нулю. Ошалело смотрит по сторонам и спрашивает о Лизе.
Подлетаю к ней, тайфуном сметая стоящих рядом людей. Беру за руку и пропадаю в глазах омутах цвета охры.
Узнает. Соображает. А остальное я залечу.
— Кхм… Матвей Александрович, — сопит сзади доктор. — Больной нужно отдыхать. Завтра навестите. Мы ее в палату переведем.
— Пить, — тихо просит Криста.
Обалдело смотрю по сторонам.
— Жека, воды, срочно! — кричу в трубку. — Кажется на входе я видел кулер.
И когда мой охранник вручает мне обычный пластиковый стаканчик, до краев наполненный водой, беру его как самую драгоценную ношу. Сжимаю в пальцах мягкий пластик. И словно чувствую, как гуляет вода между гибких стенок. Моя жена уж точно пить из такого не должна!
— Что вы делаете? — возмущенно смотрит на меня медсестра. — Дайте сюда.
Гляжу на нее изумленно.
— Ей пить нельзя? — рычу, не желая расставаться с долбаным стаканом.
— Можно и нужно, — улыбается медсестра. — Только отлить надо…
— В смысле? — пялюсь обалдело. В моем лексиконе глагол «отлить» имеет только одно значение.
— Нужно вылить половину, — объясняет весело доктор. — Иначе обольете больную.
Ах… Ну да!
— Возьмите, — протягиваю стаканчик медсестре. Она сливает немного в какую-то емкость и отдает стакан мне.
«Прям священная чаша грааля», — усмехаюсь мысленно.
Наклонившись к Кристе, подношу воду к потрескавшимся губам.
Смотрю не отрываясь. Она пьет! Пьет! Вон сама перехватила стакан. А значит, все будет хорошо.
Не может быть иначе!
К вилле я подъезжаю поздно вечером. Слабый свет сочится из холла, да и в помещениях персонала горят окна. Странно видеть дом пустым и мрачным. Но это временное явление. Выпишут из больницы Кристу, вернется домой Лизавета. И я тоже не намерен оставлять девчонок надолго.
Видимо, придется подумать о новом графике. Многие летают к семье на выходные, прихватив половину четверга и пятницу.
— К Торжецким заверни, Олег, — прошу водителя. И как только машина тормозит у соседского крыльца, быстрым шагом прохожу в дом.
И прямо в холле натыкаюсь на беспомощный взгляд Лизы. Моя малышка сидит вместе с Эльером на диване и слушает, как Ярик читает с выражением сказку.
— Папа, папочка, — кидается мне на шею моя собственная племянница. Знать бы об этом раньше! Стольких бед бы удалось избежать.
Следом с дивана лениво поднимается хозяин дома.
— А мы книжку читаем, — подбегает Эльер. Протягивает красочный томик сказок и дергает Лизу за ногу.
— Пойдем, мультики посмотрим!
— Мультики! — срывается с моих рук малышка. Бежит следом за другом.
А мы с Яриком, оставшись в комнате одни, на автомате стискиваем друг друга в объятия.
Легонько стукаемся лбами.
— Спасибо, Яр, — пожимаю руку старому другу. — Я твой вечный должник.
Голову бы ему оторвать, конечно! Вероятно, все знал, но не счел нужным предупредить меня. Или это папина идея — использовать меня втемную?
— Нина Николаевна в полиции, дает показания, — криво усмехается Ярик и добавляет еле слышно. — Я помню, как ты ржал, когда я нанял майора спецназа. Но выучку не пропьешь. Она быстро догадалась и обезвредила преступника…
— Нам тоже нужна такая няня, — улыбаюсь я. — Ну и Нине я выплачу вознаграждение. Я так понимаю, Лизу хотели похитить.
— Не могу понять причины! — вскидывается Ярослав. Показывает на кресло. Сам подходит к бару, собираясь налить что-нибудь покрепче.
— Рома… — усмехаюсь горько. Пожимаю плечами, даже не зная, с чего начать. — Он же с этой Настей любовь крутил. Даже жениться хотел. Отец тогда на дыбы встал. Типа кувыркаться можно, а жениться — ни-ни. Ну, кто в нашем окружении женится на горничных? Я тогда поддержал отца. И даже посоветовал отослать брата в Итон. Ну и сразу попал в разряд главных врагов. Но мне плевать… я же биоробот… Сам понимаешь.
— Не знал о Насте, — ошарашенно смотрит на меня Ярослав, доставая из бара пузатую бутылку и стаканы. — С Кристиной Рома нас познакомил. За полгода до его гибели мы пересекались в Монако. Он светился весь от счастья. Я вообще думал, что она у него первая и единственная. Но я понятия не имел, что здесь осталась подружка.
— Да мне кажется, весь город был в курсе той истории…
— А я пропустил, — печально улыбается Ярик. Внимательно всматриваюсь в его лицо. Не врет вроде. Да и в нашем окружении ложь — непозволительная роскошь.
— А я ничего не знал о семье брата, — вздыхаю, принимая стакан с виски. Отхлебываю немного. И чувствую, как к горлу сразу же подкатывает тошнота.
— Сегодня пас, — отставляю стакан в сторону. — Не могу и не хочу. Лиза сегодняшним вечером со мной.
— Как скажешь, — улыбается Ярослав и задумчиво смотрит куда-то в стену. — Если разобраться… Дичь какая-то! Никак не пойму, почему эта Настя решила мстить Кристине. И зачем ей понадобилась Лиза?
— Безумие, мля. Но следствие разберется, — мотаю я головой и добавляю мрачно. — Если бы твоя нянька ее не обезвредила, страшно подумать о последствиях.
Я мог вообще лишиться семьи. Потерять и Лизу, и Кристину! Как бы я жил без них!
— Смотри, как бы эта тварь не обвинила тебя. А то скажет, что ты заказчик… — как от боли, морщится Ярик.
— У нее ничего не выйдет, — рычу, еле сдерживаясь. Сжимаю кулаки. А сердце так и грохочет, подгоняемое яростью и болью. — Настя прекрасно ладила с Кристой ровно до того дня, как выяснилась правда. И тогда она решила поквитаться с разлучницей. А вот зачем ей понадобилось красть Лизу, ума не приложу…
— Частица Романа, — печально улыбается Ярослав. — Мы отражаемся в своих детях.
— Это безумие какое-то, — вздыхаю тяжко. — Но знаешь, я передумал вступать в отцовство. Лиза должна знать, кто ее настоящий отец. А то устроили тайны… вот оно чем обернулось…
— Ты любишь Кристину? — смотрит в упор Ярик. Спокойно выдерживаю взгляд.
— Конечно, — киваю медленно. — Очень люблю. До самого только сегодня дошло.
— Да ну? — недоверчиво роняет Ярик. — Так не бывает…
— Еще как бывает, — рычу запальчиво. — Мне тут один самурай признался, что Криста была его любовницей. Думал взять меня за живое. А я смотрю ему в лицо и понимаю, что он врет. Каждое слово — вранье. Я жену до последнего вздоха готов защищать. На то она и жена. И самое главное понял. Знаешь, что?
— Не-а, — пожимает плечами Торжецкий.
— Плохо мне без нее. Неинтересно жить. Ничего не надо. Ни лавэ. Ни-че-го!
— А чем плохи бабки? Тебе на сто жизней хватит.
— Так в том-то и дело, Ярик. Деньги я еще заработаю. Но такой женщины больше нет.
— Блин, да ты влюбился, бро! — в изумлении тянет Торжецкий. — В собственную жену! Кто бы сказал…
— Так и есть, —
