Он пришёл в себя. Док вывел его из искусственной комы, и я должен к нему немедленно выехать.
Он улыбается.
– Вечером приеду.
Глава 19
ШВЕД
Просыпаюсь очень рано. За окном темнота.
Тело ноет и крутит. Но это мелочь, чтобы сильно обращать внимание.
Мелкая спит крепко: смешно сопит и жмётся ко мне.
Мне бы улыбнуться, но не могу. На самом деле, меня пока не отпустило. Я всё ещё зол.
Слушая тихое сопение Яны рядом, злюсь: на себя, что упустил Хана; на самого ублюдка Хана, что оказался изворотливым и живучим; на своих пацанов, что тоже не удержали его.
Больше всего злюсь на себя. Очень много потерь. Хорошие парни погибли из-за конченого урода. И опять же по моей вине.
Не могу просто лежать. Мысли и самоедство сведут с ума.
Осторожно выбираюсь из кровати, понимая, что больше не засну, и отправляюсь в душ.
Хотя по-хорошему мне нужна груша для битья, чтобы выплеснуть всё, что накопилось.
Вообще удивительно, как много дерьма принёс в мою жизнь Хан.
Надо же, Макар сделал ставку на меня, а ему дал пинка под зад. И мне никогда не рассказывал о моём предшественнике. Бля, лучше бы Макар ещё тогда всадил мудаку пулю меж глаз.
Пока думаю, вспоминаю годы, проведённые с наставником, и за этими размышлениями начисто выбриваю лицо.
Потом врубаю холодный душ, чтобы кровь, кипящая от гнева, хоть немного остыла.
И стою под упругими ледяными струями до тех пор, пока не застучали зубы. Тогда и переключаю на кипяток.
Горячая вода согревает.
Контраст немного снижает градус дури в башке.
А после я и вовсе забываю обо всём, когда выхожу из ванной и обнаруживаю, что постель пуста, а по квартире разносятся запахи вкусной еды.
Губы непроизвольно растягиваются в довольной улыбке.
Яна явно желает порадовать меня с утра сытным и вкусным завтраком.
Я ожидал увидеть на столе подогретую еду из ресторана, но удивлён, что вот этот пышный и весьма симпатичный с виду омлет приготовила она сама.
Омлет оказывается вкусным.
Девчонка молодец. Мне нравится её старательность и желание мне угодить. Есть в этом что-то… милое и одновременно, греховное.
А потом… Потом мой мозг слетает с катушек.
Её горячие ладони на моей груди, её прикосновения сводят с ума.
Сразу триста восемьдесят вольт мне в член.
Хочется сожрать её, проглотить, но…
– Яна, ты будто моё наваждение и моё наказание. У меня голова рядом с тобой дуреет. Но при этом мне хорошо рядом с тобой, девочка.
Она смотрит так призывно, жарко, что я млею как щенок. Инстинкты застилают весь разум. Мозг перестаёт соображать.
Мудрецы истину глаголят – мужчины действительно чаще всего думают членом.
– Олег… я… хочу тебя… – полустон, полушёпот и это конец моему контролю.
Яна… мягкая, маленькая, хрупкая, желанная и возбуждённая. Потрясающая. Завела меня с пол-оборота. Раздразнила дикого зверя, но ничего для этого не делала совершенно.
Я жадно пью её дыхание, яростно, почти до боли сминаю тёплые и мягкие губы. Притягиваю малышку к себе ближе.
Это неосознанное что-то. Меня прямо ломает и всего дёргает, как хочу её. Моему хвалёному контролю пришёл полный пиздец.
Не так всё должно быть.
Я ведь сейчас её просто трахну – сильно, жадно, жёстко.
Собственные тёмные желания берут надо мной верх, и понимаю, что не могу ничего сделать. Просто не могу. Да и не хочу.
Подхватываю её под задницу и точно зверь утаскиваю добычу в своё логово – в спальню.
Яна тут же обхватывает меня ногами, прижимается, впиваясь пальчиками в плечи, запускает пальцы в волосы на затылке. С её губ срываются сладкие стоны.
Она жаждет меня не меньше, чем я её.
Пью её дыхание, не могу надышаться её запахом. Невозможная. Как наркотик. Подсел на неё и уже не слезу.
Она трётся о меня, вызывая по телу дрожь. Член уже болит. Этому озаботу не терпится оказаться внутри неё. Хочу лишить её девственности, наполнить собой. Кончить в неё. И чтобы она стонала и кричала подо мной от дикого наслаждения, чтобы билась в экстазе и требовала ещё и ещё…
Блять…
Всё-таки сначала трахну… Не выдержу…
А потом всё будет – и прелюдия, и медленное наслаждение.
Я хочу мелкую так сильно, как никого и никогда. От дикого первобытного желания скручивает мышцы, член дёргается и сильнее наливается кровью. Твёрдый уже как камень.
Яна скользит руками по шее, по плечам, груди, выгибается подо мной, подставляя тонкую шею…
Невозможно…
Она тоже нетерпеливая и жадная.
Провожу языком вдоль шеи. Ещё и вкусная…
И в этот момент кому-то жизненно необходимо разрушить мой рай!
– Твою мать, – рычу я и яростно сжимаю в руках края подушки. Не хочу отрываться от мелкой. Хочу довести всё до конца, но говорю другое: – Я должен ответить.
Яна скулит от неудовлетворённости, и этот звук бьёт по нервам. Чувствую себя кретином и мудаком. Я не должен оставлять её вот так – сгорающую от желания, но… Блять!
Номер мне незнаком.
– Да, – отвечаю на звонок с такой ненавистью, что звонивший от страха должен прямо сейчас сдохнуть. Но когда слышу голос и новость, меняюсь.
– Извините… Это Ангелина… Дениса вывели из комы. Вы приедете? – произносит нежный и тонкий голос в трубку.
– Уже еду!
Данте. Данте очнулся! Новость окрыляет!
Отбрасываю мобильник в кресло и вновь ложусь рядом с Яной. Обвожу пальцами её припухшие после моих поцелуев влажные губы, целую в шею и произношу:
– Я должен ехать. Это срочно.
