Мартин в ответ на это однобоко улыбнулся. Довольно агрессивно, ведь в подобных ситуациях люди меньше всего хотят, чтобы их жалели.
– Я закончил, – послышался его… непривычно скрипучий и хриплый голос, и я глупо кивнула.
Хозяин дома шёл впереди, я торопливо семенила сзади, не зная, как сейчас оправдаться. Теперь-то мне было заметно, что Мартин хотел двигаться резче, но у него… не получалось…
С камином он справился быстро. Настолько быстро, что я так и не успела подготовить более или менее приличное оправдание своему свинству. Впрочем, никакие оправдания были ему не нужны. Мартин ловко ударил по ладоням и торопился распрощаться как минимум до утра.
– А ещё я хотела попросить тебя посидеть со мной, – забросила я пробный вариант, но он ожидаемо вышел комом, потому что Мартин отрицательно покачал головой и красноречиво поморщился.
– Юль, без обид, но давай в другой раз…
– Ну хотя бы недолго! – едва не взмолилась я, выставив ладони в его сторону и не позволяя просто взять и уйти.
– Прости, из меня сегодня выйдет плохой собеседник.
– А я постараюсь не донимать тебя болтовнёй, – в свою очередь добавила я и на всякий случай убрала скрещенные пальцы за спину.
Подозреваю, что была не очень убедительна, но Мартин не сказал категоричного «нет», а, значит…
– Я могу сварить горячий шоколад! – пришла мне на ум какая-то ерунда, и судя по мученическому выражению на лице Мартина, он подумал о том же. – Ну, пожалуйста! Я, правда, очень хочу побыть с тобой…
– Ладно, – нехотя согласился он, наверняка проклиная себя за мягкотелость. – Только приму душ и вернусь, – предложил он вариант, но я снова встала на пути, рискнула коснуться его, но в итоге вцепилась руками лишь в футболку.
– Если уйдёшь, а потом вернёшься, настроение будет не то! – жалко и невнятно пробормотала я, но Мартин понял, что имею в виду. Понял… и снова уступил!
Он смотрел на меня со смесью раздражения и растерянности, но отчего-то не мог отказать. А я нагло воспользовалась его слабостью и окончательно вошла в роль хозяйки положения. Огонь уже весело потрескивал в камине, игриво, с лёгкостью он то заглатывал брошенные в него поленья, то ласково обволакивал их с каждого бока поочерёдно. Пользуясь замешательством Мартина, я усадила его в мягкое кресло, которое своей высокой спинкой напоминало трон, и заискивающе склонилась, желая оказаться не только назойливой, но и полезной.
– Тебе что-нибудь подать? – как мне показалось… предельно вежливо поинтересовалась я.
Вот только Мартин такой подход не оценил. Он устроил локоть на подлокотнике, а кулаком подпёр нижнюю челюсть, посмотрел на меня с сожалением.
– Ну, подай, – выдавил он из себя, понимая, что я не отстану.
– Что?
– Газету, очки и тапочки! – язвительно процедил он, и я опомнилась, тряхнула головой, окончательно приводя себя в чувства.
– Ладно, прости… я быстро! – торопливо бросила я и устремилась в сторону кухни. – Я обещала горячий шоколад, никуда не уходи, – пояснила уже на бегу. А ещё я очень надеялась, что Мартин захочет меня услышать.
Вернувшись, я обнаружила, что он сменил предложенное мною кресло на более жёсткое, с ортопедической подушкой. А ещё успел включить музыку и плеснуть себе что-то в низкий толстостенный бокал. Заметив меня, Мартин убрал звук проигрывателя на минимум и вынужденно вздохнул.
Оставив чашки с шоколадом на кофейном столике диванной зоны, я тоже устроилась у камина и натянуто улыбнулась.
– Забавно, что ты не желаешь со мной поделиться даже любимой музыкой, – с укором проговорила я и упрямо уставилась в мужское лицо. – А я, может, тоже хочу просто сидеть у камина, слушать Лепса и пить… э-э… что ты там пьёшь? – вдруг потерялась я в своей же претензии.
– Виски, – подсказал Мартин, и я благодарно кивнула.
– Точно, виски! – взволнованно воскликнула, но совсем скоро горько улыбнулась.
– Я думал, что ты хочешь горячий шоколад, – пояснил он своё единоличное пьянство, но тут же признал ошибку и выставил спрятанную за ножкой кресла бутыль. – К тому же у тебя есть вино… – напомнил Мартин мой неудачный ход, и я почувствовала очередной прилив неловкости.
– Вино – это, конечно, хорошо, но чтобы ослабить контроль и избавиться от навязчивой идеи мониторить происходящее, мне нужно что-то посерьёзнее.
– Ни в чём себе не отказывай, – посоветовал Мартин и подвинул бутыль ближе ко мне. – Бокал за потайной дверцей над камином, – махнул он рукой, нехотя, но всё же признавая, что двигаться лишний раз ему не в кайф.
А пока я возилась, Мартин сделал щедрый глоток и блаженно закрыл глаза, то ли наслаждаясь мгновениями, в которые я не мелькаю, то ли всё-таки купажом. Я сделала глоток чуть скромнее, торопливо протолкнула его в горло и неловко закашлялась. Потому что всё пошло наперекосяк!
– Прости, наверно, я, действительно, не должна была увидеть то, что увидела… – принялась скоро оправдываться я и старательно зажмурилась. – Не должна была именно сейчас… Да и… есть вероятность, что я не так поняла и…
– Ты всё поняла правильно, – пресёк Мартин мои мучения, и тогда удалось выдохнуть. Справившись с самобичеванием, я смогла на него взглянуть.
Пришлось отметить излишнюю жёсткость в привычных чертах лица, чрезмерную сосредоточенность.
– Что с тобой случилось? – тихо спросила я, фактически ступая на хрупкий лёд так и не восстановившегося доверия, но в этот раз Мартин не стал отшучиваться и изображать непонимание.
Он колко ухмыльнулся, поднял бокал, предлагая выпить ещё, но в то время как он пытался нагнать «нужный» настрой, я лишь пригубила.
– Ничего нового. Разбился на машине. Так бывает с теми, кто любит погонять.
– Давно?
– Иногда мне кажется, что другой жизни я уже и не помню… – покачал он головой… – Больше двадцати лет назад! – чётко проговорил, и я не знаю, как удалось сдержаться и не ахнуть.
Правда, теперь я смотрела на Мартина больше тайком, а он всё равно заметил и широко улыбнулся.
– Жаждешь подробностей? – понял он и как-то отчаянно кивнул. – Если в двух словах, то было несладко. Шесть лет я провёл в инвалидной коляске, потом наметился прогресс.
– Кресло, которое стоит у тебя, выглядит моложе, – зачем-то попрекнула я, в ответ на что Мартин беззвучно рассмеялся.
– Верно… удобная вещица… пульт управления, опять же… – покачал он головой, но потом резко выдохнул. – Не хочется чувствовать себя слабаком, но порой даже у меня сдают нервы. Потому что каждый день – борьба. Потому что каждый день приходится начинать сначала. И весь так называемый прогресс держится лишь на силе воли и титанических усилиях. Не только моих собственных, но и на усилиях реабилитологов, массажистов, мануалов, которые со мной работают.
– Но ведь ты ходишь!
– И обезболивающие таблетки ещё никто не отменял! – весело добавил Мартин, я же отчего-то на него разозлилась.
– А что говорят врачи?
Мартина покоробило, но ответ у него в запасе был:
– Юль, ну а что в таких случаях говорят врачи?.. Предлагают ряд диагностических операций с сомнительным процентом успеха и огромными рисками. После них я могу вообще не встать! Извини… – опомнился он и стиснул зубы. – Всё в порядке, правда. Из-за бури ноет всё тело и, возможно, я сгустил краски. А инвалидное кресло – это так… стимул двигаться вперёд, не оглядываясь! Где там твой шоколад? – примирительно улыбнулся он и меня отпустило. Вот, в ту же секунду!
И пока я отвлеклась на то, чтобы подать ему горячую чашку, успела сто раз отругать себя за эту несвоевременную, а, главное, ненужную жалость.
– Я не нашла корицу, так что будем пить так.
Мартин тут же скривился:
– Не люблю без корицы. Наверно, её спрятали там же, где и вино! – проговорил он и игриво подмигнул мне.
Воздержаться от улыбки было просто невозможно! А уже в следующее мгновение я буквально прыснула от смеха.
– На тот момент я не придумала ничего лучше! – попыталась я оправдаться.
– В таком случае ты могла хотя бы не брать бокалы, которые стоят на соседней полке, – указал он на ошибки, и ахнуть мне всё же пришлось.
