— Но волк вдруг исчез, а на его месте оказался красивый воин из племени Осаге, одетый в черную кожу.
— Оборотень! — прошептали дети.
Скай никогда еще не слышала об «оборотнях». По-видимому, племя Осаге верило в то, что животное способно обратиться в человека. Вот почему Волк называл Ночную Птицу «он». Волк полагал, что сова, летающая над лагерем, несет в себе дух его дяди, Томаса Ночной Птицы.
— А что случилось потом, Утреннее Небо? — стали спрашивать дети.
— Красивый воин вышел из-за деревьев. Его длинные волосы были черны, как вороново крыло…
Откуда взялся этот ворон? Скай задумалась. Она говорила вполне в духе Осаге, как и Тита. Судя по выражению детских лиц, они верили в ее рассказ. Скай бросила взгляд вокруг, чуть ли не ожидая появления спустившейся с деревьев Ночной Птицы — Томаса Ночной Птицы.
— Но женщина увидела, что серые глаза у воина — добрые. И когда он протянул руку, она пошла к нему без страха. Он повел ее к своему черному с серебром пони. И они вместе поехали к ней в деревню. А в дар он преподнес ей маленький латунный компас, какими пользуются «англо», чтобы она больше никогда не заблудилась.
— А красивый воин вернулся? — спросила Салли. — Он предложил ее отцу много пони, чтобы тот отдал ее ему в жены? Да? Да?
Все повернули головы, когда Крадущийся За Добычей Волк вошел в огненный круг. Скай увидела его чудесные серые глаза, преисполненные доброты. Она увидела, как они потемнели, а потом зажглись огнем любви.
Нервные окончания ее пальцев свело от звуков его голоса.
— Она полюбила его, — продолжил Волк. — А он полюбил ее. Она раскрыла одеяло и пустила его к себе. И они поехали верхом на пони вслед за солнцем.
Внезапно Скай захотелось от всей души, чтобы их история в настоящей жизни приобрела такой же счастливый конец, как и в сказке. Возможно, еще не поздно начать все сначала. Он этого хотел. Теперь хотела и она.
— Он предложил ей все, что у него было. — Волк прошел прямо к ней, в набедренной повязке и кожаной безрукавке. С каждым грациозным его шагом звенели подвязанные под коленями колокольчики.
Она подумала о журнальной статье. Что он почувствует, когда она расскажет ему о своем плане, что она хотела воспользоваться пау-вау рода Волка, чтобы сделать фотоснимки для «Голой сути»? Она обязана рассказать ему. Она обязана рассказать ему об этом сегодня же.
Дети веселились и хлопали в ладоши.
Скай поняла, что рассказ о первой их встрече был по-настоящему принят, когда зааплодировали и взрослые.
— Хорошая история, Утреннее Небо, — крикнул Золотой Початок. — Такой историей гордилась бы сама Тита.
— Всем нашим сказительницам положена высокая награда.
Скай позабыла про рассказ, про глазеющих детей, про все на свете, за исключением мужчины, чья кожа отливала красным при свете костра.
— Тебе, Тита. — Волк вынул серебряный браслет.
Тита взяла в руки широкий браслет и показала всем.
— А это тебе. — Он нежно поставил Скай на ноги и раскрыл другую руку, медленно отгибая пальцы. — Вот это.
— Серьги. Какие красивые!
Волк поднял руку, чтобы видели все. Сверкали и плясали вращающиеся серебряные круги. Она глядела на разделенные круги. Такие круги рисовал на земле Золотой Початок в тот день, когда она приехала на пау-вау.
— Волшебные колеса судьбы, — сказала Тита, а затем обратилась к Скай: — Погляди на серебряные перья и красные, и желтые бусинки. Красное — это Осаге, желтое — это твои светлые волосы. Сплав сердец, его и твоего. Это ваша судьба.
— Разреши, я помогу тебе, — сказал Волк.
Скай подалась вперед, прикрыв его руку своей, когда он откинул ей волосы, чтобы продеть серьги в ее уши. Она почувствовала, как серебряные перышки щекочут ей щеки. Волк наклонился пониже, внимательно разглядывая ее, словно ожидая какого-то знака, проявления чувств. А она как бы посылала ему свою благодарность, свою любовь.
Какое проявление чувств, подумал Волк. Перед лицом всего племени. Сердце его преисполнилось вдохновением. «Пусть они увидят. Пусть все увидят, что такое сердце мужчины из племени Осаге».
Он хотел не просто поднести Утреннему Небу подарок. Он хотел поцеловать ее прямо сейчас. Она облизывала губы, и влажный ее язычок ходил взад и вперед, лаская мягкий, сладострастный ротик.
Как ему устоять? Да и надо ли? Он хотел ее поцеловать. Попробовать на вкус сверкающий ротик. Она, прижимаясь, склонилась к нему, и он нежно ее поцеловал.
Дети столпились вокруг них, смыкая круг. Эмоции переполняли его сердце. Он чувствовал мощь единения и узнал, что она тоже это чувствует. Она видела, с какой любовью относятся Осаге к своим детям. Детям, принадлежащим племени, как принадлежала ему и она. Это могли быть и ее дети. Ее, чтобы любить. Ее, чтобы учить. Ее, чтобы учиться у них, как учился он. Ей только надо было порвать с прошлыми ошибками и принять предложенную ей любовь. Его любовь. Любовь детей.
К ним тянулись маленькие ручки, дотрагиваясь до него. Дотрагиваясь до нее точно так же, как в тот день, когда она приехала на пау-вау. Он никогда не был так заодно с ней, как сейчас. Они стали едины духом. Интимно близки.
Мягкие, узорные перья щекотали ему щеки. Незачем смотреть на это глазами простого смертного. Волк ощутил его присутствие и кивнул. Спасибо за столь сильное лекарство от любви, Ночная Птица, пело его сердце.
Волк поцеловал Скай во второй раз, слегка чмокнув в щечку. Он провел пальцем по лицу, которое он так хорошо знал, и почувствовал, как приливает жар, который не способен остудить осенний вечер.
— Пора идти, вождь! — воскликнул Золотой Початок.
Волк подвел Скай к себе и повернулся с нею лицом к собравшимся членам рода. Он чувствовал себя женихом, стоящим перед племенем доброжелателей в брачную ночь, разве что меняли картину собравшиеся вокруг дети. Дети, которым улыбалась Скай. Дети, которые глядели на нее с обожанием.
— Спасибо за подарок. — Скай дотронулась пальцами до сережек. — И за них за всех. — Она прикоснулась к одной из толстых косичек Скай.
«Спасибо тебе, дядя, — молился Волк. — Спасибо за то, что ты нам показал этой ночью». Он сам наблюдал за тем, как Скай вновь открывает для себя мир. Она наконец-то поняла, что значит брать на руки любого ребенка, как своего собственного. Она за эти два дня узнала о том, что значит принадлежать к племени Осаге, гораздо больше, чем многие из «англо» узнают за всю жизнь.
Гордость влекла его вверх, словно крылья Ночной Птицы, взмывающие к небу, усеянному звездами.
Она опять его жена. Его жена из племени Осаге. Его любовь. Его потаенная душа. Сегодня она дошла до самых сердечных глубин и рассказала историю их любви так же ясно, как если бы она была нарисована на стенах типи. Сегодня она превратила их любовь в легенду. Когда-нибудь Улыбающаяся Салли расскажет эту историю своим детям и детям своих детей.
