– Чистить зубы, я полагаю? Прекрасно. Встретимся внизу. Я подгоню машину к входу.
– Договорились.
Когда Джереми наконец ушел, я облегченно вздохнула. Мне не хотелось выслушивать его раздраженный повышенный тон.
В конце концов, я выполнила свое обещание и отдала фото его отца и, раз он так хочет, никогда больше не вернусь к этому вопросу.
Почистив зубы и покинув ванную, я все же полюбопытствовала, что в других комнатах. Дверь в спальню Джереми была открыта, и я просто не могла пройти мимо. Современная мебель, простенькая, но большая кровать с синим покрывалом; стильная лампа, теле– и аудиоустановка, на полу черный коврик – вполне обычная мужская спальня.
Должна признаться, я заглянула даже в его ванную комнату. Бритвы, крем для бритья… Мне, конечно, не хотелось шпионить в этой мужской обители, но я не могла не обрадоваться отсутствию здесь шпилек, белья и малейшего аромата женского парфюма – ни единого намека на присутствие особей женского пола.
Наша поездка, по правде сказать, началась довольно странно. И лучше бы вообще не говорить о канале, преградившем нам путь. Можно было перебраться на другую сторону на пароме или, как мы выбрали, через невероятно глубокий тоннель. Машину Джереми загрузили на поезд, и уже через час мы каким-то чудом оказались на материке.
Слегка перекусив в ближайшей деревушке, мы решили проехать по побережью и посмотреть на небольшой городок, откуда, по моим сведениям, в 55 году до нашей эры Юлий Цезарь отплыл в Британию с далеко не мирными целями. Погода нас подвела: на небе появились огромные черные тучи, и подул сильный ветер. Мы быстро вскочили в машину и, выехав на шоссе, направились на юг. Движение было настолько интенсивным, что до Парижа мы добрались чуть ли не к ночи. Джереми даже пришлось позвонить Денби и перенести встречу на следующий день. Мы решили переночевать в Париже и отправиться в дорогу на следующий день с утра. Денби был не против.
Большинство гостиниц оказались заполнены до отказа, но нам все же удалось найти пару комнат в небольшом чистом отеле на бульваре Сен-Жермен, где нас приняла дама, увлеченная каким-то американским фильмом. Ее муж, повар, накормил нас в небольшой уютной столовой, хотя мы совсем не рассчитывали на ужин, поскольку было уже поздно. Но как-никак это Париж. Хозяин был уверен, что мы с Джереми любовники, и чрезвычайно удивился, когда мы с сомнением переглянулись, не зная, принять предложенное шампанское или нет.
– Ну хорошо, – наконец согласился Джереми, и когда мужчина покинул комнату, с улыбкой заметил: – Он думает, у нас медовый месяц или что-то в этом роде.
– Не бери в голову. Жена наверняка скажет ему завтра, что мы попросили две отдельные комнаты.
– Значит, подумают, что мы поругались, – стоял на своем Джереми, и, выдержав паузу, добавил, глядя мне прямо в глаза: – Знаешь, Пенни, я просто хочу сказать, что… что я ценю твое отношение.
Конечно, я была удивлена подобным откровением и не могла скрыть улыбки.
– Ну кто-то же должен был это сделать, – небрежно бросила я в ответ.
– Совсем не обязательно.
Принесли шампанское. С громким хлопком мы открыли бутылку – этот момент всегда кажется романтичным, не важно, есть для того повод или нет. Чокнувшись, мы доели ужин в тишине.
Наконец поднявшись наверх, мы обнаружили, что наши комнаты находятся рядом. Неловкая пауза выдала обоих. Джереми пытался вести себя нейтрально, но, казалось бы, обычный поцелуй в щеку таил в себе нечто сокровенное, пылкое, что обычно происходит, когда ощущаешь запах и тепло близкого тебе человека. Кажется, мы даже не взглянули друг на друга и разошлись по комнатам.
Утром, спустившись вниз, я уловила уже знакомые звуки американского фильма. Та леди, что приняла нас, смотрела очередное творение производства «Пентатлон продакшнс».
– Тихо, – прошептала я, – хочу узнать, что она смотрит. – Это оказалась «История Джейн».
Я слегка перегнулась через перила, когда героиня начала нещадно палить из пистолета.
– Господи, совсем не просто было найти для нее подходящее оружие, – пробормотала я.
Джереми внимательно на меня посмотрел. Вскоре его мобильник дал о себе знать. По телефону Джереми говорил сдержанно, я бы даже сказала, перебарывая раздражение.
Грозовые тучи затянули все до самого горизонта. Путешествие вдоль роскошного французского ландшафта началось довольно мило. Сквозь тучи то и дело пробивались лучики солнца, давая слабую надежду на лучшее. Отъехав от Парижа, мы заметили, что машин стало заметно меньше. Джереми смог уверенно вдавить педаль в пол, показывая свое водительское мастерство. Его «драгонетта» была просто создана для открытых пустых дорог. Прислонив голову к мягкому кожаному сиденью, я чувствовала себя богиней, мчащейся в колеснице и наслаждающейся пейзажами, что проносились мимо. Джереми смеялся, когда я восхищенно вскрикивала, увидев очередную отару овец, то и дело пестревших на полях. Мы остановились перекусить в небольшом отеле, где все, включая мясо, рыбу и овощи, подавали запеченными в тесте. Ко всему прочему я опьянела от местного пива, которое оказалось крепче, чем я ожидала.
Как и следовало ожидать, ливень начался внезапно. Джереми промок насквозь, пока поднималась крыша машины. Мы продолжили путь, но дождь был настолько сильным, что ландшафт стал почти невидим. Мне стало грустно, и единственное, что могло спасти меня, – это хороший крепкий сон. Мне стало неловко перед Джереми, ведь ему придется бодрствовать в одиночестве. Но у него было такое выражение лица, словно на плечи его легла ответственность и он не успокоится, пока не доведет дело до конца.
Меня разбудила барабанная дробь дождя, который с еще большим напором бил по крыше. Крыша была из пластика, и я удивилась, как она сдерживает такой натиск. Я спросила об этом у Джереми.
– Мы в безопасности, глупышка, – не без гордости заявил он, сворачивая на заправочную станцию. – Не хочу показаться неделикатным, но если хочешь в туалет, это как раз подходящее место. А я пока заправлю машину. Похоже, здесь мне придется делать это самому.
Джереми открыл мне дверцу, и я выскочила из машины. Он потянулся к бардачку, а я направилась в здание, благо над дорожкой был навес. Оглянувшись, я увидела, как Джереми заправляет свою любимицу.
Вернувшись из дамской комнаты, я не обнаружила Джереми и решила, что он тоже ушел в туалет. Я открыла бардачок, чтобы посмотреть на карту, и застыла – перчатки были на месте и пахли бензином.
Мне стало не по себе.
«Не глупи, – сказала я себе, – Джереми не было никакого резона вламываться к тете Пенелопе среди ночи. Он имеет доступ к квартире в любое время».
