за каждым твоим движением и кажется, что так будет всегда. Но на самом деле — нифига подобного. Внимание — короткий результат труда, привязываться к нему глупость. Важно в жизни другое.
— Что для тебя важно?
— Ты бы расстроилась, если бы тебя отпихнули. Ну не знаю, я бы расстроился. Да любой бы человек расстроился, потому что быть лишним в кругу близких — больно.
Я люблю тебя.
Хочу сказать ему эти слова. Сейчас. Смотрю в глаза, улыбаюсь и дрожу, так хочу признаться. Наша связь точно особенная, разве можно одновременно бояться, злиться и обожать? Так сильно, что в себе не замкнуть.
Я хочу тебя простить, потому что я очень тебя люблю. И я в ужасе от мысли, что мы больше не будем вместе. Я весь день просто в ужасе, Рафа.
— Ну что, ребят, идем?! — К нам подлетает Борис, обнимает за плечи и притягивает друг к другу так, что от неожиданности нам с Алексом приходится поцеловаться.
Я вмиг краснею, словно в первый раз. Алекс облизывает губы, приглашает:
— Ну что, Ив? Поплыли? Ты отлично сегодня поработала, можно отдохнуть. Иоши от тебя в восторге.
Вернее, семья ведущего инженера Иоши Акира. Его десятилетние дочки-близняшки тоже занимаются гимнастикой, мы с удовольствием проболтали все перерывы, много фотографировались. Я дала несколько советов и получила море удовольствия.
— Признаю, перенос переговоров в Эмираты на время игр сыграл хорошую службу, — расплывается Борис. — Был не прав, исправлюсь. Ива? Прости нас всех.
— Рабочая атмосфера, бывает. Поплыву, если там не будет травы.
— Девочка моя, — по-доброму лечит Борис. — У нас в стране восемьдесят процентов убийств совершено под действием алкашки. А под травой — ноль. Я бы на твоем месте задумался, с какими мужиками на яхте безопаснее.
— Можно же и не пить и не курить, — пожимаю плечами.
— Теоретически можно, — вставляет Алекс.
— А как тогда расслабляться? — вопрошает Борис.
— Боже, да как угодно! — развожу руками.
Мы втроем идем к яхте, на которой уже заждались. А я понять не могу, мы с Алексом помирились или нет?
Вечернее солнце искрит на водной глади, сквозь очки слепит. Небо над головой — ни облачка. Я любуюсь яхтой, видом на берег, окружающей красотой, пританцовываю под музыку и стараясь наслаждаться каждым моментом.
Не первый раз в Эмиратах, но раньше я словно не смотрела вокруг. Жила единственной целью. Как Алекс сейчас.
Поглядываю на него, он как обычно человек-телефон. Мы единственные, кто не переоделся в купальники. Я, как гордая дура, не захватила с собой, хотя Олеся напоминала. Он… полагаю, чтобы не оставлять меня одну ни на минуту.
Поглядываю украдкой. Всё время где-то рядом, а мыслями в своей Австралии, которая уже бесит. Идет ко мне, наконец, несет бокал шампанского, но сотовый снова сигналит. Он прижимает его к уху:
— Лера? Привет. Случилось что-то? Нет, это к Олесе…
Вручает бокал и опять отходит. Никак не попадет в мои сети, ни поговорить, ни вопрос задать! Я делаю глоток и подхожу к девушке, к которой он только что отправил собеседницу.
— Олесь, кто такая Лера? Алекс с ней разговаривает.
Как зовут его бывшую жену? В википедии не было информации и ссылок, а больше я и не искала. Только не Лера. Только бы не Лера!
Олеся склоняет голову набок, прищуривается.
— Блин! Пихлер, наверное. Сучка, которую Алекс трахал в Сиднее. Я же ей написала, что он не будет продолжать снимать ту квартиру! Алекс не живет дольше четырех месяцев в одном и том же месте. Она дизайнер от фирмы, подготавливала для нас жилье.
— Почему сучка? — переспрашиваю.
— Вела себя так поначалу. Дергалась всё, выпендривалась. Алекс еще первый месяц на стройке жил в вагончике. Увлекся, как обычно. Она его увидела в таком виде, нагрубила. Потом просекла, сколько здесь денег, и как прилепится!
— У них были отношения?
— Недолгие. Ну ты же видишь, какие с ним отношения. Он или вкалывает сутками или на диване лежит и в потолок пялится. Может это и какая-то другая Лера, не знаю. Слушай, ты не обижаешься? Я думаю понятно, что у него были подружки до тебя. Или надо было в секрете сохранить сей факт?
— Нет, не обижаюсь, конечно. Просто… чего она ему звонит?
— Главное, чтобы не он ей, — подмигивает.
Вдруг раздается:
— У меня сын родился! Ребята! Сын!
Один из инженеров Алекса кричит, радуется. Откупоривает бутылку шампанского, та заливает стол. Все тут же сбегаются, начинают поздравлять! Разливают по бокалам, чокаются. Кто-то делает музыку громче. В какой-то момент я теряю Алекса из виду, общаюсь с другими ребятами.
Веселье в самом разгаре, когда кто-то предлагает окунуться. Народ поддерживает, на воздухе действительно душновато. Все по очереди или парами прыгают в воду.
Борис подхватывает Диану на руки и плюхается вместе с ней. Я смеюсь, наблюдая за парочкой — когда он ведет себя нормально, то снова начинает мне нравиться.
Как-то так выходит, что мы с Олеськой вдвоем остаемся на палубе.
Борис быстро поднимается по лестнице и вновь спешит к нам. Обнимает за талии и тащит к краю борта.
— Эй, перестань! — кричу я, рассмеявшись. — Я же в платье! Не купаюсь! Эй! Борь!
— Ничего не знаю! Все купаются!
Мы с Олесей вырываемся из его рук, она прыгает в воду, а я… паникую. Борис подхватывает меня на руки, как минуту назад Диану.
Прыжок! Собираюсь набрать побольше воздуха в грудь и приготовиться к столкновению с теплой водой, но не успеваю.
Холодная вода иглами впивается в разгоряченную кожу, я хватаю ее ртом и мгновенно захлебываюсь. Борис сжимает мою талию, поднимает. А затем вдруг хватает за задницу, проводит по ягодицам, чуть сжимает. Даже в этом состоянии я понимаю неправильности и неадекватность происходящего.
Меня никто никогда не трогал без разрешения! Его пальцы касаются по груди.
Я отталкиваю изо всех сил и вновь ухожу под воду. Ткань длинного платья, намокнув, липнет к ногам и сковывает движения. Стараюсь ее задрать, делаю усилие, всплываю, кашляю. Пытаюсь крикнуть, позвать на помощь, но не получается. Сил попросту нет!
Больно ногу сводит от сильного напряжения.
— Ива, ты плавать, что ли, не умеешь?! — кричит Борис.
— Да пошел ты! — отвечаю я и снова ухожу под воду, глотаю ее.
В следующую секунду кто-то сжимает запястье и рывком вытягивает на поверхность. Я поначалу вновь думаю, что Борис, но как только понимаю, что это Алекс, вцепляюсь в него намертво. Жадно обнимаю за шею. Кашляю. Облегчение чувствую неимоверное.
Алекс уходит под поду, всплывает,
