и пожать Дубинину руку, как он добавил:
— Но если она сама на моего дружка посмотрит с аппетитом, ты уж прости, я в штанах себя держать не стану!
Сука. Сука же?
Но с другой стороны…
Не будет Виола на его член облизываться.
Наверное…
Я этого не допущу. Я вообще к ней других мужиков не допущу.
Ни одного!
Поэтому я хлопнул по ладони Дубины и потряс ее.
— Осторожнее, клещ. Вцепился, впился своими крючьями! — поморщился здоровяк.
Но я отпускать не спешил, продолжил напористо:
— Договорились. По-дружески, понял? Я должен знать обо всем, когда ты ей пишешь, звонишь, о чем говоришь… — потребовал я.
— Дружба, Громов, это про доверие. Отношения, в принципе, тоже…
— Все это просто чепуха, потому что прежде нужно Виолу найти! — заявил я.
Время позднее, но и дело у меня срочное, горящее…
До утра ждать не может!
* * *
Мою прекрасную пропажу обнаружили только через двое суток. Дали наводку, и я помчался… в аэропорт.
Не спал, не ел, держался на одном адреналине.
— Виола! — вырвалось из сдавленного горла, когда я ее увидел.
Белая блуза, брюки чуть выше щиколоток, средний каблук… Моя любимая длинноногая блондинка даже в повседневном образе смотрелась невероятно сексуально и притягивала взгляды мужчин. О да, это знойная красотка умела заставить трусы мужчин трещать по швам. И в то же время было в ней что-то такое, ух…. держащее на расстоянии. И если к любой другой можно было подкатить легко, то Виола как бы создавала вокруг себя незримую преграду. Один взгляд, острее бритвы, чего стоил! Царица, точно царица… Моя девочка, что же я так долго ждал? Чего… Портить не хотел и вот, пожалуйста, вышло с точностью до наоборот…
— Виола! — снова позвал. — Это я! Громов!
Но она обернулась прежде, чем я это сказал.
Фантастическая связь. Просто невероятное влечение… Через весь огромный зал меня к ней влекло, и напряжение завибрировало в воздухе.
Виола едва заметно покачала головой, но плевать, я уже к ней бежал.
Со всех ног!
Затормозил резко:
— Послушай меня, прошу…
— Нет! Громов. Нет… Нет… — замотала головой и крепко сжала пальцы до побелевших костяшек на ручках коляски, в которой сидел ее дедушка. — У меня впереди перелет с дедушкой, которому требуется восстановление в санатории. Я очень волнуюсь. Прошу, не надо добавлять мне причин для стресса.
— А я… помираю. Без тебя!
Виола отвела взгляд в сторону, поправила на голове деда соломенную шляпу.
— Это всего лишь фигура речи, Громов. В то время как у меня на руках дедушка, который, реально, доживает последние годы. И я хочу, чтобы он пожил как можно дольше.
— У меня сердце от твоих слов… Разбивается.
— И это снова только фигура речи, Громов. С этой ерундой жить можно.
— Послушай меня, Виола. Просто…
— Я всегда слушаю тебя, Громов. Всегда слушаю и слышу. А ты? Ты меня… слышишь? Знаешь, что для меня важно? Боже, хотя бы раз выключи свой долбаный эгоизм… Мне это нужно, — выдохнула.
— Нужно?
— Очень. Громов, настало то время, когда я должна заняться жизнью своей семьи, а не только тем, что угождаю твоим капризам и делаю твою жизнь легкой и приятной.
— Я без тебя не смогу.
— Уверена, ты справишься. Будет непросто, но справишься. Мне нужно лететь. Надеюсь, ты не станешь оспаривать заявление на отпуск, подписанное твоей рукой?
— Ты предлагаешь мне тебя отпустить?
— Да. Мне это нужно.
— Но как же я тебя отпущу? Там море, выпивка, соблазны, мужчины… Может быть, я — тоже? Тоже с тобой полечу, а?! — предложил азартно.
— Нет. Исключено. Не вздумай не сказать ничего на личную тему. Не время и не место. И если тебе на это плевать, то мне — нет. Пожалуйста, — посмотрела мне в глаза и быстро отвела взгляд в сторону. — Услышь меня хотя бы раз!
— А ты? Ты слушала, что я тебе писал? Почему я до тебя дозвониться не могу?
— Потому что я не хотела тебя слышать.
— Ты что-то придумала, да? О, ты изобретательная! Пожалуйста, что бы это ни было, отключи. И послушай хотя бы немного… Три-пять первых сообщений. Может быть, семь, — добавил.
— Я не буду рыться в спаме! — гордо ответила Виола. — Все, закрыли эту тему. Давай мы будем жить каждый своей жизнью. Ты будешь делать то, что получается у тебя лучше всего — то есть работать на износ, потом участвовать в опасных гонках, рисковать жизнью, уходить в загулы с девками, пялить их пачками… Думаешь, я этого не насмотрелась? Или поверю, что ты изменился? Нет…
— Я ни о ком, кроме тебя, сейчас думать не способен.
— Сейчас… Ты ветреный, Громов, — улыбнулась грустно. — Извини, нам не по пути.
— Виола! Хочешь я на колени встану?
Дедушка вдруг начал стучать палкой по полу и поднял руку с большими часами на запястье.
— Ох, дедуля, спасибо!
Виола поцеловала деда в морщинистую щеку и поправила на его голове соломенную шляпу.
— У нас посадка! — сказала строго. — А ты… Работой займись. Ты почту проверял корпоративную? Китайцы должны были дать ответ. Не проеби наш проект, с новой-то помощницей! — фыркнула.
Виола быстро развернулась и покатила коляску впереди себя, уделывая меня в фарш взмахами бедер и покачиванием дерзкой задницы.
Уууу… Какая! Моя девочка. Моя зайка…. Царица! Ааа… Я дымлю, я задыхаюсь.
Я сглотнул ком в горле, с трудом удержался на ногах — в глазах потемнело:
— Виола, это моя сестра. Это… моя сестра! Не дырка какая-то!
Услышала она или нет, я не знаю.
Признаюсь, я был готов на безумства разные. Но… Осадил себя с трудом.
Спонтанность, безумства — это как раз то, за что мне Виола только что высказалась, считая меня поверхностным и ветреным.
Я знал, что она ошибалась насчет моих привязанностей к ней. Но не знал, как доказать ей это…
Временем? Стараниями? Упорством?
Я точно знал, что без присмотра Виолу оставить не смогу.
Кажется, моя мама хотела помочь. Что ж, скоро у Виолы появится очень общительная соседка…
Громов
Но все стало без тебя не так,
Все вокруг стало вдруг без тебя не так.
Мне же не доплыть уже без тебя никак
Утону в печали, ведь ты же мой маяк
Ты же знаешь, без тебя никак
Sevak “Без тебя не так”
“Запомни, мама! Никакого прямого контакта! Не навязывай свое общество. Ты просто отдыхаешь в том же санатории, в номере по соседству. Приглядываешь, присматриваешь, сообщаешь мне. Все! Никакого прямого контакта! Повтори!” — требовал я, напутствуя
