я остановила её.
— Мам, это твоя личная жизнь, меня она не касается, ты в праве делать и общаться с кем пожелаешь.
Мама присела на диван рядом и притихла. Она не спешила что-то спрашивать или говорить, а я не знала с чего начать. Что мне ей сказать? Что я влюбилась в человека, который сейчас лежит в реанимации или то, что возможность удочерить Таю уплывает из моих рук как вода? Да мама только обрадуется в вопросе Таи.
— Ты пришла извиниться? — подала голос мамы.
— Прости, что? — не поняла я вопроса мамы и уставилась на неё, полностью позабыв о чём думала пару минут назад.
— Извиниться за своё поведение.
— Какое такое поведение? — не верила своим ушам. — По-моему, в прошлый раз мы просто говорили, просто этот разговор закончился не очень приятно по причине того, что мы так и не пришли к пониманию.
— Понятно — всё, что получила в ответ. Она прошла к комоду, сняла браслет и серёжки, а потом повернулась ко мне и снова шокировала меня своими словами. — Надеюсь, твоя дурная мысль об удочерении той девчонки исчезла из твоей головы?
— Прости? Дурная мысль? Мама, это решение, которое я приняла окончательно и у “той” девчонки как ты выражаешься есть имя — Тая.
— Пффф… Скажи, тебе нечем заняться? Лучше бы ты подумала о работе и о том, как наладить свою личную жизнь.
Я вскочила с дивана и с недовольством посмотрела на маму. Ну как такое может быть? Мало того, что она думает, что я должна извиняться за прошлый разговор, в котором именно она облила грязью меня и самое светлое, что у меня было — папу, так она ещё и продолжает настаивать на том, что я делаю глупости. Ну как так может говорить мать?
— Мама, неужели тебе хотя бы капельку не стыдно за то, в чём ты призналась мне о папе? Неужели тот разговор совсем ничего не показал?
— Мира, как ты смеешь?
— А как ты смеешь, мама? Господи, неужели тебе так трудно принять просто мой выбор и успокоиться, что у меня своя жизнь и ты не можешь так как раньше указывать мне что делать? Я ведь прошу просто поддержки и понимания с твоей стороны.
— Глупая, ты же сама себе испоганишь всю жизнь… — горько ответила мама и опёрлась на шкаф и сложила руки на груди.
— Мама, глупостей я и так много наделала в своё время, сейчас, все решения, которые я принимаю более чем взвешенные. А ты продолжаешь давить на меня.
— Потому что ты ничего не понимаешь в этой жизни! Посмотри на себя, тебе тридцать лет, а ты до сих пор в девках ходишь.
Мамины слова прозвучали для меня как пощёчина. Господи, чем я только думала когда ехала сюда. Неужели это точка невозврата к нормальным отношениям с мамой? Она смотрела на меня с такой злостью будто я совершила какое-то преступление.
— Мама, вот скажи только правду, за все мои тридцать лет ты хотя бы раз делала что-то для меня не из-за своих интересов, а просто потому что ты любишь меня?
Мама умолкла и смотрела на меня как на привидение. Мне стало так в момент обидно, мне даже не требовался ответ от неё, казалось я и так всё поняла. Всё можно было понять в прошлый разговор, когда она сказала мне о том, что специально забеременела, чтобы удержать отца рядом. Ведь за всю мою жизнь я по пальцам могу посчитать сколько раз мама говорила мне хотя бы простое “люблю тебя, дочь”. Осознание этого так неприятно кольнуло сердце, что я всхлипнула и не дожидаясь маминого ответа пошла обуваться. Мне не хотелось оставаться здесь, с ней. Хватит! В конце концов, если у меня получится забрать Таю, я не хочу постоянно терпеть мамины нравоучения и недовольства, если будет лучшим выходом ограничить наше общение то я так и сделаю.
Мама вышла в коридор и громко, командирским голосом, который в детстве так меня пугал сказала:
— Мира, не делай глупостей. Мы можем нормально поговорить и обсудить все твои проблемы. Ведь тебя что-то беспокоит, возможно, это из-за твоего разрыва с Сашей, по-этому ты ищешь утешения там, где этого делать не стоит — в той девчонке. Она никто и неважно как сильно ты к ней прикипела, пройдёт время и ты поймёшь, что к ней ты не чувствуешь абсолютно ничего.
Я устало подняла глаза на маму и тихо, словно нас кто-то слушает ответила:
— Мам, прости, но ты совсем не хочешь даже немного понять мои мотивы, ведь кроме твоего мнения больше нету правильного. Это эгоизм чистой воды. Я не могу больше так. Если захочешь когда-то узнать как у меня дела — ты знаешь мой номер, но я больше не могу стелиться перед тобой и делать так, как хочешь ты.
Мама лишь хмыкнула и снова сложила руки на груди, что означало одно — она всё равно будет стоять на своём и её не прошибёшь. Огорчена тем, что мне так и не получилось выговориться, поехала в ближайший бар и заказала вина. Через час таких одиноких посиделок раздался звонок с незнакомого номера. Очень хотелось надеяться, что это звонили из больницы и Вадим пришёл в себя.
— Слушаю
— Здравствуйте, Мира. Меня зовут Владимир и я звоню по просьбе Макара по поводу вашего вопроса об удочерении.
— Спасибо, Владимир, но я отказалась от помощи Макара, может он просто не успел вас предупредить.
— Макар предупредил меня, что вы так можете сказать, но я вас уверяю, что мы с ним пару часов назад всё обсудили и я готов взяться за ваше дело. Мне только нужны все ваши документы, чтобы я решил всё в кратчайшие сроки, я же правильно понимаю, что вы хотите побыстрее забрать ребёнка?
— Да, да-да, всё верно — ответила я и чуть не поперхнулась. Лёгкое опьянение быстро куда-то ушло и теперь я внимательно слушала мужчину.
— Отлично, тогда давайте мы завтра встретимся и вы отдадите мне все нужные документы? Я вам пришлю список, что именно мне нужно.
— Да, конечно… Извините, а сколько будет стоить ваша помощь? — аккуратно спросила я, молясь, чтобы мне за такую помощь не пришлось продавать машину.
— Не волнуйтесь, мы с Макаром решили этот вопрос, вам не о чём волноваться. Что ж, тогда до завтра. Я позвоню вам с утра и договоримся о месте встречи.
— Ага, спасибо — ответила как отставшая какая-то. Мужчина отключился, а я продолжала держать телефон возле
