Я не готова на отношения сейчас. Но и Демид не торопит. Это и радует и смущает. Тревога назойливым насекомым жужжит где-то на подсознании. «Это странно…» — нашептывает мне внутренний голос.
Бросаю взгляд на заднее сиденье. Тиша придерживает одной рукой Барса, высунувшего недовольную мордочку у него из-за пазухи, второй поглаживает спортивный лук. Демид отдал…
Сжимаю в руке вибрирующий телефон.
— Родион… — бросаю нервный взгляд на Демида и отвечаю на вызов.
— На громкую поставь, — нервно и ревностно.
Ну глупо же ревновать! Разве можно сравнить братьев между собой? Небо и земля. Но, ладно. Ставлю на громкую.
— Слушаю.
— Злата, глупая, возвращайся!
— Нет.
— Он разводит тебя, не верь ему! Ты в курсе, что по брачному договору, который ты подписала, инициатор развода теряет всë?
Дем бьëт по тормозам, хватаюсь рукой за ручку сверху.
— Он поимеет тебя, и выбросит. Ты останешься беззащитной, нищей, беременной дурой на улице! — продолжает Родион. — Вместе со своим братом. Если ты выберешь его, пути обратно не будет! Я тебя не приму, слышишь?! А наш…
Демид забирает из моей руки телефон. Скидывает вызов. Кидает мобильник к себе в карман.
— Что ты делаешь, Дэм?!
Его лицо идëт пятнами, желваки играют под кожей.
— Демид?..
Я смотрю в лобовое, переваривая сказанное.
— Ты внëс этот пункт в наш брачный договор?!
— Не я. Но он действительно там появился. Именно поэтому я против развода.
— Я действительно потеряю всë?..
— Чуть позже об этом, Золотинка. Я знаю способ, как этого не допустить.
— Правда?
Кивает. Но я не ощущаю от него уверенности.
— Вернешь мне телефон?
— Завтра.
Тревога холодной змеей вертится в моем животе. Мы молча едем дальше.
— Ты сказал подписать мне этот договор.
— Нет. Я сказал тебе подписать договор, что составил Иван Михайлович. Но вышло так, как вышло. Теперь нужно это исправлять.
— Как?…
— Я над этим работаю.
Успокаивая себя, напоминаю, что я не подам на развод первой. И всë! Будем жить отдельно, но формально — в браке.
Мы заезжаем во двор дедовского дома. Там уже почищен снег. Заходим в дом. Дэм включает рубильник. Прибрано, пыли нет.
— Холодно, — ежится Тихон, отпуская с рук Барса.
— Скоро прогреется, — задумчиво веду ладонью по спинке дивана.
В этом доме нам было хорошо. Присаживаюсь, трогаю пол, обогрев работает. Во дворе хозяйничает охрана Демида. Общаясь с ними по телефону, он присаживается у камина.
— Три смены, по три человека, да. Камеры, тревожная кнопка. И договор с охранным агентством, чтобы по вспышке через десять минут были здесь. Тачку я оставлю свою.
Складывает в камине дрова домиком. Присаживаюсь рядом. Помогаю, укладывать между поленьями бересту. Мы сталкиваемся иногда руками. Он замирает каждый раз на мгновение.
— Ещё помощницу по хозяйству.
— Зачем? Не нужно. Я сама могу.
Щелкает зажигалкой. Пламя перепрыгивает на бересту. Скидывает вызов.
— Срок уже не маленький, да и врач сказал — никаких нагрузок.
Присаживаюсь на шкуру возле камина, смущенно складываю ладони на животе. Скоро он начнет расти. А я все еще не могу осознать, что тело моë изменится.
— Всë будет хорошо, — ведёт ладонью по спине Демид.
Тиша в куртке падает на диван и закрывает глаза. Барсик прыгает к нему, сворачиваясь на груди. Дрова трещат…
Обняв себя за колени, сижу, смотрю в огонь. Что будет с нами?
Перевожу взгляд на профиль Демида. В груди щемит. Очень хочется прижаться своим к его лицу, в свете пламени, как будто высеченному из камня. И поверить в то, что все и правда будет хорошо!
Словно почувствовав мою нужду в близости, он стягивает с кресла подушку, кладет между диваном и моей спиной. Обнимая, прижимает к себе.
Мне неловко. И в тот же момент так остро, что в груди все порхает, колотится… От него пахнет так… Мужчиной! Оглушающе и тяжело. Этот запах наполняет мою грудную клетку, не позволяя ей сжиматься, до конца. И дыхание сбивается.
— Я завтра уеду… — тихо шепчет мне в волосы. — Но вернусь сразу же, как смогу.
— Куда?
— В Сеул.
Пальцы рисуют узоры на моем плече.
— Если я заключу договор с корейцами, мы станем с тобой независимыми. Ты сможешь развестись с Родионом. И выйти за меня.
Отстраняюсь.
— Я всë потеряю. Останусь без средств. Беременная. С несовершеннолетним братом. Одна.
— Со мной!
— Нет. От переменчивого настроения мужчины я зависеть не хочу, Демид. Извини меня. Пока я не буду готова обеспечивать ребенка и Тишу сама, я на развод не подам.
— Не доверяешь… — горько.
Отвожу взгляд.
— Но я знаю, что с этим делать. Я вернусь не с пустыми руками, Золотинка. У меня будет, что тебе предложить.
Ведет носом по моим волосам. Вдыхает глубоко… От тепла живого огня и его крепко обнимающих меня рук, меня развозит словно от крепкого вина. Топит негой, отнимающей волю. Не успевая сообразить, что делаю, я рефлекторно поднимаю лицо, глаза захлопываются, губы мои приоткрываются.
Слышу его тихий мучительный стон, переходящий в рычание. Вжимается губами мне в висок.
Я выпрашивала поцелуй?!
В шоке от себя, неловко отстраняюсь. Лицо горит. Да горит вообще всë! Я сейчас вспыхну!
«Не поцеловал… Не поцеловал!» — стучит в моей голове тяжелым пульсом.
Мне хочется врезать ему за это по щеке.
Нет, хорошо, что не поцеловал! Нет ничего достойного в том, чтобы беременной целоваться с мужчиной. И все же! Гад…
От ранящих мою и так расшатанную психику чувств хочется реветь. А что реветь? Впереди долгие месяцы беременности. Близости у нас не будет. Я так не могу. Это неправильно.
И что ты думаешь, «Золотинка», такой мужчина будет ждать тебя так долго?
Он помогает сейчас — принимай. Довольствуйся тем, что есть. Это немало. Что будет завтра — неизвестно. Скорее всего не будет ничего. Озвучишь ему категорично, что близости не будет, и он быстро перегорит!
А сейчас — такой вот странный, короткий и совершенно неуместный роман на дистанции.
— Люблю… — горячие губы скользят по моему ушку, реанимируя и заставляя меня дрожать до мурашек.
Очень хочется упасть в эту пучину, признавшись в ответ в своих чувствах. Но — нет. Я не смогу ему их дать так, как он захочет взять. Поэтому агонизирую и молчу. Сжимает крепко, опять с мучительным стоном.
Что-то не так с его чувствами-прикосновениями! Что — не понимаю.
Постучав, к нам заходит охранник. Я сбегаю на расстояние.
— Демид Альбертович, доставка.
Ставит пакеты на пол.
— Пойдём готовить ужин, Золотинка.
На большой кухне нам тесно. Мы как магниты. Обязательно столкнемся, соприкоснемся…
Включаю радио. Играет что-то медленное и романтичное. Встречаемся взглядами, замирая друг напротив друга. Дэм вставляет мне в волосы красивую веточку кудрявой петрушки. Улыбаюсь от его жеста, отводя взгляд. Поднимает телефон, делает снимок.
— Что ты делаешь?
— Обновляю коллекцию твоих фото.
— У тебя коллекция моих фото? — поднимаю бровь.
— Мужчине во мне надо было как-то выживать, — пожимает он плечами.
— О, боже!
Это он что имеет в виду? То самое? Судя по горячему откровенно раздевающему меня, взгляду — да!
Лицо моë опять загорается. Отворачиваюсь в смущении, начиная поспешно мыть посуду. Он встает позади, прижимая меня, и мы делаем это в четыре руки. Намыленная посуда все время вываливается из наших пальцев. В какой-то момент я сдаюсь. Разворачиваюсь в его руках.
Поцелуй просить не буду, нет! Но хочется получить хотя бы что-то существенное для наших неуместных чувств! Он уедет, и не знаю, вернется ли ко мне.
— Потанцуй со мной… — шепчу ему в губы. — Никогда не танцевала с мужчиной.
Внутри все трясется от собственной смелости. Вижу, как быстро и тяжело вздымается его грудь. Подхватывая под бедра поднимает. Мои волосы рассыпаются. Мы смотрим друг другу в глаза. Расслабляет руки. Я съезжаю по его телу вниз. Трусь щекой о колючую щетину. Наши кисти сплетаются, мы танцуем медленный. Я вся заласкана кончиками его пальцев. Прикосновения неожиданно воздушны! Мне кажется, время остановилось, и мы в параллельной вселенной, где больше нет никого! Музыка сменяется, мы не останавливаемся.
