Даже когда зрение проясняется, я не могу толком рассмотреть человека, который пытается прикончить меня своим кулаком так, будто от этого зависит его собственная жизнь. Если честно, то зависит. Как только в моих руках окажется пистолет, я разнесу ему мозги к чертям собачьим.
— Ублюдок, мать твою, — первое, что я слышу, когда ко мне возвращается слух, и я вижу, как Тео бросается на парня, с которым он дрался.
Проходит секунда, но я кричу: «Стой!», когда вижу татуировки, покрывающие руки, поднятые в готовности к удару Тео.
Тео немедленно выполняет приказ, даже если он исходит от меня, хотя и не отводит взгляда от стоящей перед ним фигуры в капюшоне.
И чтобы доказать мою правоту, больше не наносит ни одного удара.
— Можете успокоится, придурки, — насмехаюсь я, поднимая руку, чтобы вытереть кровь, стекающую с разбитой губы. — Они ушли.
Я не знаю точно, было ли их больше двух, когда они вошли, но мое шестое чувство говорит, что было, и что они сбежали, как гребаные трусы.
Доказывая мою правоту, Маттео и Энцо срывают маски, закрывающие их окровавленные и ушибленные лица, как раз в тот момент, когда в дверь вбегают Алекс, Тоби и Себ.
— Что, блядь, происходит? — рявкают они, обнаружив нас четверых, борющихся за дыхание и покрытых кровью. Не то чтобы они вчетвером выглядели намного лучше, если честно.
— Они ушли, — признается Тоби, не сводя с меня глаз и позволяя мне увидеть сожаление в его глазах.
— Вот ублюдки, — кричу я, врезая свои и без того разбитые костяшки в стену. — Куда? — кричу я, вцепившись прямо в лицо Маттео.
Мы знали, что Ант и Энцо твердо стоят на нашей стороне в этой драке, и подозревали, что Маттео тоже, но Энцо никогда открыто не подтверждал этого.
Похоже, мы были правы.
Он качает головой.
— Нет, — рявкаю я, ударяя ладонями ему в грудь и заставляя его отступить. — Это еще не все. Куда они делись?
Он сглатывает, когда Тео переходит в поле моего зрения.
Как только наши глаза сталкиваются, ответ становится более чем очевидным.
Деймон.
— Поехали, — требую я, уже крутясь на пятках, чтобы бежать туда, где Тео оставил свою машину.
Шаги стучат по пыльному бетонному полу позади меня, а я заставляю свои ноги двигаться так быстро, как только они могут.
Мое тело кричит от боли, вызванной нападением Энцо, пока я бегу по длинному коридору, усыпанному кабинетами, которые в свое время были офисами.
Я вылетаю в темную ночь, мои глаза сканируют пространство и фокусируются на местах, залитых светом.
— Вот черт, — вздыхаю я.
— Мы не собирались устраивать здесь гребаную вечеринку, — насмехается Себ, останавливаясь рядом со мной и осматривая хаос, который они оставили после себя, когда пришли за нами.
Стефанос, Гален и остальные, которые ждали здесь на случай, если нам понадобится подкрепление, заняты тем, что перетаскивают окровавленные тела итальянцев в кучу, чтобы наша бригада уборщиков разобралась с ними, когда они прибудут.
— Несколько человек погибло, — с гордостью говорит Стефанос.
— Да, но не тот, блядь, который нам нужен, — бормочу я.
— Что, блядь, случилось? — рявкает Тео.
— Он свалил, когда узнал, что это была подстава. — признается Гален.
— Да, но дело в том, где они сейчас. — насмехаюсь я.
— Деймон? — С беспокойством, сменившим прежнюю гордость, спрашивает Стефанос.
— Есть только один способ это выяснить.
Бросив тела, он приказывает всем следовать за ним, и мы мчимся сквозь деревья в сторону машин.
Распахнув пассажирскую дверь Тео, я падаю на сиденье, и остальные следуют моему примеру.
— Чувак, у тебя кровь идет, — говорит Алекс, заставляя меня обернуться, чтобы посмотреть, о ком он говорит.
— У тебя тоже, засранец, — рявкает в ответ Себ, опустив глаза на лицо Алекса. Но я быстро отвожу взгляд в сторону, где Себ сжимает свою руку. Как и говорил Алекс, по его пальцам течет кровь.
— В тебя, блядь, стреляли?
— Все в порядке. Просто царапина.
— Братан, ты должен… — начинает Тео.
— Просто веди машину, босс. Мы должны закончить работу.
Тео вдавливает палец в кнопку зажигания, оживляя двигатель своего зверя, а затем нажимает на педаль газа, и мы вылетаем со склада.
Мы не произносим ни слова, мчась по городу, а позади нас мчатся многочисленные черные машины.
Мы понятия не имеем, во что собираемся ввязаться, но я уверен, что все мы готовимся к худшему.
И слава богу, потому что, повернув за последний угол, мы обнаруживаем, что дым, вздымающийся в небо перед нами, — это не просто пожар в каком-то случайном доме.
Это итальянцы пытаются поставить нашу Семью на колени.
24
БРИАННА
— Я чертовски голодна, — жалуется Стелла, сжимая живот так, будто он вот-вот съест сам себя.
— Прошло уже около 45 минут; скоро принесут еду в номер.
— В таком дорогом месте она должна была быть здесь тридцать минут назад.
— Деньги не заставляют готовить быстрее, — рассуждает Калли, пока Стелла дуется.
Мы уже несколько часов не видели ребят и ничего о них не слышали, поэтому уровень тревоги в нашей компании растет с каждой секундой. И как бы ни раздражало нытье Стеллы по поводу ее желудка, я понимаю. Ей нужно отвлечься. Черт, да и мне тоже.
Мы перестали пить после того, как осушили вторую бутылку шампанского. Может, мы и жаждали кайфа, но ни одна из нас не хотела быть настолько пьяной, чтобы не быть в тонусе, когда вернутся парни. Если парни вернутся. У меня желудок сводит от одной этой мысли, и я ругаю себя за то, что даже подумала об этом.
Они вернутся, и с ними все будет в порядке. Другого варианта нет.
— Может, если бы ты не заказывала так много, все уже было бы здесь.
— Малыш голоден.
— Только не надо мне сейчас рассказывать про беременность, Чирилло, — дразняще предупреждает Стелла.
— Серьезно, девочки, вам обязательно это делать? — спрашивает Эмми, явно разозленная их шуточками больше, чем я.
Вокруг нас воцаряется тишина.
Рея спит на другом конце дивана. Несмотря на то что она утверждала, что умеет держать себя в руках, после нескольких глотков шампанского она стала жутко хихикать. К счастью для нее, этого оказалось достаточно, чтобы забыть о причине, по которой мы все здесь собрались, и она отрубилась, как чертов ребенок.
— Она выглядит мило, — замечает Джоди, явно видя, кто приковывает мое внимание.
— Только не говори ей, а то, когда она проснется, то, скорее всего, ударит тебя, — бормочет Эмми.
— Нужно быть одним, чтобы узнать другого. И вообще, она не из гетто, так что у нее будет оружие получше.
— Пошла ты, Стел. Надеюсь, ты умрешь от голода.
— Хватит, дети.
— Простите, мисс Эндрюс, — распевают они, как дошколята, заставляя меня закатывать глаза.
— Может, мы просто… продолжим? От того, что мы будем друг друга накручивать, лучше не станет.
— У нас все хорошо. Стелла просто мерзкая, когда голодная, — уверяет меня Калли.
— Не заметила.
Потянувшись к пульту от телевизора, я переключаю канал, когда фильм, который никто из нас на самом деле не смотрит, подходит к концу, чтобы найти что-то другое, что мы все можем проигнорировать.
— Наконец-то, черт возьми, — кричит Стелла, когда в дверь номера раздается стук.
Она поднимается на ноги и мчится к еде еще до того, как я успеваю произнести слова.
Со своего места на диване я вижу дверь и то, как она элегантно впечатывается в стену рядом с ней.
Смех вот-вот сорвется с моих губ, пока Калли не вскакивает на ноги рядом со мной, крича «Стелла, нет», как раз в тот момент, когда девушка, о которой идет речь, крутит ручку и распахивает дверь, собираясь забрать свой вожделенный заказ в номер.
Все происходит так чертовски быстро, что я думаю, не галлюцинирую ли я на самом деле. Но вместо того, чтобы вернутся с подносом в руках или даже с тележкой, ее разворачивают и ударяют о стену, а рука в перчатке обхватывает ее горло.
