Дикси с яростным нетерпением начала срывать с него одежду, словно не могла дождаться, когда сможет прильнуть к разгоряченному телу, кожа к коже.
— Дикси, — с веселым удивлением шепнул он, когда она, сноровисто стянув с него рубашку, отшвырнула ту на спинку софы. — У нас вся ночь впереди.
Учащенно дыша, она рассмеялась, а затем, не отводя взгляда от его лица, лукаво выгнула бровь и протянула руку к застежке его джинсов:
— Так давай не будем тратить впустую ни одного её мгновения, — бросила она, и резко распахнула отвороты ткани.
Ловко избавляя друг друга от остатков одежды, они, смеясь и дурачась, скатились на плетёный коврик перед очагом.
Наконец, ощутив под собой обнажённое мужское тело, Дикси вдохнула аромат чистой мужской кожи и, зарывшись пальцами в густую шевелюру, глядя глаза в глаза, интимно проворковала:
— А вот теперь можно и помедленнее. — Она накрыла губами его рот, чувствуя, как Ченс ласкает нежные полушария грудей, распаляя, поддразнивая возбужденные соски… как волшебные пальцы рассыпают по телу искры удовольствия, поглаживают нежную кожу живота, и, наконец, одаривают огненной лаской самое сокровенное место…
Хищно улыбнувшись, Ченс быстро опрокинул Дикси на спину и подмял под себя. Она беспомощно выгнулась и, прежде чем её горло исторгло первый мучительно-сладкий стон удовольствия, подалась вперёд, стараясь плотнее прижаться к этим умелым пальцам. Почти сразу же их сменила гладкая, горячая и каменно-твердая плоть. Ворвавшись внутрь тесного шелковистого влажного жара на всю длину, Ченс начал свой медленный умопомрачительно-сладкий любовный танец, неуклонно наращивая темп. Желанной грани они оба достигли одновременно, огласив комнату полурыком-полувсхлипом. Потом, обессилев, лежали, сжимая друг друга в объятиях, глядя на мирно потрескивающий в камине огонь и неслышно падающий за окном снег.
Эти мгновения хотелось продлить навечно: лежать в сонной томной истоме и любоваться огненными всполохами в камине. Дикси и вспомнить не могла, когда ей было так хорошо. Поэтому то, что Ченс вдруг отстранился, явно собираясь подняться, её сильно удивило.
— Полежи тут. Не вставай, — мягко попросил он и, наклонившись, приник к её губам в легком поцелуе, затем выпрямился и, прежде чем шагнуть за дверь, пообещал: — Я скоро вернусь.
Разомлев от любовных ласк, Дикси нежилась в тёплом жаре каминного очага, пока не поняла, что проголодалась. Тогда она встала и отправилась на кухню, чтобы приготовить пару-тройку сэндвичей. Ченс отчего-то задерживался, и её это беспокоило. Она уже тосковала по нему, хотя и не обманывалась насчет долговечности их отношений. Возможно, всё кончится даже слишком быстро, учитывая, что кое-кому позарез нужно избавиться от неё. А она, глупая, ещё и Ченса за собой тянет.
