обнял её свободной рукой, чуть крепче прижимая к своим бёдрам.
— Там внутри парень… — он бросил на Майка многозначительный взгляд, — …который, возможно, захочет поговорить.
— Я слышала выстрелы… — Она посмотрела на него, её лоб сморщился от испуга.
— Он… не любил, когда его… удивляли. — Сердце Рокко забилось сильнее, чем когда он был в трейлере. Он не хотел лгать ей, но он также не хотел, чтобы она знала, что двое мужчин погибли из-за него. Она не поверила бы, что он пытался не убивать их, и он даже представить себе не мог, что снова потеряет её.
— О. — Её плечи чуть-чуть опустились. — Что ж… пойдём поговорим с парнем, которому интересно поговорить.
— Майк позаботится об этом. Он хорош в такого рода разговорах. — Он почувствовал немалое удовлетворение, когда её глаза расширились от осознания того, что грёбаный «славный парень» Майк, в конце концов, был не таким уж и милым.
— Может ли Майк… получить… необходимую нам информацию? — Она посмотрела на Майка, а затем снова на него. — Или это то, с чем ты должен… может быть… справиться сам?
На несколько секунд он забыл, как дышать. Она говорила серьёзно? Она хотела, чтобы он провёл допрос?
— Я думал, ты хочешь ненасильственных решений.
— Я имею в виду… Я уверена, что Майк очень компетентен, — быстро сказала она. — И, конечно же, ты знаешь лучшего человека для этой работы. Но это просто… это Том… и он пропал два дня назад, а ты…
Он был лучшим, и она это знала. Она не только принимала то, что он мог сделать, она хотела этого, хотела его.
— Ты хочешь, чтобы я этим занялся, dolcezza (*сладкая, итал., прим. перев.)? — Его грудь раздулась от гордости, а голос понизился до довольного рычания.
— Да.
Он чувствовал это слово в своём сердце и в своём грёбаном члене.
Чёрт.
Просто.
Чёрт.
— Ты пообещаешь мне, что будешь в порядке, если я сделаю то, что нужно сделать?
— Да.
И снова, чёрт возьми, чёрт возьми.
— Считай, что дело сделано. — Он кивнул Майку. — Вызови чистильщиков для трейлера. Отведи его на склад. Подожди меня там.
— Конечно, босс.
Рокко замер на полушаге, открыв рот, чтобы поправить Майка. Это был второй раз, когда Майк допустил ошибку. Рокко не был боссом. Он был никем. Аутсайдер. Другой. Но ему нравилось, как это звучало, нравилась идея иметь собственных людей, которые помогали бы ему в работе, и, когда он ловил ухмылку Майка, время от времени отпускать шутки.
— Спасибо.
Он чуть не рассмеялся, услышав резкий вдох Майка. Де Лукки не говорят спасибо. Они никогда не говорили «пожалуйста». Они никогда не извинялись.
Его рука потянулась к кресту на шее. Он был Де Лукки, но до этого он был кем-то другим, возможно, пришло время выяснить кем.
Глава 12
К тому времени, когда Рокко остановил свой мотоцикл перед её домом, Грейс была так возбуждена, что боялась спешиться, чтобы это небольшое давление не заставило её кончить прямо там.
В этом не было никакого смысла. Рокко только что избил или, возможно, убил кого-то. Его одежда была испачкана кровью. После того, как он высадил её, он собирался допросить мужчину на складе, и она точно знала, что это повлечёт за собой.
Шесть лет назад одна мысль о насилии вызвала бы у неё отвращение. Но она знала Рокко. Доверяла ему. Он не был человеком, который наслаждался беспричинным насилием, как его отец, Чезаре. Он не сделал бы того, что сделал, без причины. Если бы она хотела найти Тома и выяснить, кто пытался убить её отца и преследовал её, ей нужно было бы научиться ориентироваться в этой жизни вместо того, чтобы убегать, и частью этого было понимание того, что их мир не был чёрно-белым; это были бесконечные оттенки серого.
Наблюдать, как Рокко вышибает дверь трейлера, было очень жарко. Чистая грубая, животная сила, исходившая от него, напряжённость, его чертова уверенность, с которой он двигался, пленили её так, как ничто другое никогда не пленило. Она никогда не встречала мужчину с таким сильным и властным характером. Даже Нико, который был боссом мафии до мозга костей, казался положительно цивилизованным перед лицом грубой, дикой мужественности Рокко. На первобытном уровне он был просто неотразимым, и аура опасности, которую он нёс с собой, казалось, только усиливала её желание.
Не говоря уже о часовой поездке, находясь так близко к его спине, её бёдра, прижатые к его идеальной заднице, неустанная вибрация мотоцикла, грохочущего между её ног.
Она осторожно соскользнула с его байка, встряхнула волосами и сняла шлем.
Её кожу покалывало от осознания, и когда она подняла глаза, то поймала его голодный взгляд.
Не говоря ни слова, он обхватил её за шею и притянул к себе, целуя так сильно и яростно, что она чуть не потеряла равновесие. Его рука скользнула вокруг её талии, крепко удерживая, и низкий стон завибрировал в её горле.
— Ты хочешь зайти внутрь? — спросила она, когда он позволил ей глотнуть воздуха. — Итан, Оливия и Мигель на работе. Тревор с собачьей няней.
— Меня ждёт работа, cara mia (*дорогая моя, итал., прим. перев.). И я собираюсь её сделать для тебя. Просто жду, когда сюда прибудет несколько охранников, чтобы обеспечить твою безопасность.
— Это не может подождать? — наклонившись, она сжала его руку и положила себе на грудь, надеясь, что он почувствует тугой бутон соска, набухшего от возбуждения. Его рука накрыла мягкий холм, и он снова поцеловал её, завладев её ртом.
— Ты хочешь, чтобы я подождал?
— Боже, да. — Она выгнула спину, предлагая ему себя. Его тело было как натянутая струна, каждый мускул был как сталь, и от него исходил жар… Господи, она хотела растаять рядом с ним.
Рокко массировал её грудь, потирая большим пальцем напряжённый сосок. Её не волновало, что они стояли на улице и целовались, как пара подростков, или что поблизости мог быть кто-нибудь, желающий увести её. Она чувствовала его потребность, энергию, гудящую в его теле, его толстый и твёрдый член под ширинкой.
Со стоном он отстранился, его ноздри раздувались, глаза были такими тёмными от возбуждения, что казались почти чёрными.
— Я старался ради тебя, Грейси. — Он обхватил её подбородок, провёл большим пальцем по щеке. — Сегодня. В трейлере. Я пытался.
Её горло сжалось, и она с трудом сглотнула. Частью принятия его было признание того, что насилие было частью мира мафии. И да, это забрало человека, которого она любила, но это также дало ей его.
— Я знаю.
