Блэр, я так хочу тебя, — шепчет он мне в губы, а затем целует мою шею.
— Черт возьми. Я тоже хочу тебя.
Он отстраняется и смотрит мне в глаза.
— Ты пила?
— Не настолько, чтобы не соображать, — я зажимаю его лицо между ладонями. — Алекс Камински, сегодня ты меня трахнешь. Никаких отговорок, никаких пари, никаких ролевых игр. Я хочу, чтобы твой член был внутри меня. Я хочу, чтобы ты разбил меня на миллион кусочков и заставил забыть, кто я такая.
Он хватает меня за волосы и дергает их так сильно, что мне становится больно, но это хорошая боль.
— О, малышка, я заставлю тебя забыть свое собственное имя.
Его губы снова приникают к моим, голодные, кровоточащие и нетерпеливые. Мне надоело притворяться, что я ничего к нему не чувствую. Это не только похоть, и это уже не ненависть. Я не знаю, что это. Я просто хочу чувствовать все. Я тянусь к его джинсам, расстегиваю ширинку, чтобы освободить его член. Он стонет, когда мои пальцы обхватывают его.
— Вот так, малышка. Поиграй со мной.
— Я не хочу играть.
— А что ты хочешь?
— Ты знаешь, чего я хочу.
Он потянулся к заднему карману и достал квадратик из фольги.
— Ты сделаешь это.
Я пару секунд смотрю на блестящий квадратик между его пальцами, а затем на него.
— Я никогда не делала этого раньше.
Его брови взлетают вверх.
— Ты де…
— Нет! Я просто никогда раньше не надевала презерватив на кого-либо.
Он криво усмехается.
— Я расскажу тебе, как это делается.
— Тебе нравится читать мне лекции, не так ли?
— В спальне? На сто процентов, — он целует мою шею, чуть ниже уха. — Это заводит меня как ничто другое, малышка.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Я на мгновение закрываю глаза, затем, дернув его за волосы, возвращаю его губы к своим, одновременно проводя рукой вверх и вниз по его стволу.
— Я думал, ты не хочешь играть, — пробормотал он мне в губы, а затем нежно прикусил мою нижнюю губу.
— Точно. Я отвлеклась.
— Поскольку твоя рука занята, я открою это для тебя, — он разрывает фольгированную упаковку на две части и протягивает мне презерватив. — Возьмись за кончик и прокати презерватив по моей длине.
Я не говорю ему, что уже знала это. Оказывается, мне нравится, когда он говорит мне, что делать в спальне. Меня это тоже заводит.
— Готово, — говорю я.
Он опускается на колени и раздвигает мои ноги еще сильнее.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
Не сводя с меня пристального взгляда, он сдвигает в сторону мои трусики.
— Сначала я хочу попробовать, малышка.
Я громко стону, когда он лижет мой клитор, играя с ним и делая ленивые круги по чувствительному месту. Я не была готова к такому удовольствию. Я вцепилась в края стола и откинула голову назад.
— О Боже!
— Кто-нибудь раньше ел твою киску, малышка?
— Нет.
— Они многое упустили.
Я не говорю ему, что до него у меня был только один парень.
Он снова лижет меня, а затем всасывает мой клитор в рот. Из моего горла вырывается придушенный крик.
— Я кончу, если ты не остановишься.
— Это совершенно нормально. Кончай на мой язык, малышка.
Я потянулась к его голове, запутавшись пальцами в его волосах.
— Господи, блядь!
Оргазм наступает быстро и сильно. Я никогда в жизни не кончала так быстро, и это отличается от всех тех случаев, когда я кончала с помощью секс-игрушек. Он в десять раз более интенсивный и сокрушительный. Алекс поднимается на ноги и заменяет язык своим членом, прижимая его кончик к моему пульсирующему клитору.
— Вот и все, малышка. Последняя черта, которая должна быть перейдена между нами.
Его лицо блестит от моих соков, и я хочу ощутить вкус себя на его губах.
— Я готова, — я скрещиваю ноги за его задницей и притягиваю его к себе, крепко целуя.
Он легко входит в меня, растягивая меня до предела. Боже мой, как же это приятно. Он отстраняется и снова входит в меня, двигаясь с каждым толчком все быстрее и быстрее. Стол ударяется о стену, и держатель для ручек падает на пол.
Алекс переходит от моих губ к шее, целуя меня с открытым ртом, от чего моя кожа покрывается мурашками. Шум от удара парты о стену становится глуше, а громкий стук моего пульса в ушах заглушает все остальные звуки. Но я слышу громкое и отчетливое ворчание Алекса, смешанное с моими стонами. Он впивается пальцами в мои бедра, увеличивая темп, трахая меня сильнее.
— Черт, я ненавижу, что ты хорош в этом, — шепчу я.
Он смотрит на меня и ухмыляется.
— Почему это, малышка?
— Потому что одного раза будет недостаточно.
— Кто сказал, что будет только один раз?
Я не могу ответить на этот вопрос, не испортив момент, поэтому я целую его снова, теряясь в нем, пока он не сравняет меня с землей своей страстью. Кто бы мог подумать, что человек, которого я ненавидела два года, станет тем, кто впервые заставит меня почувствовать себя живой? Я хнычу ему в губы, а мое тело распадается на части.
— Вот так, малышка. Ты так хорошо справляешься.
Я хватаю его лицо руками, чувствуя себя в полной эйфории и не в себе.
— Никогда не прекращай трахать меня.
— Я бы не перестал, если бы мог… блядь! — он стонет, а затем целует меня, как будто хочет наказать меня, уничтожая мою киску своим членом.
Я хватаю его за руки и держусь за него изо всех сил, пока он не замедляется, а потом и вовсе перестает двигаться. Сердце колотится, дышать становится трудно. Спрятав лицо в лоне его шеи, я закрываю глаза и жду, когда комната перестанет кружиться.
— Ты в порядке, Вествуд?
Я напрягаюсь. Когда мы находимся в моменте, я для него малышка. Но если он использует мою фамилию, значит, он уже вернулся в реальность.
Я отталкиваю его и сползаю со стола, поправляя нижнее белье и юбку. Я не смотрю на него. Я слишком смущена, чтобы сделать это.
— Блэр?
— Я в порядке, Алекс. Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
— Тогда ладно. В этой комнате есть ванная?
— Да, вон та дверь, — я показываю вперед.
— Я собираюсь привести себя в порядок. Ты уверена, что с тобой все в порядке? — он наклоняет голову, и я наконец встречаю его взгляд.
— Я в порядке, Камински. Меня не сломать.
Он хихикает.
— Приятно слышать.
По моим щекам разливается тепло, и я снова жажду его леденящих душу
