это хорошо понимаю. Ты выносила, родила в нормальных условиях и оставила ребенка под присмотром врачей, вероятно, в надежде на то, что он обретет новую семью. Вон у кукушек это заложено природой, и никто их за это со свету не сживает, наоборот, прислушиваются к кукованию по суеверным поверьям, так что в какой-то мере это вполне нормальное явление…
Митяй остановил свой словесный поток, смысла в котором было не более, чем в журчании ручья. Ему необходимо было высказать то, что, как оказалось, тяжелым камнем лежало на дне его души, отравляя и терзая уже много лет.
- Жаль, что все так получилось. Знаешь, как я бы тебя любил… - голос Митяя дрогнул, но он продолжил с жаром говорить. – А я и любил. Любил и ненавидел, даже не зная тебя. Ненавидел, потому что тебя не было рядом, когда ты была мне так нужна, а любил просто за то, что ты есть. У каждого человека есть мать, и он будет ее любить, какая бы она не была, даже если он ее никогда не видел.
Митяй перевел дыхание и неожиданно для себя, протянув руку, погладил ладонью серый холодный камень.
- Прости, что так долго на тебя злился, - прошептал он, чувствуя, как сковавшие его изнутри невидимые путы постепенно ослабевают, выпуская наружу что-то эфемерно легкое и теплое, согревающее его изнутри.
- Мне пора, - в итоге произнес Митяй и повернулся, чтобы уйти.
В этот момент он ощутил легкое дуновение ветерка на своей щеке, напоминающее ласковое прикосновение, которое вполне можно было принять за прощальный жест, если бы мир духов существовал на самом деле, в чем лично Митяй очень сильно сомневался.
Чтобы посетить следующую могилу, ему пришлось пройти на другой конец кладбища и зайти в оградку. Положив на могилку гвоздики, Митяй кивнул мужскому портрету, обрамленному в виньетку, и тепло поздоровался:
- Здорово, батя.
В ограде было достаточно места не только для могилки, но и для небольшого деревянного столика со скамейкой. Несмотря на осенний листопад территория вокруг могилы бывшего тренера Митяя была тщательно убрана, вероятно, стараниями ребят из детского дома. Присев на жесткую скамью, Митяй почувствовал желание закурить. Вот только сигарет у него с собой не было, да и тренера вряд ли бы обрадовал табачный дым. Сколько крепких подзатыльников тот при жизни отвесил своим подопечным, которых заставал за курением, и не сосчитать, с улыбкой припомнил Митяй. Изначально он не собирался приходить сюда, но, выяснив, что его биологическая мать была похоронена на том же кладбище в Красноярске, что и тренер, решил за раз навестить обе могилы.
Говорить вслух Митяю не хотелось, он просто мысленно прокручивал свои воспоминания, связанные с тренером, испытывая искреннюю благодарность к этому суровому мужчине, который по-настоящему заботился о никому не нужных пацанах, принимая самое деятельное участие в их судьбе. Чего только стоили приложенные тренером усилия, чтобы вывести Митяя из-под влияния преступной группировки, в ряды которой тот по дурости добровольно вступил. Митяй тогда еще не знал, что вход туда стоит рубль, а выход – два. Ну, то есть за одно только его желание не вести больше никаких с ними дел, Митяя поставили «на счетчик», и было совершенно не понятно, как он сможет выкупить свою свободу. Тренеру же через спортсменов, так или иначе связанных с криминалом, удалось отстоять Митяя, и от него отстали, не трогая до самой армии.
И вот теперь уже сам Митяй тренирует и натаскивает «пацанов», которых ему дали в нагрузку к Димке Морову. С недавних пор майор Митяев возглавлял собственную группу специального назначения, с которой должен был совсем скоро приступить к выполнению боевых задач. Глеб занимался тем же самым со своим молодняком, пока Боцман отлеживался на больничной койке. Он уже пришел в себя, доктора давали хорошие прогнозы и готовили его к выписке, после которой Боцман хотел уехать домой, пройти курс реабилитации, чтобы как можно быстрее вернуться в строй.
Бросив в последний раз взгляд, исполненный признательности, на могилу человека, который в какой-то мере заменил ему отца, Митяй неспешно понялся на ноги, и стряхнул с темных джинс невидимые соринки. Ему еще нужно было успеть на самолет до Москвы, где у него осталось самое главное незавершенное дело.
______________
Митяй довольно быстро понял, что Карина была не расположена к разговору с ним. Если быть точнее, она намеренно оборвала контакты, чтобы он не смог с ней связаться: сменила номер телефона и съехала со съемной квартиры. Похоже, их последняя встреча так сильно впечатлила девушку, что она изо всех сил постаралась пресечь новые. И если говорить начистоту, ее было трудно винить за это.
Искать Карину в перенаселенной Москве, было все равно, что искать иголку в стоге сена. Правда, у него завалялось в рукаве козырь, о котором беглянка не подозревала. Он знал, в какой фирме работает Карина. Выяснил он это в свое время без спешки, не задавая вопросов напрямую. Ему не хотелось, чтобы она надумала себе лишнего из-за его интереса, который сам Митяй охарактеризовал бы издержкой своей профессии. Просто ему было спокойней знать, в какой части города и каком именно здании Карина проводит большую часть дня. Сейчас он был благодарен собственной паранойе, благодаря которой смог быстро разыскать Карину. Дело оставалось за малым – увидеться с ней и поговорить, правда, учитывая, как безобразно он повел себя при их последней встречи и ее явное желание пропасть с его радаров, все это намекало на то, что девушка не хотела его больше видеть. Однако Митяй не привык отступать, в чем вскорости Карине предстояло убедиться.
А пока она ничего не подозревала и после рабочего дня практически бежала от метро домой. Начало октября выдалось на удивление теплым, порадовав жителей мегаполиса затяжным «бабьим летом». Днем температура воздуха прогревалась чуть ли не до двадцати градусов тепла по Цельсию, но к вечеру неожиданно похолодало и, пока Карина ехала в метро, пошел дождь, хотя синоптики в этот день не обещали осадков. Костеря себе под нос переменчивость погоды и некомпетентность сотрудников метеорологической службы, она спешила домой, стараясь не наступать в лужи. С собой у нее не было ни зонта, ни куртки, а джинсовый костюм, в который была одета Карина, мало спасал от дождя, и она была несказанно рада, когда, наконец, добралась до огороженной территории многоквартирного дома, в котором теперь проживала.
Переезжала Карина в откровенной спешке, желая как можно скорее оказаться на новом месте, в котором
