— Слишком долго жду, пока ты сам поймёшь, что нам не быть друг без друга. — Дмитрий закуривший трубку, чуть было не подавился дымом. — Мы должны забыть всё плохое и надо наладить жизнь. Я решила уйти от мужа. Поняла, что мне нужен ты.
— А… Ты для этого приехала, да? — иронично уточнил он.
— Да. — кивнула головой бывшая жена.
— Жизнь налаживать…
— Мы оба с тобой ошибались, но мы же не чужие! Нас так много связывает.
— А муж твой знает, что за революцию ты задумала? — чувствуя, что даже начинает трезветь от таких странностей Нонны, спросил Дмитрий.
— Скоро узнает.
— Ну правильно… Решила не сжигать, стало быть, мостов, пока не убедишься в том, что тебя здесь поддержат… — залпом осушив очередной стакан, сделал выводы адвокат.
— Дим, я думаю, нам надо попробовать. Может теперь всё будет по-другому? — Воронцов начал вставать, пошатываясь.
— У нас с тобой, Нонна, ничего по-другому быть… — он прошёл в прихожую и запутался в шарфе, который пытался беспорядочно намотать на шею — быть не может. — продолжил адвокат, следом натянув ботинки. — У нас может быть только вот так вот…хреново. — закончил свою мысль он и кое-как надев куртку, направился прочь из дома.
Женщина выбежала за ним.
— Куда ты? — крикнула она, увидев, как мужчина, будучи явно не в состоянии идти по прямой, бредёт по саду, то и дело сворачивая с дорожки и врезаясь в деревья. В итоге, он дошёл до ворот и открыл их. — Не смей садиться за руль! Ты пьяный, ты можешь разбиться! — подбежав к нему, сказала Нонна.
— Переживаешь, что не с кем жизнь будет налаживать? — посмотрев в её серые глаза, пьяным голосом спросил Дмитрий.
— Митя! — строго сказала бывшая жена.
— Может я хочу разбиться… — развёл руками он и всё равно сев в машину, уехал.
По дороге Воронцов позвонил Эдуарду и попросил о встрече. Майор ждал его около входа в Следственный комитет. Заметив джип друга, он сел к нему.
— Воронцов, ты нормальный? — увидев состояние друга спросил Титов. — Ты как вообще ехал по городу?
— Как всегда. — вполне спокойно произнёс адвокат.
— Ты представляешь себе, что было бы, если бы тебя остановили? А о других людях ты подумал?
— Эд, мне и так плохо очень, давай без нотаций. — попросил Дмитрий и увидев его взгляд, Эдуард глубоко вздохнув, перестал ругать друга.
— Так, вот это я конфискую, — сказал он, дотянувшись до ключей, воткнутых в замок зажигания и достал их. — а ты, мой дорогой, сейчас едешь на такси домой, отсыпаешься и больше не пьёшь. Хватит губить жизнь, Дим. Этим ты себе не поможешь и ситуацию не исправишь.
— Я ничего не могу делать, у меня нет сил. И остановиться не могу. Это какое-то наваждение…
— Я тебя знаю 30 лет. Ты ни разу за всё это время так не пил. Где мой образцовый друг?
— Нет больше того твоего друга. — вздохнул Воронцов. — Я не знаю как мне жить дальше… — голос ещё был пьяным, но видно было, что эти слова довольно взвешены. — Я глаза её вижу каждый раз перед собой!
— Лучше бы эти глаза тебя упрекали. — ответил Титов. — Дим, ты сам отрезал все пути к отступлению. Себе и ей. Перестань пить. О, такси приехало. Давай, выходи. — Дмитрий послушался, они вышли из машины и подошли к такси. Перед тем, как адвокат в него сел, Эдуард взял его за плечи и посмотрев в глаза, сказал:
— Дим, пообещай мне, что прекратишь. Ты у меня один такой друг. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. Вечером мы с Ленкой приедем.
— Обещать ничего не могу, но я постараюсь. Приезжать не надо пока что, ладно? — зная, что друг всё поймёт, произнёс Воронцов.
— Так уж и не хочешь нас видеть? — пошутил майор.
— Я сейчас далеко не образец гостеприимного хозяина. Прости. — и Дмитрий обняв друга, сел в такси.
На следующий день, он, проснувшись с утра, решил, что Титов прав и отогнав из мыслей ма́шин образ, с трудом взял себя в руки. Убрал бардак, царивший в доме, вымыл посуду, заказал доставку продуктов. Баффи, будто обрадовался, когда увидел, что хозяин больше не сидит сиднем и не убивается в горе.
Уже смеркалось, когда раздался звонок, и адвокат, накинув куртку на плечи, пошёл открывать калитку. Перед ним стояла Яна.
— Привет! — улыбнулась она.
— Как ты узнала мой адрес? — мрачно, без пространных излияний, спросил Воронцов, настроение которого всё ещё было не лучшим.
— Ну, это не такая уж проблема. Ты не королева Великобритании, так что… Тайн за семью печатями нет. Может впустишь?
— Проходи. — нехотя согласившись, он кивнул головой в сторону дома.
Когда они зашли и Яна сняла пальто, Дмитрий убедился, что изменения в фигуре бывшей возлюбленной ему не показались в сгущающихся сумерках улицы. Брюнетка поймала его взгляд.
— Мы давно не виделись. — сделав акцент на слове «давно», она усмехнулась и пройдя в гостиную села на диван.
— И? Соскучилась? — спросил мужчина, пройдя за ней и став напротив дивана, оперевшись о стол.
— Да. И я и наш ребёнок.
— Что «наш»? — с недоверием переспросил он.
— Наш ребёнок. Ему уже седьмой месяц. — Яна демонстративно погладила округлившийся живот.
— Надо же, как сильно вы соскучились! Аж адрес узнала! Только вот это не может быть мой ребёнок. Ты при мне таблетки принимала.
— Таблетки-не панацея, Дим. Бывает всякое.
— Ладно, допустим. Поехали в клинику к моему другу, сделаем ДНК-тест. Я же должен убедиться. — спокойно ответил Воронцов.
— Нет. Я против. Этот анализ может навредить малышу.
— Ян, может кто-то другой и окажется дураком, но я адвокат и подобные тонкости знаю, сталкивался по работе. Инвазивные методы могут вызвать риски, но не на поздних сроках. На 6-м месяце риски малы, на 7-м уже вообще исключены. — брюнетка замялась.
— Всё равно, я против.
— Хорошо, прибегнем к неинвазивному методу. Он даёт 100% точность начиная с 7-й недели, а делается посредством забора венозной крови матери. Ты уж точно ничем не рискуешь, сдав кровь из вены. Поехали. — абсолютно уверенно произнёс Дмитрий.
— Уже вечер.
— Я же говорю, это клиника моего друга. Там в любое время примут и сделают всё необходимое, не волнуйся! Или что, боишься, что анализ правду раскроет?
— Хорошо, это не твой ребёнок. — сдалась, наконец, Яна, поняв, что авантюра прогорела.
— Чей?
— Я не знаю. Через некоторое время после нашей последней встречи я была с подругой в клубе, перебрала, переспала с каким-то незнакомцем. Он исчез наутро, даже имени своего не сказал. А потом, я узнала, что беременна и…
— И решила, что это хороший повод «охомутать» меня, сделав отцом, да?
— Ты всё равно мечтал о детях!
— Я тебе этого никогда не говорил! — возразил Воронцов. Он не имел привычки откровенничать с женщинами, которые ничего не значили для него.
— Мне нет, а вот когда однажды выпил немного больше положенного, то рассказывал о том, как твоя жена делала аборты, а ты мечтал о наследнике. Вы, мужики, такие смешные… Шифруетесь, шифруетесь, а выпьете и уже даже стараться не надо. Сами всё расскажите. — поправив волосы, объяснила Яна.
— Извини, что не оправдал твоих надежд. — с иронией в голосе сказал адвокат. — Ладно, прости, но у меня еще есть дела на сегодня.
— Ну ты прям как твоя садовница. — усмехнулась женщина.
— Какая садовница? — нахмурился Дмитрий.
— Ну, я приезжала примерно недели две-три назад, была тут девчушка смешная такая, в цветах копалась. Она сказала прийти в октябре, потому что ты в командировке.
— Ты ей рассказала зачем приходила?
— Да, пришлось. Слишком любопытная садовница твоя. Ладно, пойду я.
— Надеюсь, мы больше не увидимся. — сурово произнёс Воронцов, поняв, что Маша была в курсе я́ниной «правды», оказавшийся ложью.
На следующий день к нему приехал Эдуард с дружеской проверкой и адвокат поведал ему про внезапное появление бывшей любовницы.
— Да, разочаровываешь ты своих барышень, Дим. — засмеялся Титов, узнав о том, как быстро друг вывел на чистую воду Яну.
