У Оксаны не было друзей с России, в основном все женщины и знакомые мужчины, говорящие на русском, работали в центре: был и ее личный врач, и сиделка, которой она была благодарна за весь год упорной работы, и Леонилия с отцом, и даже Елена, не отпустившая сына в одиночное плавание с Аркадием и внезапной мачехой. Высокое обеспеченное общество показывало свое превосходство по разговорам, умением заключать негласные соглашения, узнавать и передавать интересные слухи, а также главной мыслью, что «бизнес должен быть честным» и что он завязан на людях, а потому отношениями нужно дорожить. И пускай Оксана сошла с мирового рынка, был шанс, что она вернется в мировой топы и отвоюет свое место, с ее-то потенциалом и детской непосредственностью по выбору идей, основанных на протекционизме, глобализации, извлечении выгода и душевного спокойствия, чтобы было редким среди них, а потому это отличало от толстосумов, коррупционеров и охотницами на финансы.
Она была уважаема среди этой элиты. Она знакомила ее со своим мужем; он проскакивал между людьми, говорил, налаживал связи и пытался быть достойным женщины, ставшей теперь и женой, и вечным другом-соратника, стала семьей, в которой конкуренции не должно быть. Перед свадьбой они многое чего обсудили. Было много правил ведения быта и отношений, потому как они скрепляли узами брака не в девятнадцать лет, а когда достигли многого в жизни, имели сбережения, свои взгляды на жизнь. Но если в начале это напрягало, то теперь, когда мужчина смотрел на холодильник, где были вывешены эти правила, пересматриваемые каждые полгода, воспринимал их спокойно и осаждал пыл, когда требовал больше, чем могла дать Оксана — ставшей и генеральным, и главным акционером, и дрессировщиков своих замов, директоров. Она не давала слабину ему на работе, лишь дома смягчалась или была вынуждена просить помощь — разбить в ней образ начальницу и сделать ее просто женщиной. У нее прибавилось ответственности, что на хобби оставалось в притык, но игру она не бросала. Установила себе в домашнем кабинете синтезатор и самостоятельно играла, выпуская пар. Однако сегодня она впервые явила свой талант, показывала правую руку в полной дееспособности.
Ее друзья и знакомые искренне восхищались и уважали смелую и упорную Оксану, а она говорила, что все благодаря Ему. В общем, идиллия сложилась, что надо.
Как он и просил, букет невесты угодил в еще опечаленную и злую Леонилию. Она аж расцвела, наполнилась сил, получив в руки яркий букет, расправила плечи и начала носиться между потенциальными партнерами. У нее было много работы на свадьбе начальницы.
Дружки поздравляли с концом холостяцкой жизни.
— Ты просто монстр, Аркадий. На такую вершину залезть, — хохотал Юрий.
— Вершину? Ничего не поменяется с браком. Как и стирал свои носки, так и будет сам, — отвечал Георгий, посиневший от ужаса, заприметивший букетик у Леонилии.
— Ну и что? Вообще думаю, что в браке никто не должен друг друга напрягать.
— Он еще пеленки будет стирать сам. Атвечаю! — продолжал бурчать Георгий, даже не желая слушать протесты Юрия, топящий за равенство и адекватность.
— Если бы у меня была дочка — косички бы плел. И сам бы водил по кружкам. Она же будет такой маленькой, нужно будет отбивать всякую шмаль… — мечтательно смотрел на привлекательных женщин Василек, задумавшийся о семье, серьезных отношениях после удачно выкинутой фразы Аркадием.
— И потенциальных женихов, — не сдержался Георгий.
— Я еще не жених, а ты про потенциальных… Я тоже хочу быть счастливым, посмотрите на лицо Аркадия. Он же как щенок смотрит на свой хозяйку и слюни пускает. Тащится по генеральной, даже молодел, имидж сменил, живот удалил и теперь ходит с твердым торсом… Другой человек.
— Да, на человека стал похож, — согласился самый скептично настроенный человек в компании и задумался. А ведь правда, раньше ходил в сером, невзрачный, ничем особо не интересовался, что над ним посмеивались, а потом как попер, заприметив Оксану. Она его и отшлифовала, привела в божеский вид, вернула растраченную на мелочи харизму, уверенность, что теперь многие девочки из отделов на него посматривали. Если и придет, одарит улыбкой, поздоровается. Если нужно, подаст Оксане пальто или будет ждать у выхода свою невесту, отправятся они по делам и на встречи. Работал весь день спокойно, а к вечеру расцветал, торопился, поднимался к ней и спрашивал Миролюбу: «Долго еще?». Сердился, когда она задерживалась. Рубился в настольный теннис с Васильком, часто с ними встречался, учился танцевать. Как начал рассказывать о том, как проходило первое января, так и выдавал, что они так жались друг друга, что ни вправо ни повести, ни влево, что стыдно было. «А главное… после этих танцев у женщин глаза горят», чем и подбивал на несвойственные дела мужчин, одиночек.
— Говоришь, в этих клубах в основном женщины? А Оксана не переживает?
— Был всего пару раз, — говорил заинтересовавшемся Васильку. — Женщины хотят быть женщинами, даже если строят из себя невесть что. Поэтому походи. Они точно не обратят внимание не бороду.
— Ты очень изменился…
— В плохую?
— В семейную. Многие завидуют твоей жизни.
— Я тоже много завидовал, пока был в депрессии, но потом осознал, что идиотом был я, а не все вокруг идиотами. — По залу продолжала литься музыка джаза, гости продолжали хохотать, говорить, общаться; есть, пить, плясать.
Жаркий танец золотой и мужчины в смокинге не оставил никого равнодушным. Они показали все скрытую страсть и благородство в движениях, сдерживающихся во время рабочего процесса. Гармоничны, едины, в едином темпе. Они предрекали стабильность, благодать и уверенность в завтрашнем дне. Крепкий союз, не встретивший никакого сопротивления. И пускай шепчет общество, что они — босс и подчиненный, что это неправильно, но… когда они слушали общество, зажравшееся в своих стереотипах? Всегда и везде тяжело, что, на этом зацикливаться?
— Ты очень хороша. Хо-ро-ша, — говорил комплименты, видя, что она выпрашивает их своим взором. Хочет подтверждения в том, что она прекрасна в его глазах.
Расплывается в улыбке и идет на новый вираж.
— У тебя осталась еще энергия?
— На еще один танец?
— Пф, — хлопнула ресничками Оксана. — Я никогда еще не занималась любовью замужней женщиной. Окажешь ли честь выдрать меня в номере с панорамными видом? — вздохнула так томно на ушко жена Аркадию, что мужчина слегка залился краской. Он опустил взгляд и уткнулся на зону декольте.
— Похотливая… и… приготовься, ибо с момента, как ты пошла ко мне, — Аркадий вспомнил момент регистрации, — я уже хотел тебя. А когда заиграла…
— Бедненький муженек… Заставляю сдерживаться, но ничего. Остался всего час, а после две недели шикарного отдыха.
….
Глава 49 (18+)
Глава 49
— Аркадий, — проскулила Оксана, выгнувшись. Жаркие губы, опаленные сладким поцелуем со вкусом персика, оказались на вспотевших лопатках, прикрытых легкой золотой тканью.
— Завтра нам на самолет…
— К черту. Отсижусь в кресле, поэтому возьми меня.
Мягкая ткань полетела вниз, оголяя прекрасное тело замужней и зрелой женщины, прижатой к панорамному окну. Ее грудь плотно прилегала к прозрачному с одной стороны окну, а потому женщина могла кричать, показывать себя в неглиже и никто, кроме суженного и ее самой, не рассмотрит все пышные прелести, изнемогших в тесных рамках общества, облупившего молодоженов и никак не берущего в толк, что у них уже сносило голову от новых ощущений.
Им было плевать на подарки, на подсчет красных конвертов — их ждало утомительное, но потрясающее путешествие по миру: настоящий восьмидневный круиз из Гонконга во Вьетнам и обратно. Девятый день они подарят китайской земле, а ночью окажутся в Корее на целых четыре дня. И вновь Россия, “Молли-центр”.
Мужчина видел предстоящую программу, состоявшую не только из отдыха, но и деловых встреч — что-что, но Оксана не удивила, когда захотела встретиться с будущими корейскими партнерами и посетить вечеринку среди бизнес-элиты, но два дня лишних людей были небольшой ценой перед тем, что жена обещала потратить отпуск на путешествие.
