отозвалась Геля. – Ну спрашивала и спрашивала. Чисто девчачье любопытство, думаю. Я еще и с этой вечеринкой забегалась… Не переживай, не нужен Ковалевой твой Мишаня, она по Пашке сохнет. Еще когда мы в одном лагере отдыхали, она страдала.
– Да я и не переживаю, – глухо отозвалась я, поднимаясь на ноги, – не в этом дело.
– А в чем же? – поинтересовалась Геля, продолжая сидеть на ступенях.
– Потом как-нибудь расскажу, – вздохнула я, обходя сестру.
А в голове так и звенели слова, брошенные Ковалевой: «Просто хотела предупредить! Меня, перепутав с тобой, чуть не убили…»
Зайдя в комнату, я не обнаружила Мишу. На подоконнике вместе с другими книгами лежала та самая, в которую накануне Матвеев положил лист. Он что-то быстро писал, а когда я внезапно зашла в комнату, так испугался и спрятал бумагу. Я села на подоконник и покосилась на книгу, из которой торчал белый уголочек листа. Хотелось вытянуть его и прочитать. Что там? А если это связано с тем, что скрывает Миша? Уже потянула руку к книге, но тут же передумала. Нельзя читать чужие письма! А если я найду там разгадку?
Дверная ручка повернулась, и в комнату вошел Миша. Я быстро отдернула руку от книги.
– В чем дело? – спросил Матвеев, оглядывая меня. – Все в порядке?
– Да! – быстро ответила я. Потом покачала головой: – Нет. Все ужасно! В этой истории замешан не ты один. Могут пострадать другие, ни в чем не повинные люди.
– О чем ты? – насторожился парень.
– Миша! Если ты немедленно не расскажешь мне, что украл у отчима, я сегодня же обращусь в полицию, – выдохнула я.
* * *
Свинцовое море снова грохотало, вспенивалось, рычало. Вера Кирилловна предупредила, что циклон пришел в наши края на несколько дней. Обещали грозовые дожди и даже град.
Миша положил мне голову на колени. Не удержавшись, я запустила пальцы в его волосы. Сейчас мне было абсолютно наплевать на штормящее море, волны, что нещадно бились об утес, испортившуюся погоду, сильный ветер, спутавшиеся пряди волос…
– На вокзале я не обманул тебя, – проговорил Миша, глядя на высокое небо. Его зрачки от яркого дневного света были совсем крошечными, а в темных коричневых радужках я увидела свое отражение.
– Ты про наркотики? – напрягшись, спросила я.
– Да, – негромко отозвался Миша, – именно их я и украл у отчима. Целый, мать его, пакет порошка.
– Ты… – робко начала я, – принимал… или принимаешь…
Я так боялась услышать положительный ответ, что почувствовала внезапную слабость во всем теле. Под кожей забилась тревога.
– Нет, – Миша покачал головой, – нет, я украл и…
– …спрятал? – воскликнула я. – Ты вывез пакет из города? Где он? В моей комнате? В лесу у водопада?
Миша приподнял голову с моих колен.
– Нет, дай же все расскажу!
Но меня уже охватила паника:
– У Александры Марковны? Именно поэтому тебе надо к ней вернуться? Господи, она не в курсе?
– Ульяна! – повысил голос Миша. – Ты мне слова не даешь вставить.
– Прости, да, – хрипло проговорила я. Ветер свистел в ушах. – Рассказывай!
– Я даже не знаю, с чего начать, – растерянно проговорил Миша.
– Начни с самого начала, – подсказала я. – Твой отчим толкает наркоту?
– Где ты набралась таких слов? – улыбнулся Миша. – Непривычно слышать от тебя.
– В кино слышала, – нахмурилась я. – Ну так как? Я права?
– Права, – вздохнул Миша. – Об этом я узнал, когда уже учился в консерватории. Тогда денег вдруг стало неприлично много. Но самое ужасное в том, что он посвятил в это дело Лешу.
– Лешу? – переспросила я. – Какого Лешу?
– Моего младшего брата, – нехотя ответил Миша.
– У тебя есть младший брат?
– Да. У нас разница два года. Он твой ровесник.
– Зачем же твой отчим втянул в это своего пасынка? – воскликнула я.
– Отчим всегда проводил больше времени со мной. Не знаю, почему так получилось… Не мог одинаково распределять между нами время. И всегда возлагал именно на меня большие надежды.
Как знакомо!
– Говорил, что оставит все мне. Я его предупреждал, что планирую серьезно заняться музыкой после школы, но он не верил. Не придавал моим словам особого значения. Для него это несерьезно. А когда я поступил в консерваторию, он обиделся. Мы заметно отдалились друг от друга. И тут на первый план выступил Леша. Ему внимания не хватало ни от матери, ни от отчима, ни от родного отца, который в отличие от моего жив и здоров. Но совсем не интересуется делами сына… Леха даже его фамилию не оставил.
– С ума сойти, – пробормотала я растерянно, – как в сериале. У вас с братом разные отцы?
– А то, – хмыкнул Миша.
Мы замолчали, устремив взгляды за горизонт.
– Я понятия не имею, как отчим сам влип в это… – спустя какое-то время продолжил Миша. – Он всегда был жестким, властным, хотел больше денег… Не сюсюкал ни со мной, ни с братом. Но я при этом чувствовал, что он меня любит. Я и подумать не мог, что этот человек окажется таким… Ради большой наживы впутается в криминал. Леха же подсуетился и предложил ему свою помощь. Пару лет они скрывали свои дела от меня. Или мне просто было не до этого. Тогда только наладились дела в группе, у нас проходили первые концерты. Я был в такой запарке, что не заметил, как упустил брата.
– Упустил?
– Леша, будучи курьером, успел перепробовать все. И так втянулся, что пару раз чуть на тот свет не отправился. В последнее время отчим отстранил его от работы, боясь, что он может свистнуть товар, упек его в клинику. И брат на какое-то время завязал. В конце мая я узнал, что у отчима сорвалась сделка, произошла какая-то форс-мажорная ситуация, и он снова попросил Лешу доставить товар. Деньги за него уже были отданы. И Леха сорвался. Я обнаружил его дома на полу – в судорогах, с пеной у рта… Тяжело было снова видеть брата в коматозном состоянии. Его чудом откачали. Я схватил этот пакет, сказал, чтобы
