отказалась у него жить.
- Все еще надеешься, что он тебя своей девушкой сделает?
- Ни на что я не надеюсь, - довольно резко отвечаю я, - Ром, высади меня, здесь уже недалеко.
Скосив на меня взгляд, Баталов и не думает тормозить. Удерживая одной рукой руль, второй выбивает из пачки сигарету и ловко ее прикуривает.
- Дура…
Глядя в окно, прикидываюсь глухой.
Он все же довозит меня до автовокзала и даже помогает вытащить сумку с заднего сидения.
- Не бойся, я ему не скажу…
- Спасибо.
- Будут проблемы – звони.
Мотивы Ромы мне не понятны, но я надеюсь, он сдержит свое слово. Не хотелось бы к приезду обнаружить Панамеру Греховцева под забором моего дома.
К счастью, мне удается купить билет на вечерний рейс. Заняв свое место, прислоняюсь головой к стеклу и прикрываю глаза. Пытаюсь задремать, но тут вспоминаю, что не сделала одно очень важное дело.
Достаю из рюкзака телефон и, оставив себе только свою стипендию, перевожу на карту Германа все деньги, в том числе и те, что он прислал утром.
За лето заработаю еще - и в сентябре отдам за телевизор.
После чего, дождавшись, когда автобус тронется, вынимаю из смартфона сим-карту и на ходу выбрасываю ее в окно.
Уснуть, конечно, не получается. Уже на выезде из города рядом со мной усаживается объемная бабуля с картонной коробкой на коленях, из которой до самого села скулит щенок.
Класс.
Она всю дорогу пытается со мной заговорить, спрашивает, куда и зачем еду, где и на кого учусь, но не добивается от меня ничего, кроме односложных ответов.
Я особо болтливой никогда не была, а сейчас желания общаться с кем бы то ни было, и вовсе нет. Грудь давит серая тоска и сильно хочется поплакать под одеялом.
К восьми вечера автобус сворачивает с трассы и медленно вползает по разбитой дороге в наше село.
До дома я добираюсь минут за сорок. Переведя дух, останавливаюсь у перекошенной калитки и ставлю сумку на свежую траву у ног.
Все в ужасном запустении. Окна закрыты ставнями с облупившейся краской, а весь участок густо зарос сорняками.
- Рая! Ты что ль? – окликает меня голос тети Люды и, повернув голову, я вижу, как соседка машет мне рукой из-за своего забора.
- Здрасти, - машу в ответ, - теть Люд, ключ у вас?
- А как же! Сейчас принесу!
Отворив калитку, захожу во двор и по высокой траве иду к крыльцу. Через пару минут женщина меня нагоняет.
- На каникулы приехала? – спрашивает она, протягивая ключ от навесного замка.
- Ага…
- Как экзамены сдала?
- На пятерки.
- Молодец!
Заходим с ней в дом и сразу начинаем открывать все окна. От пыли щекочет в носу.
- Голодная? Пойдем – накормлю…
- Нет, спасибо, я недавно поела.
На самом деле мой желудок безбожно пуст, но провести вечер за пустой болтовней с соседкой я попросту не смогу. Я хочу побыть одна, попытаться проанализировать все, что сегодня произошло.
К тому же, в рюкзаке у меня есть шоколадный батончик и бутылка воды. С голоду точно не умру.
После ее ухода нахожу в шкафу мамино старое постельное белье, хорошенько вытрясаю его на улице и застилаю свою кровать в маленькой комнатке.
Съев свой нехитрый ужин и умывшись под умывальником, ложусь спать. Обнимаю подушку и по привычке накрываюсь одеялом с головой.
Сон не идет. Уснуть не дает ноющее в груди сердце. Стоит мне закрыть глаза, как я вижу склонившееся надо мной лицо Германа. Слышу его голос и чувствую запах горячей кожи и спермы.
Тяжело сглотнув, облизываю сухие губы.
Жалею ли я о том, что между нами было? Не знаю. Честно. Эта ночь была фантастической, но если бы я могла повернуть время вспять, то сделала бы все, чтобы ее не было.
Я бы не стала брать у него деньги, не согласилась у него работать и никогда не стала бы с ним целоваться.
Я бы предпочла, чтобы он видел во мне только детдомовскую сироту, не более.
Глава 18.1
Утром просыпаюсь по будильнику. Кое-как разодрав глаза, не сразу понимаю, где нахожусь. А, поняв, соскакиваю и, не теряя времени, бегу на улицу в туалет и умыться.
Теплицы четы Петренко находятся в четырех километрах от нашего села, и автобусы туда не ходят. В прошлом году я ездила туда на велосипеде деда, а сейчас даже и не знаю.
Если он его пропил, придется ходить пешком.
На мое счастье двухколесный агрегат находится в сарае. Пыльный, ржавый и на спущенных колесах, но в вполне пригодном состоянии. Найдя старый насос, быстро накачиваю колеса и еду в соседнее село.
Жена Александра Петренко Анастасия поит меня чаем с бутербродом и ведет в теплицы.
- Пасынковать, поливать, пропалывать… ну, ты помнишь.
- Ага…
- А сейчас на рынок огурцы собери…
Работа нехитрая, но изматывающая, особенно, если на улице жара, как сегодня. К обеду уже гудят ноги, ломит поясницу и от духоты начинает кружиться голова.
- Устала? – спрашивает Настя.
- С непривычки, - улыбаясь, падаю на скамейку.
- Завтра клубнику обработать надо будет.
- Хорошо.
Их тепличный комплекс снабжает своей продукцией рынок в нашем райцентре. Томаты, огурцы, редис и другие овощи. Помимо этого, у них еще своя небольшая птицефабрика и несколько дойных коров. Работы хватает круглый год, и они не раз звали меня на постоянную работу. Только я отказывалась. Хотела соответствовать отцу.
К вечеру меня уже не держат ноги. Немного отдохнув, седлаю своего железного коня и возвращаюсь домой.
- Рая! –
