это оба вида казни. Вот только эшафот и гильотина, быстрая мгновенная смерть, то с Кэтрин, медленная мучительная смерть от яда кобры. Он будет разъедать, разлагать ещё живое тело, причиняя мучительную боль.
***
Лежу на кровати, наслаждаюсь вкусом клубники и мирно поглаживаю свой животик, который стал внушительных размеров. И немудрено, шутка ли, девятый месяц, да ещё и двойня. Подношу к губам вкусную, спелую ягоду и вспоминаю, как Арман, кормил меня ими на яхте. Невольно, в памяти всплывают моменты поцелуев, со вкусом клубники на губах.
– Хватит, пошёл вон из моей головы, – командую себе, но как вырвать мужчину из сердца.
— Да из какого сердца, – сразу начинаю оспаривать свои аргументы, – во мне бушуют гормоны, гены Армана дают о себе знать, их у меня сейчас больше чем моих. Улыбаюсь, надо же, поворот судьбы, двойняшки. Снова глажу животик, – постарался ваш папочка, сразу двумя детьми осчастливил. Да, для меня эти малышки, огромная радость, которую не суждено испытать их отцу. Печально подумала, что Арман никогда не увидит своих детей, да что не увидит, он даже не узнает, что где-то на земле у него живут две его кровинки.
Слышу шорох пакетов в гостиной и крик Клары, – Марина, девочка, помоги мне.
Быстро встаю со своего лежбища и как тюлень ползу в гостиную.
— Клара, растерянно, но очень восторженно произношу, – ты сума сошла. Куда накупила столько детских вещей. Моё внимание сразу привлекают маленькая одежда, голубого и розового цвета.
– Какая красота, а какое всё крохотное,– начинаю задорно смяться, разбирая пакеты.
— Милая, – также весело смеясь говорит Клара,– малыши у нас будут на гламуре. Посмотри, какие костюмчики им приобрела тётя Клара и вынимает из коробки два строгих костюма, но очень маленьких размеров, снова лезет уже в пакет и вытаскивает галстуки. Это вызывает у нас новую волну смеха.
— Клара, – сквозь слёзы от смеха, говорю я,– ну это для детей постарше. Внимательно рассматриваю предмет гардероба, который просто очарователен и очень мил.
— Всё на вырост, знаешь, как быстро растут карапузики, не заметишь, как и девочка уже лифчик будет носить, а сынишка обувь сорок пятого размера,– после этих слов, взгляд женщины потупился, огонёк в глазах потух, улыбка сползла. Я поняла, Клара в очередной раз вспомнила о своих детях, сердце у меня сжалось от чувства боли и жалости за подругу. Иногда проходя мимо её спальни, слышала, как она всхлипывает, слёзы накатывали, печаль и тоска одолевали. При мне всегда была весёлой и жизнерадостной, но приходила злая ночь и женщина давала волю чувствам. Одному богу известно, как может тосковать мать вдали от своих детей. Неизвестность за их судьбу, просто убивает. Конечно, можно тешить себя мыслями, что Аравин не допустит, чтобы с детьми, что- то произошло, но надо понимать, что физически они здоровы, а вот морально. Какие нравственные испытания переживают их неокрепшие детские умы, когда они не видят маму. Да и надо, думать, что Аравин и его мать постоянно поливают Клару грязью, неужели им невдомёк, что так они разрушают детскую психику. Для ребёнка мама - это святое, и никто не может подвинуть её с пьедестала, когда веру в святость вырывают с корнем, в сердце образуется чёрная дыра, которая заполняется злобой, ненавистью и недоверием ко всему миру!
— Клара,– беру её за руку, а затем и вовсе обнимаю, прижимаюсь крепко, пытаюсь подарить своё тепло и хоть как-то смягчить всеобъемлющую боль,– что говорят адвокаты?
Клара немного отстраняется и пристально смотрит в мои глаза,– ничего хорошего, мне не сулит. Серьёзные юристы со мной работать отказываться, спорить с такой влиятельной семьёй, которая имеет международные связи ,не хотят. Ну а мелкие адвокаты, только и могут, что заявления составить, да в суд направить, а это я и сама сделать в состоянии, Гугл в помощь. К тому же надо признать меня беженцем, что мой побег вынужденная мера, а это опасная процедура. Я раскрою свои истинное имя, выдам местонахождение и себя, и тебя. Сама понимаешь, к чему это приведёт. Не будут наши мужья цивилизованно решать вопрос, мешок на голову и обратно увезут.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, решила сменить тему и поговорить об отвлечённых вещах,– Клара, такая сегодня, погода отличная, составь мне компанию, давай погуляем в парке.
На лице Клары снова заиграла улыбка, женщина подошла ко мне вплотную, наклонилась и поцеловала животик, – не тебе, а вам. Вас трое, целая группировка,– погладила по животу и выпрямилась в полный рост, теперь смотрели друг другу в глаза, – я тебя никогда не покину, не посмею рискнуть твоей жизнью или жизнью малышей. Девочка, ты свободна и слишком долга шла к этой свободе. Про меня не думай, когда покидала страну, я чётко оценивала риски, понимала, что возможно детей бросаю навсегда. Но это мой осознанный выбор, они не должны жить в семье, где родители ненавидят друг друга. Да, сейчас им рассказывают, что я предательница, вселяют в их сердца вражду к матери, но надеюсь, что со временем они меня поймут и простят.
Слова Клары звучали убедительно, только вот это была лишь ширма. Женщина сама не верила, в то, что говорила, от этого у меня на душе становилось только хуже. Самообман, как самоутопия, рано или поздно приведёт к распаду личности. Если реально не оценивать риски, заниматься самозаблуждением, то войну не выиграть.
— Так, хватит киснуть, – хватает сумку и тянет меня к двери, – сейчас дружной компанией идём гулять в парк.
Не смею ей противоречить, тем более, прогулка по парку мне самой необходима. Быстро покидаем территорию дома и бредём в сторону парка. Попутно закупились мороженым и как два ребёнка, взявшись за руки, в вприпрыжку скачем на прогулку. Вдали начали виднеться деревья, с радостью поняла, что парк уже близко, немного устала от интенсивных движений.
– Да, бегемот запыхался, – подумала я.
Клара заметила мою усталость и предложила посидеть на лавочке, но я закачала головой,– придём в парк, там и отдохнём, подышим свежим воздухом.
Клара со мной согласилась и мы продолжили путь, вот только шаг сбавили, пыл поубавили, тоже мне на девятом месяце скачу словно лошадь ретивая, это моё умозаключение вызвало улыбку.
— Что ты смеёшься, девочка?– спросила Клара.
— Я очень счастлива, милая, – проговорила я. Благодаря тебе, – остановилась и с любовью в глазах взглянула на подругу, - Клара, ты мой Ангел спаситель и когда -
