— Дешёвая, на самом деле, интрига получилась… — отпив чай, ответил Дмитрий. — Но мне другое интересно. Получается, обо всём этом узнала Маша… Неужели это стало поводом, чтоб уйти к своему очкарику?
— Если рассматривать твою версию про наглую ложь и измену, то вполне. А если прислушаться ко мне, то я считаю, что она могла уйти от тебя, а не к кому то. Вряд ли ей, как любой нормальной женщине, понравятся такие новости о детях и их мамашах претендующих на тебя. — начал вновь гнуть свою линию Эдуард.
— Не знаю… Не поговорить со мной, а просто уйти, оставив на тумбочке кольцо… Это как-то по детски.
— Может твои «взрослые игры» не для неё. Девушка и так разуверилась в любви, а тут такой удар под дых. Она же понимала, что появление ребёнка влечёт за собой последствия, изменения в жизни…
— Да нет, не думаю. Маша рассудительная, последовательная девушка. Слепо поддаться эмоциям и не доверять мне, это не про неё. Просто так как у неё уже был новый… ну ты понял, она явно планировала это расставание. А тут подвернулась такая возможность! — снова убедил сам себя Воронцов.
— Ну что же ты за скептик такой! Обвиняешь любимую женщину чёрт знает в чём, даже не разобравшись! — всплеснул руками майор.
— Устал я разбираться, да и предательство тоже видал. Потому и скептик. Да и что уже… Что случилось, того не миновать.
Глава 18
Пролетела ещё одна неделя. Воронцов вернулся к работе, взяв в Адвокатской Палате столько дел, сколько смог, для одновременного ведения. В университете попросил поставить несколько дополнительных пар не только в утреннее, но и в вечернее время. Чтобы не сорваться снова, он решил спасаться работой, уставать, быть без сил, только чтобы избегать своих мыслей о Маше, воспоминаний, которые всплывали в беспорядочном режиме когда хотели, и где хотели. Ограничить свободное время по максимуму, чтобы не успевать рефлексировать.
В какой-то момент ему показалось, что он преуспел в этом нелёгком деле, но стоило ему войти в кабинет вечером, как он натыкался то на подаренную ей книгу, то на томик стихов, который они читали тогда, ночью, когда Северцева пришла к нему, увидев, что он не спит… Как-то утром, в гардеробной Дмитрий нашёл её пуховый платок, подаренный Марии тётей. Видимо, в спешке, девушка забыла его на верхней полке. От платка, который он взял в руки, повеяло луговыми цветами, которыми пахли ма́шины волосы. На мужчину сразу нахлынуло. Он понял, что забыть её было бы равноценно тому, чтобы целиком потерять память раз и навсегда.
Тем вечером он был в центре Москвы по делам, когда идя к машине, случайно столкнулся с Нонной.
— Привет, Митька! — женщина его обняла.
— Здравствуй, Нонна! — он явно был недоволен этой очередной встречей с бывшей женой.
— Рада видеть тебя трезвым! А ты куда?
— Сейчас уже домой. — взглянув на часы, ответил он.
— Может подвезёшь до театра? Это в той же стороне. — спросила Нонна Борисовна, подходя к его машине.
— Садись! — вздохнул мужчина, не уставая поражаться ей.
— Ты, значит, пить бросил. Молодец. Эта малолетка того не стоит.
— Если ты не можешь говорить ни о чём другом, давай помолчим. Машу не трогай! — резко ответил адвокат.
— И чем она тебя зацепила? — продолжала бывшая жена. — Если она так легко от тебя отказалась, значит не любит. — Воронцов был зол, но это не помешало ему услышать её слова и понять, что тут что-то не чисто.
— Подожди, откуда ты знаешь… Нонна, — он внимательно глянул на женщину. — ты имеешь какое-то отношение к её уходу? Что ты ей сказала? — уже повышая голос спросил он.
— Это уже не имеет значения. Факт остаётся фактом. — вздохнула она.
— Нонна! — ещё больше повысил голос Дмитрий, делавший это крайне редко. Бывшая жена снова вздохнула и рассказала ему правду, понимая, что этого не избежать.
— Мне было обидно, что после нашего расставания ты кого-то нашёл! — капризно объяснила Нонна Борисовна.
— Ты что ненормальная? Ты счастлива в браке, вынося мозг своему новому мужу, этому святому человеку! Ну так почему ты считаешь допустимым лезть в чужие отношения и рушить судьбы других людей, Нонна? С каких пор ты стала иметь на это право? — с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, говорил адвокат.
— Прекрати, Дима!
— Что прекрати? Нонна, это же невозможно! Прошло 4 года после нашего развода, но ты продолжаешь контролировать каждый мой шаг, продолжаешь активно вмешиваться в мою жизнь! Зачем? Нас ничего не связывает! Мы так и не стали близкими людьми. Хватит думать, что есть что-то между нами, что можно спасти! Тебе к врачу надо! — в этот момент они подъехали к зданию театра.
— Ладно, я пойду. Прости. — произнесла женщина.
— Первый раз за 25 лет слышу от тебя такие слова. — немного успокоившись, заметил мужчина. — Прощай. — и Нонна, кивнув вышла из машины.
Разговор с бывшей женой дал огромное количество пищи для размышлений. Он уже не в силах был не анализировать, не думать о том, что произошло и отгонять от себя мысли.
Развернув машину, Воронцов поехал туда, где его всегда ждали: в гости к Титовым. По дороге он подумал, что Эдуард для него просто палочка-выручалочка, лучше всякого психолога. Всегда помогает и выручает, советы ценные раздаёт. Что ни говори, но хоть с другом ему повезло!
У Титовых дома было как всегда уютно, комфортно и тепло. Лена быстро накрыла вкусный ужин, а потом оставила мужчин одних, разговаривать и пить чай с домашним печеньем и смородиновым зефиром.
Дмитрий рассказал другу о встрече с Нонной.
— Слушай, ну прям страсти достойные того самого индийского кино, которое ты не перевариваешь! — усмехнулся майор. — У тебя насыщенная жизнь! То встреча с бывшей возлюбленной, которая хочет сделать тебя счастливым папашей, то с бывшей женой, которая, по-прежнему что-то испытывает к тебе…
— В том-то и дело, что это прошлое в виде бывших, похоже испортило моё настоящее. Теперь уже и я пришёл к выводу, что Маша, скорее всего ушла не просто так. — закурив трубку, сказал Воронцов.
— Интересно, что её больше всего напугало ребёнок или записка?
— И то, и другое. Яна и Нонна были у меня в один и тот же день. Друг за другом.
— Ничего себе синхронность! Они случайно не знакомы? — спросил Эдуард.
— Нет, это точно нет. Но ты представляешь себе, что испытала Машка за один день? Вначале новость о том, что у меня ребёнок от другой, а потом якобы моя записка с просьбой уйти!
— Да, нелегко иметь столько женщин, нелегко. — пошутил Титов. — Так может надо найти Машу?
— Может и надо, но очкарик…
— Дался тебе этот очкарик! Я сто раз говорил и скажу в сто первый: то что ты считаешь предательством, могло им вовсе и не быть! Если так не уверен, то поговори вначале с ним, а потом уже решай, искать свою Северцеву ненаглядную или нет!
— Да как я его найду? Я же даже имени не знаю! — нахмурился адвокат, считая идею друга провальной.
— Кагарлицкая тебе на что?
— Думаешь она из моих пространно-ревностных описаний что-то поймёт?
— Её сотрудники! Поймёт, конечно!
— Я попробую, но не думаю, что получится.
— А ты не думай, ты действуй! А то надумал уже так, что дай Бог, чтобы Машка простила тебя после всего этого. — ответил Эдуард.
На следующий день, стоя в пробке, Дмитрий позвонил программному директору радиостанции.
— Лариса Станиславовна, добрый день! — поздоровался он.
— О, Дмитрий Михайлович! Что-то вас давно не слышно, не видно… Не заходите к нам в гости, как раньше. — проворковала женщина на том конце провода.
— Да… Так получается. Надеюсь, ещё загляну! Я к вам по делу звоню, не отвлекаю?
— Нет, у меня есть свободные 10 минут. Я вас слушаю.
— Лариса Станиславовна, подскажите пожалуйста, у вас есть сотрудник один… Я не знаю его имени и фамилии… Такой высокий парень, в очках, с тёмными волосами… — Воронцов пытался добавить в скудное описание хоть сколько-то деталей.
