в кабинет Германа взбунтовалась я.
Герман поднял на меня тяжёлый взгляд исподлобья, быстро вернувшись обратно к бумагам.
— Вы о чём? — сухо спросил начальник.
— Вы следите за мной?
Герман оторвался от бумаг, но смотреть на меня не стал. Зрачки заплясали, перескакивая от одного предмета, лежащего на столе, к другому. Наконец оба чёрных хрусталя поднялись вверх, потянув за собой голову.
— Всё ещё не понимаю, о чём речь.
Включил дурачка, значит? Ну ладно. Я двинулась вперёд, подошла к столу, уперлась руками в столешницу и, глядя на босса взглядом недовольной женщины, продекламировала:
— Только что я узнала, что вы наводили справки о месте моей учёбы. Хотели что-то узнать? Спросили бы у меня лично! К чему эти шпионские игры?!
Герман сохранял спокойствие. Он с достоинством выдержал мою атаку, даже не попытавшись парировать перебиванием.
— Вероника, информация о месте вашей учёбы давно известна нашей компании. Если вы не помните, я напомню: когда вы устраивались, вы предоставили нам все данные.
— Да! — утвердительно воскликнула я, сама того толком не понимая. А когда поняла, воскликнула уже не утвердительно: — Да?
— Да, — подтвердил Герман Дмитриевич.
Обе руки легли на столешницу, начальник начал подниматься. Я сразу почувствовала, как уменьшаюсь. Теперь, когда мужественная гора мышц со статусом владельца целого модельного агентства, поднялась в полный рост, я, стоящая всё в той же позе, будучи не в силах сдвинуться с места, стояла перед ним, словно мартышка, уткнувшаяся в величественную гору. Поймав себя на этой мысли, быстро выпрямилась, поправляя рубаху.
— Знаете… поспешила опередить я, пока он не открыл рот первым, но промахнулась, потому что сама не знала, что говорить дальше. — Знаете… — повторилась я. — Он посмотрел на меня как на ребёнка, взглядом выуживая продолжение надвигающейся тирады. Жаль только, что продолжения не было. И он прекрасно это понимал.
— Я… Вы… — попыталась придумать что-нибудь на ходу, пока не стало слишком поздно.
Герман начал огибать стол, скользя ладонью по гладкой стеклянной столешнице. Он подошёл почти вплотную. Остановился. Но остановился так близко… расстояние было на столько опасным — как для моего психического здоровья, так и для моего общего состояния. В любой момент я, зная уже по пройденному опыту, могла либо зарядить пощёчину, либо упасть в обморок от такой близости.
Он прищурился.
— Что вы? — вопрос прозвучал с явной издёвкой.
Я подняла руку, намереваясь ткнуть его в грудь. Но что-то пошло не так. Рука не слушалась.
— Вы… Не подходите так близко. Вы нарушаете моё личное пространство.
— Да вы что? — донеслась очередная насмешка.
— Вы хам! — непонятно как вырвалось у меня.
— Почему же? — рука скользнула ближе, пересекая все законы приватности.
— Прекратите! — чуть ли не закричала я, хватаясь за руку начальника. Герман не сопротивлялся. Я схватилась, но что делать дальше не знала.
— Вероника, — тихо произнёс он. Так тихо, что я с трудом услышала его через шум бьющегося сердца.
— Что? — глядя невинными глазами, ответила я, продолжая держать его руку.
Он кинул взгляд на стол, туда, где соединились наши кисти. Перевернул ладонь, мягко обхватывая мои пальцы, а затем и всю кисть. Аккуратно поднял вторую руку, поднося её к моим немного растрёпанным волосам. Отодвинул прядь, спрятав её за ухо. Я смотрела. Смотрела на него, не в силах отвести взгляд от этих глаз, этого подбородка и… упрямых губ. Чувственный момент растянулся на целую бесконечность. Я не хотела, чтобы он заканчивался. Никогда. Он посмотрел на меня, заглянул в самую глубь, пронзил меня насквозь, нырнув до самого сердца. Я почувствовала его присутствие где-то глубоко внутри — там, куда не пробирался никто. Никто, кроме самых близких людей… Мы стояли, молча глядя друг на друга. Я не сопротивлялась даже когда его рука, скользнула к шее. Глаза закрылись сами. Мне было страшно, жутко от того, что я снова могу ошибиться, поддавшись эмоциям. Я утонула в полнейшей темноте, боясь, и одновременно с тем наслаждаясь этим прекрасным, сладким на вкус мигом. Весь мир замер. Всё вокруг стало неважным. Что-то мягкое коснулось губ. Я расслабилась, поддалась и утонула в этом долгожданном, заветном поцелуе.
***
— Что это было, Герман Дмитриевич? — смущённо улыбаясь я уставилась в пол.
Герман пожал плечами. Он выглядел довольным.
— Скажем так: это моё предложение начать всё заново. Чтобы вы, Вероника Михайловна, больше не вспоминали о тех ужасных полутора годах.
Я посмотрела на него, хлопая ресницами, как дурочка. Как девочка, ожидающая чуда. Но чудо ведь уже произошло.
— Герман… я… это всё слишком неожиданно… — уводя взгляд в сторону, сказала я.
— Я понимаю, — участливо кивнул он. — Тебе нужно время, чтобы обдумать.
Нужно ли мне время?
— Да, наверное… — неуверенно ответила я. А затем, словно постепенно приходя в себя, взяла сумочку и снова взглянула на мужчину. — Мне нужно идти.
Видя моё изменившееся выражение лица, Герман тоже расстроился. Лицо сделалось серьёзным, немного удручённым.
— Да, хорошо, — тихо сказал он. — Хорошо.
Он вернулся обратно в кресло. Я развернулась, слабо улыбнувшись напоследок и покинула кабинет босса. Когда закрыл дверь, выдохнула, опустила голову и обеими руками схватилась за лицо. Подошла к рабочему месту секретарши и села на край стола, согнувшись пополам.
— Что случилось? — тут же подскочила женщина.
