для него явно не из числа таковых. — С моим папой ее хватило ненамного дольше. Месяцев на пять. А потом она ушла. Также, как и от Макса с его отцом. С той лишь разницей, что мой пережил этот момент, а вот его…
Последняя фраза заставила меня промолчать, не задать глупый вопрос: «Так почему же у вас такие отношения?».
— Пока мы были детьми, мой отец и бабушка с дедушкой Макса пытались нас сдружить, братья все-таки. Несмотря ни на что, пытались. Идея изначально была провальной, поговаривают, что при первой же встрече братец со всей дури залепил мне машинкой по голове. Надо было еще тогда эту идею им бросить… — Яр усмехнулся, но как-то нервно, рвано. — Потом мы перестали общаться, как-то все не складывалось, в итоге и родня эту идею бросила. А затем, так получилось, один универ, один факультет. И понеслось. Я сразу понял, что целый водопад неприятностей — далеко не случайность. А дальше — больше. Макс не хотел проигрывать, я не желал оказаться поверженным. В принципе, годы идут, а ничего не меняется.
— Но… — я даже придумать не успела, что «но». Но ведь это неправильно все! Причем тут Яр?
— А что «но», Маш? Что бы не случилось, человеку нужно найти виноватого, нужно понять причины или придумать их. Если очевидных вариантов нет, мозг выцепляет удобные. Максу удобно видеть ситуацию так, как он видит. Так проще. Он никогда не обвинит Лару, потому что, по факту, она единственный родной для него человек. Он никогда не обвинит отца, отлично понимает, что не в нем дело. А я… Я тоже не откажусь от своей семьи. Буду приезжать время от времени в аэропорт, когда наши с Ларой графики стыкуются и рассказывать о том, что не планирую болеть и ем исключительно правильную пищу. Родителей не выбирают, Маш, как бы там ни вышло… А двинутого братца я как-нибудь переживу. Ну, с кем ни бывает… — Яр сделал паузу, глотнул вина, а потом улыбнулся. Легко, как будто мы тут последние несколько минут погоду обсуждали. — И, вообще-то, это был аванс. Мы поужинать собирались. И даже не думай говорить, что не хочешь, я не зря провел несколько часов наедине с «Ютубом», изучая рецепт. И в аптеку я тоже заехал, таблеточек взял, на всякий… Черт, про аптеку, наверное, лишнее было.
— Ага, есть немного. — ответила мужчине в тон, не хуже него изображая легкость.
Изображая, что ничего важного сейчас не произошло. Старательно делая вид, что я в норме, что моя голова даже и не думает взрываться от переизбытка впечатлений и информации.
Домой я вернулась в абсолютно смешанных чувствах. С одной стороны, впечатления от ужина волшебные. Кто же знал, что для того, чтобы почувствовать себя счастливой, нужно было рвануть за несколько тысяч километров от дома. Сказали бы мне раньше — вызвалась добровольцем еще в том году.
Да уж, если бы я на самом деле поехала в «Корольки» раньше, многих проблем удалось избежать. Я сейчас про проблемы, связанные с Максимом Станиславовичем.
Не случилось бы никакой Ядвиги, никакого проклятья. Не появилось бы никаких страхов, которые теперь следовали за мной по пятам.
От мыслей о боссе глупая улыбка, которая играла на лице, мигом потухла. Хорошо, что Яр не видел, какие тут со мной метаморфозы происходят.
Я даже представить себе не могла, что все настолько запущено. Детская обида шефа, кажется, переходила все границы. Это было уже какое-то нездоровое чувство. Неправильное.
Какая вообще может быть связь между еще не рожденным ребенком, разводом родителей босса и проблем его отца?
Яр ведь на самом деле ни в чем не виноват!
Можно еще понять, когда речь идет о детях, подростках. Юношеский максимализм и все в таком духе. Но босс — взрослый человек. Человек, который должен отлично понимать, что его желание насолить Яру абсолютно нелогично.
Хотелось бы верить, что отношения между сводными братьями наладятся, но почему-то не верилось. Как я ни старалась.
Я по натуре больше реалист, чем пессимист, но в этой конкретной ситуации мне казалось, что скоро и этап с дурацкими подколами и шуточками закончится. И явно не примирением.
Лучше бы я ошиблась.
Пожалуйста, пусть я ошибусь.
И в какой-то момент я в это даже поверила.
Время шло, а ситуация не менялась. Казалось, что Максим Станиславович успокоился, смирился с той мыслью, что у него есть еще один родственник. Нет, я, естественно, ни о какой-нибудь там любви или прочих теплых чувствах не говорю. Но уж лучше равнодушие, чем открытая вражда.
Конечно, начальник знал, о том, что я встречаюсь с его братом. Никто и не пытался это скрывать. Ну как скрыть глупую улыбку, которая без спроса появляется на моем лице, стоит Яру появиться в поле зрения?
Иногда я себя вообще не узнавала. Могла сорваться ночью по звонку, за несколько часов до момента, когда нужно было вставать на работу. Я уже практически умела проходить по коридору служебного дома, не снося по пути практически ничего. Хотя, пару горшков с цветами за время ночных вылазок я все-таки опрокинула. Но, еще немного практики, и скоро я смогу податься в ниндзя.
Яр оказался нереальным.
Я растворялась в нем. Чувства абсолютно волшебные, как будто даже мир вокруг стал лучше. Краски — ярче, люди — добрее.
Он каждый день придумывал что-то новое, не давая скучать. Чего стоила только идея поехать кататься на оленях. На оленях, блин!
Хорошо хоть, что не на медведях. Что-то мне подсказывало, что он не шутил, рассказывая в первый вечер у себя дома, что они реально захаживают в гости, просто оставил самое веселое на десерт. Думаю, скоро мы дойдем и до знакомства с ними.
С Яром было просто. И легко. Чем больше времени я проводила с ним, тем сильней понимала, насколько они с Максимом Станиславовичем разные. При всем внешнем сходстве их характер, их энергетика… Они совершенные противоположности.
Даже несмотря на то, что начальник не проявлял никакого интереса к моей личной жизни, перестал думать, как бы досадить Яру, я все равно больше не могла спокойно находиться в его обществе. Оно словно давило.
Не знаю, в чем конкретно заключалась проблема — то ли в моем отношении к нему, то ли в истории, рассказанной Яром об их прошлом. А, может, и все вместе.
Хоть все и было нормально, я продолжала ждать подвоха.
И день, когда все пошло наперекосяк, все-таки настал.
