из груди. Наверняка мой охранник слышал наш разговор, настолько громко я кричала на бывшего друга.
– Думаешь, мне не было больно? Думаешь, я не думал о том дне?
– Видимо нет.
– Я думаю о нем каждый день!
– Думаешь и все еще встречаешься с Пенни. И позволяешь ей унижать меня. Давай, иди к своей королеве!
Я развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы уйти отсюда, запереться в комнате и поплакать в сторонке, но меня резко дернули назад. Я врезалась во что-то твёрдое и тёплое. Меня пронзило мощным зарядом тока, стоило мне взглянуть в знакомые голубые глаза.
– Эй, отпусти ее!
– Не лезь, – перебил Крис. – Кто этот хрен? – прошептал Урис, когда мой телохранитель подходил к нам.
– Почему тебя это волнует?
– Меня волнует все, что связано с тобой.
Он смотрел так открыто. Пронзительно. Голубые глаза захватили меня в сети. Помню. Прекрасно помню эти чувства в четырнадцать, когда наши губы вот-вот должны были соприкоснуться. Помню, как взглянула на него не как на друга, а как на парня. Красивого и харизматичного. Помню, как пялилась в телефон, ожидая от него сообщения, помню, как разговаривали сутками напролет. Помню, как желала поскорее оказаться рядом с ним и поцеловать.
Помню, как застукала его с Пенни.
– Отпустил ее. Живо!
Он не повышал голос, но резкость в низком тембре пробрала меня до костей. Наверняка у Криса тоже не осталось шансов.
Все произошло в мгновение Ока. Меня вызвали из объятий бывшего друга и подвели к мотоциклу. Крис не остановил, не тормозил, не окликнул.
Как тогда, когда моя жизнь перестала быть радужной и веселой?
Плевать на Криса, на его чувства и тем более на его подружку. Однозначно плевать. Я пыталась убедить себя в этом ещё несколько минут, пока мы ехали по пляжу в сторону какого-то домика. Маленького и одинокого, похожего на тот, что он привёл меня в день знакомства.
Боль и обида расползлись в каждую клеточку моего организма. Он снова обнажил мои раны, снова дал понять, что я никто для него. Пустое место. Снова напомнил о боли, которая периодически возникала в груди при воспоминании о шестнадцатилетии. Из-за этого я перестала праздновать день рождения, потому что именно в этот день моя жизнь разделилась на до и после и никогда не станет прежней.
Из-за него…
Забыть. Его нужно забыть.
Мы остановились возле небольшой деревянной двери и слезли с мотоцикла. Я не знала, что управляло мной в этот момент. То ли буря эмоций, то ли желание поскорее утонуть в объятьях мужчины подтолкнули меня к нему. Я поднялась на цыпочках и, притянув его за шею, впилась в полные, полураскрытые губы. Они суховатые, потрескавшиеся, но меня это не волновало – поцелуй возродил тепло в моей груди. Бабочки в животе, которые спали долгие два года, затрепетали крылышками.
– Что ты делаешь? – прохрипел телохранитель, едва оторвавшись от моих губ.
– Я хочу тебя.
– Прямо сейчас? Это плохая идея, Карамелька.
– Она самая лучшая за последнюю минуту.
Я снова потянулась к его губам и почувствовала его ответ. Сильные руки приподняли меня над землей за попу и понесли внутрь дома.
«Не играй со мной, Карамелька, иначе я буду играть с тобой…».
Плевать. Сейчас мне плевать.
– То есть первый раз был с тобой?
Наши глаза не отрываются друг от друга. Я жду ответа так сильно, что не замечаю, как меня засасывает в темные прорези его глаз. Он слегка прищуривается, то ли с подозрением, то ли с задумчивостью, будто не знает ответ. Казалось, ожидание длится вечность, и я готова подойти ближе и сорвать эту чертову маску, чтобы он ускорился с ответом, но хозяин ответил раньше:
– Да.
Не знаю, чего я ожидала от него. То ли подтверждения факта, то ли опровержения. Казалось, все вопросы из головы исчезли после его «да», но что-то заставляет меня снова раскрыть рот и спросить…
– Как это было?
Наверняка он улыбается, глядя на меня. Маленькие морщинки под глазами видны даже сквозь прорези маски. Чему он улыбается? Он подходит ближе. Шаг. Еще шаг. Я не пытаюсь уйти в сторону, спрятаться или сбежать – что-то заставляет меня стоять на месте и ждать дальнейших действий. Мы стоим вплотную друг к другу, мое дыхание учащается, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Не замечаю, как он достает из кармана черную маску.
– Давай покажу.
Я теряю из виду его темные глаза, а окружающий мир превращается во тьму. Но именно в этой тьме обостряются другие органы чувств. Слышу, как он отходит на пару шагов, как открывает и закрывает ящик стола, как возвращается ко мне и наклоняется настолько близко, что его спокойное дыхание касается моего правого уха.
– Помнишь, как я впервые поцеловал тебя? Тогда, в твой шестнадцатый день рождения?
Киваю головой. Такое забыть невозможно, только я забыла тот фонтан эмоций, который окутал меня.
– Тогда ты вспомнишь и это…
Он быстро впивается своими губами в мои. Жестко, беспринципно. Его пальцы зарываются в мои волосы и прижимают ближе к себе. Пытаюсь ответить на поцелуй, выкинуть из головы чувство опасности и расслабиться. Я не сопротивлялась его предложению, не сказала четкое «нет». Мне это нужно. Нам это нужно.
Влажные губы скользят ниже по моей шее, язык очерчивает горячую линию до ключиц. Таю в его руках, теряюсь, как в первые наши встречи, когда я находилась в маске и не знала, какую игру затеял Крис. Теперь меня это не волнует, потому что я намерена вспомнить, что произошло в тот день.
И я вспоминаю…
– Ты уверена? – хриплый, полный возбуждения голос, касается моего уха.
– Да…
Между нами не осталось разногласий. Он потянул меня в небольшую комнату с двуспальной кроватью и коснулся моих губ. Его пальцы дрожью прошлись по моему телу, едва задрали кожаную юбку. Он медлил, не спешил с действиями, изучал мое тело, касался пальцами обнаженной кожи, языком облизывал соски сквозь рубашку. Я редко носила лифчик, и, видимо, не зря – его язык и губы игрались со мной, возрождая внизу живота невиданные ранее ощущения.
Раньше я испытывала что-то подобное, когда смотрела порно по ночам, пока все спали, однако живот стягивало через несколько минут после просмотра ролика. Не думала, что ему удастся возродить во мне возбуждение за пару секунд.
Я не думала о Крисе, который предал меня, не думала о том, что
