И теперь я вижу в ее глазах мнение, что я построила ее слишком быстро. Мама выглядит настороженно, хотя и улыбается воспитанной улыбкой.
— Это мой Влад, — произношу, подводя маму к Бестужеву. — Папа, иди к нам!
Папа поправляет воротник клетчатой рубашки и подходит ближе. Он первым протягивает ладонь Бестужеву и представляется. Знакомство проходит легко, а тон Влада вовсе зачаровывает меня. Он говорит спокойным мягким голосом, в котором невозможно заподозрить ни капли нервозности. Мама тает, как мороженное в рожке. Я вижу, как поставленный голос и правильная речь Бестужева действует на нее. Она не может оторвать от него взгляд и забывает, что гостей пора пригласить в дом.
— Ну пойдемте, — вступает папа, указывая на дверь. — Таня такой стол собрала, можете на неделю оставаться.
— Минутку, — Влад отлучается к машине.
Он достает подарки с заднего сиденья. Букет чайных роз в корзине и коллекционный набор разных сортов чая из Англии. Мама будет в восторге. Сколько себя помню, у нас всегда была отдельная полка в шкафу с чайным богатством.
— Ой, какая прелесть! — мама смотрит на меня с вселенской благодарностью. — Небось жутко дорогой? Не нужно было, Лена.
— Нужно, — я беру ее под руку и веду в дом. — Потом скажешь, какой понравился больше всего. Я еще привезу.
За спиной слышится мужской разговор. Влад о чем-то говорит с отцом, который уводит его другой дорогой. В кухню можно попасть через коридор или через гараж.
— Папа решил сразу показать свои владения, — я смеюсь, прижимаясь к маме сильнее. — Как вы тут? Всё хорошо?
— Да, непривычно, конечно, без тебя. Но всё хорошо.
— А давление у папы как?
— Я все-таки уговорила его съездить к врачу, выписали новые лекарства. Вроде, лучше, — она пожимает плечами. — Ты же его знаешь, он лишний раз не признается.
— Я с ним поговорю потом. Но он съездил к врачу — для него это уже подвиг!
Мама кивает.
Мы поворачиваем к столовой, где стоит чудесный запах домашней еды.
— Любишь его? — неожиданно спрашивает мама, заглядывая мне в глаза.
Я говорила ей, что да, по телефону. Но глаза в глаза — это другое. Я замираю, смущаясь, а потом начинаю кивать как заведенная.
— Сама не понимаю, когда это произошло, — произношу. — Я раньше не верила в судьбу, но теперь… теперь у меня нет другого объяснения. Мы совершенно разные и не должны были встретиться. А мы не только встретились, но и подошли друг другу как половинки. Сразу, мам.
— Я люблю, когда сразу. Я твоего отца увидела и тоже сразу.
— На ремешок поймала, — я смеюсь, вспоминая историю, как она намотала ремешок сумки на пальто отца. — Только у нас с Владом скорее наоборот, он поймал меня.
Влад возвращается в дом вместе с папой. Папа бросает на меня довольный взгляд, в котором сквозит одобрение. Не знаю, что говорил и делал Бестужев, но первое впечатление он оставил очень хорошее. Так что зря он переживал, недооценивая природное обаяние.
— Кухня раньше была летней, — начинает папа. — Потом утеплил, крышу перекрыл, — он обводит ладонью помещение, которое я помню, как перестраивалось. — Получилась хорошая светлая столовая. А старую кухоньку под кладовку отдали.
— Там мама хранит то, что жалко выкинуть, — подшучиваю. — Мама очень бережливая.
— А тебе бы всё выкинуть, — без злости замечает мама.
Это наш старый спор. Я вечно воюю с ней по поводу старой мебели и вещей, которые еще помнят Советский Союз. Моя мама еще тот Плюшкин, а я терпеть не могу, когда хлам тонким слоем покрывает всё вокруг.
— Садитесь за стол, — мама достает недостающие бокалы. — Вы, наверное, устали после дороги.
— У Влада удобная машина, мам. Я вообще не заметила, как мы доехали.
— Да машина, что надо, — отзывается папа. — Я такие только в салонах видел, когда в Москве бывал по работе.
Повисает молчание. Я понимаю замешательство моего отца, он пока что не может осознать факт, что его дочь привезли на дорогущем немецком седане. И это я еще попросила Влада не шиковать и отказаться от английского автопрома. Мама же снова смотрит на Бестужева. Я пытаюсь взглянуть на него ее глазами и чувствую, как у меня убыстряется пульс.
Влад прав, я привыкла к нему. Не воспринимаю его объективно. Только дело не в тяжелой энергетике, которая исходит от него и которую он упоминал. Он умеет быть мягче, но вот лоск не спрятать. Он же ходячая реклама жизни, в которой обязательно присутствует личная яхта, уверенность в завтрашнем дне, семена чиа на завтрак и заштампованный заграничный паспорт.
— Влад много работает, — отзываюсь и протягиваю ладонь к Бестужеву, чтобы сесть с ним за столом вместе. — Он занимается строительством офисных зданий.
Это лишь одно направление, на котором зарабатывает его компания, но карты лучше открывать постепенно. Я жду, когда мама и папа займут место рядом, и чувствую, как Влад обхватывает мои пальцы под столом. Я с нежностью провожу по ним, горячим и длинным.
— Собственная фирма, я так понимаю, — бросает папа, стараясь поддержать разговор.
— Да, — Бестужев кивает. — Я давно в строительном бизнесе.
— Мне всегда казалось, что он ужасно опасный, — мама зябко выдыхает.
— Нужен характер, — я отвечаю первой, помогая Владу выйти из положения. — У Влада с ним полным порядок, он безумно жесткий босс на работе.
Я подмигиваю ему, а Бестужев качает головой. Мама же начинает хлопотать, подвигая тарелки ближе к нам.
— Лучше расскажите, как познакомились, — мама указывает папе на бутылку вина. — Леночка говорила что-то о приеме…
— У меня было празднование крупной сделки, — начинает Влад. — Лена пришла по объявлению о подработке. Она помогала на кухне, где я и увидел ее.
Мы с Бестужевым решили не выдумывать нашу историю с чистого листа. Рассказывать о договоре и всех неприятностях не нужно, но и врать на каждом шагу тоже не за чем.
— Ты была официанткой?
— Да, мам, — я киваю. — Я работала то тут, то там, когда приехала в Москву. Бралась за всё, что попадалось под руку.
— У Лены тоже характер, что надо, — с улыбкой отзывается Влад.
Беседа больше не спотыкается. Мы говорим о разных мелочах, делясь историями из прошлого и постепенно знакомясь ближе. Мне даже не верится, что всё происходит настолько гладко. Может, почерневшие страницы закончились? Что в моем прошлом, что в жизни Влада их было достаточно, может и правда хватит?
Мне хочется в это верить. Особенно сейчас, когда я вижу, как Бестужев с легкостью находит общий язык с моими родителями. Пропасть в их статусе никак не проявляется. Мне вовсе кажется, что я редко видела Влада таким расслабленным.
Он как будто на своем месте. Дома. В семье.
В моем детстве не было шикарных игрушек и головокружительных перспектив — всего того, чем был окружен Влад с пеленок. Но у меня была безграничная наполненная солнцем любовь мамы и забота отца. Да, у нас тоже были тяжелые времена, но мы никогда не переставали быть семьей. И я рада, что могу поделиться с Владом этим ощущением. И я надеюсь, что еще не всё потеряно и Бестужев найдет в себе силы на разговор с Адамом. Может, как раз разговор с моими родителями и подтолкнет его. Ведь его родной отец жив и они могут наверстать…
— О чем задумалась? — Влад наклоняется ко мне и спрашивает шепотом.
— О тебе, — сознаюсь. — Ты прекрасно смотришь в домашней обстановке, Бестужев. Тихие семейные вечера — это твое.
— Отменим все вечеринки?
— Не получится, — я картинно выдыхаю. — Ты еще прекрасно смотришься в строгих костюмах. Придется идти.
Глава 34
Мама не отпускает нас в дорогу на ночь глядя. Она не хочет ничего слушать и упрямо идет стелить нам постель. Я пожимаю плечами, ловя взгляд Бестужева, и всем видом показываю, что придется подчиниться. Господин большой босс, может быть, не привык что что-то идет не по его плану, но с моей мамой бесполезно спорить.
