смеются, переглядываются. Олеся тянется и шепчет мне:
— Утром звонили из китайского космоса, они хотят наши батареи.
— Космоса? — переспрашиваю. — Вау!
— Наши батареи будут на Марсе, — объявляет Борис, пританцовывая. Будто хвастается. Настроение у него просто прекрасное, не то, что вчера.
Алекс пялится на слайды, задумчиво барабанит пальцами по столу и беззвучно шевелит губами. Смотреть на него, даже вот так, со спины волнительно.
Я потираю кольцо на пальце. То самое, что выбирали недавно вместе. Он надел мне его, пафосно глядя в глаза. Сердце при этом если не рвалось на куски, то точно повреждалось.
— Если они пройдут испытания, — подначивает Олеся танцующего Бориса. — Что не факт.
— Пройдут, — говорит Алекс. Оборачивается. — Я рассчитывал. Главное, чтобы конечная стоимость устроила. А испытания пройдут.
Волоски на коже поднимаются от его слов, взгляда. Атмосферы! От азарта, что светится в глазах ребят. Это так похоже на то, что было у нас в сборной. Решимость, поддержка, радость от осознания себя частью чего-то крутого и важного. Происходящее настолько заразительно, что тоже я поддаюсь и преисполняюсь гордостью. Хотя и не очень осознаю свое место.
— Ну что, всё готовы? Время, — Борис закрывает ноутбук, поднимается. Все следуют его примеру.
Алекс приобнимает меня за талию и ведет к выходу.
— Поздравляю, — шепчу я робко. — Это невероятные новости! Я очень за тебя рада.
— Пока не с чем, — скупо улыбается, но обнимает крепче. — Но… кажется, начинается что-то новенькое, интересное. Посмотрим. Надо бы китайский подучить.
Спустя пять часов мы выходим из машин на пристани. Презентация и переговоры позади. Я чувствую то самое приятное опустошение и удовлетворение, которое наступает после того, как выложишься на соревнованиях. Слегка потряхивает от усталости и от того, как круто было! Команда Рафа выступила незабываемо. И он сам, и Борис, и инженеры.
Уверенные, свободные, успешные молодые мужчины и женщины, работающие на износ пожинают плоды труда. Потрясающие ощущения быть частью всего этого.
Алекс отходит чуть в сторонку с телефоном, я, немного растерявшись, следую за ним.
— Девушка! Леди, эй! Вы можете отойти? — окликают меня грубовато.
— Что? — Оборачиваюсь и вижу фотографа. Он машет мне, жестикулирует. Собирается сделать снимок, где Алекс на фоне залива говорит по мобильному. Равский и правда смотрится очень круто, хоть сейчас на обложку журнала о бизнесе.
Стушевавшись, поспешно делаю несколько шагов назад. Алекс поднимает глаза и раздраженно качает головой, тянет руку. Поначалу отнекиваюсь, но он хмурится, и я подчиняюсь. Едва вкладываю свою ладонь в его, Раф притягивает к себе, обнимает за талию. Смотрит в камеру, а меня вновь топит эмоциями!
Фотограф делает пару снимков, после чего Алекс, не отпуская меня, поворачивается к воде, игнорируя дальнейшие просьбы журналистов. Быстро пересказывает на английском кому-то суть презентации.
А я… я обнимаю его за талию, прижимаюсь к плечу и вдыхаю приятную туалетную воду. Теплый ветер обдувает лицо.
Алексу звонят по второй линии. Он прощается, переключает звонок и говорит весело:
— Привет, мам!
— О! Судя по голосу, всё хорошо? Мы тут с Димой все ногти сгрызли! — его мама говорит так громко, что я слышу каждое слово.
— Отлично, — отвечает Алекс, рассмеявшись. — Причем неважно даже, будет сделка или нет, эффект убойный. Я кайфанул как никогда.
— Мы уже читали первые отзывы. И так тобой гордимся, сынок! — Из трубки раздается мужской голос: — Алекс, очень понравилось. Просто очень! Я отрывки уже везде полайкал, где они только были опубликованы! Ищу еще!
— Дима уже с кем-то в спор вступил в комментариях! — жалуется мама. — Кормит троллей!
Я обнимаю Алекса крепче, улыбаясь до ушей. Он тихо смеется.
— Зря вы не полетели.
— У кого-то еще родители присутствовали на презентации? — спрашивает мама с комичной строгостью.
— Нет, но…
— Если бы мы с отцом полетели, все могли бы догадаться, что ты — маменькин сынок! — шутит она.
Алекс снова смеется.
— Я не стесняюсь этого.
— Не нужно отличаться больше, чем ты отличаешься. Какие у вас планы сейчас? Боря там далеко? Артур? Передай им приветы!
— Передам, ага. Да никаких. На яхте покатаемся и в отель, ждать звонка. У японцев есть три дня, потом пусть ищут меня в Австралии. Дел по горло. Если сделка слетит, даже к лучшему на данном этапе. Устал как собака. Бошка взрывается. Хочу выспаться.
Алекс болтает с родителями еще пару минут, потом сбрасывает. Обнимает меня обеими руками за талию, смотрит в глаза. Когда они у него спокойные, я просто рассыпаюсь от удовольствия. Он мне нравится.
Снова нравится.
— Они так мило за тебя радуются, — произношу с улыбкой. — Мне кажется, твой папа даже свистел.
— Мне тоже, — весело хохочет Алекс. — Они мои фанаты. Если бы презентация прошла плохо, они бы реагировали примерно также. Мы, кстати, с отцом вместе рассчитывали показатели для космоса. Просто так, от скуки. Поэтому подсознательно я ждал, когда предложат. Не мы с батей одни умеем считать.
— Он тоже математик?
— Да. Папа научил программированию, когда мне было семь. Давал простенькие задачки. — Он усмехается. — Они все время думают, что я их стесняюсь, хотя я не очень понимаю, как можно стесняться родителей. Это же круто, когда родные приезжают поддержать.
— Очень. Когда мама присутствовала на соревнованиях, у меня крылья за спиной будто вырастали.
Он смотрит в глаза, в них столько заразительного восторга, что я таю, как мороженое на солнышке. Просто невозможно этому противиться. Алекс произносит:
— Знакомое ощущение. Про крылья.
Отчего-то дух захватывает. Будто речь обо мне уже. Словно мы переключились на наши отношения, ведь именно я была на его презентации. И он был… великолепен.
Ничего не понимала, но ловила каждое слово. Мимику. Его энергетика затопила зал, накрыла покрывалом, как зима снегом город. И ничего с этим не возможно было поделать. Явление, стихия. Просто привыкнуть, одеться по погоде и наслаждаться.
Борис тоже молодец, он профи. Хорошо рассказывал. Но Алекс… кажется, я теперь до конца поняла, почему именно на нем тут всё держится, хотя открытие давно сделано и запатентовано.
Раф все время находится в движении, в эмоциях. В самой жизни! И неважно, что делает — работает, занимается сексом, болтает или… ругается. Он ураган. Да, добровольно закованный в рамки, чтобы существовать в системе, но ураган. И он… одновременно и страшен и великолепен.
— Почему ты не захотел сфотографироваться один? — спрашиваю.
— Мы же рядом стояли. Эта козлина легко отделался, не было бы вокруг толпы, я бы… — он замолкает, поморщившись. — Отталкивал тебя. Ненавижу хамство.
— Ты на пике, они хотят именно тебя. Это логично.
— Известность — это мгновение. Вот ты на вершине, взгляды тысяч человек неотрывно следят
