меня, и мы покрасили потолок Коби в нижнем белье.
Мейзи
— Остановитесь! — закричала я, изо всех сил пытаясь освободиться от хватки Хантера.
Я была в тридцати секундах от того, чтобы написать в штаны.
Он сидел у меня на бедрах, и его руки удерживали мои запястья над головой, в то время как Коби безжалостно щекотал мои ребра.
— Продолжай щекотать, Коби! — прокричал Хантер, перекрывая мои смеющиеся крики.
Пальцы моего сына впились сильнее, затем поднялись к моим подмышкам.
— Нет! — Я визжала и извивалась, пытаясь вырваться, но моя борьба была бессмысленной. Хантер был слишком большим, а я смеялась так сильно, что едва могла дышать. Слезы текли по моим вискам и падали на волосы. Уголки моей челюсти болели, и каждая мышца в моем теле была напряжена до предела.
— Ладно! Хорошо. Стоп! О боже мой, прекратите. — Мой мочевой пузырь был готов вот-вот лопнуть.
Коби сжалился надо мной и перестал щекотать, но Хантер не отпускал меня.
— Кто съест последние два печенья?
— Ты знаешь, — выдохнула я. — Вы, ребята, получите последние два печенья. Я сдаюсь.
Хантер в мгновение ока оторвался от меня, встав и торжествующе подняв руки в воздух.
— Мы победили! — Затем он наклонился, чтобы дать Коби «пять». — Хорошая работа, приятель.
Коби хлопнул Хантера по руке, а затем начал петь:
— Мама — неудачница. Мама — неудачница, — и заплясал вокруг меня, все еще лежащей на полу.
— Да, да, — пробормотала я, вытирая глаза насухо. — Вы, ребята, выиграли. Снова.
Прошло две недели с тех пор, как мы с Хантером начали спать вместе, и за это время они с Коби сблизились еще сильнее. Их новым любимым занятием стало набрасываться на меня. В эти дни все зависело от голосования. Во что мы будем играть. Какой фильм будем смотреть. Даже, что мы будем есть на ужин. Я стала вечным неудачником, каждый раз проигрывая два к одному. Всякий раз, когда я пыталась сопротивляться, меня пытали щекоткой до тех пор, пока я не сдавалась.
— Это нечестно, — сказала я Хантеру, притворно надувшись.
Он пожал плечами и улыбнулся мне, все еще лежащей на полу.
— Мальчики — крутые, девочки — отстой.
— О боже мой. — Я закатила глаза, когда Коби начал это петь.
Я улыбнулась, на самом деле не обращая внимания на то, что я постоянно оказывалась в меньшинстве, если это сближало Хантера и Коби. Кроме того, мне тоже было весело. За две недели я смеялась до слез больше раз, чем за все свои двадцать девять лет, вместе взятые.
С победной ухмылкой на лице Хантер протянул руку, чтобы помочь мне подняться с пола в гостиной.
— Спасибо. — Я пригладила волосы, избавляясь от статического электричества от ковра, а затем расправила свою рубашку из шамбре7. Когда Хантер отвернулся, я быстро вытащила свои трусики и шорты цвета хаки из щели между ягодицами.
— Хорошо, — сказала я. — Это было весело и все такое, но мне пора идти. Коби, ты ведь будешь хорошим мальчиком с Хантером, верно?
— Ага!
— Он всегда такой. — Хантер взъерошил волосы Коби. — С нами все будет в порядке.
— Ты уверен, что не возражаешь взять его с собой на родео? Теперь я всегда могу брать его с собой. Он может просто посидеть в мамином киоске и…
Хантер наклонился и прервал меня, коснувшись своими губами моих для целомудренного поцелуя.
— Иди. Мы увидимся с тобой через пару часов.
Я вздохнула.
— Хорошо.
Помчавшись в свою комнату, я надела светло-голубые теннисные туфли и серебряные серьги-кольца. Надев свое любимое ожерелье — простую серебряную цепочку с выгравированными на серебряном диске инициалами Коби, я вернулась в гостиную.
Я остановилась в коридоре при виде лежащего на диване человека.
Хантер лежал посередине, держа в одной руке пульт от телевизора и переключая каналы с мультфильмами. Другой рукой он обнимал Коби, прижимая его к своему боку. Мой сын улыбался и покачивал босыми ногами, когда они покоились на обтянутом джинсами бедре Хантера.
Где мой телефон? Это был момент, который стоило сохранить.
Я улыбнулась и двинулась вперед, обогнув диван, чтобы сесть рядом с Коби.
— Хэй, приятель. — Я похлопала Коби по ноге, чтобы он оторвал взгляд от телевизора, когда Хантер отключил звук. — Нам нужно быстро поговорить, прежде чем я уйду. Помнишь, пару недель назад я сказала тебе, что Хантер собирается стать моим парнем?
Коби кивнул.
— Потому что он дарит тебе объятия и эскимосские поцелуи8.
— Верно. — Я наклонилась вперед, чтобы потереться нашими носами друг о друга. — Я подумала, что Хантеру было бы забавно начать устраивать специальные вечеринки с ночевкой. Таким образом, он мог бы завтракать с нами. Что ты думаешь?
Мои глаза метнулись к удивленному лицу Хантера, когда Коби начал кричать.
— Ура! Он может спать в моей комнате! — Коби запрыгнул Хантеру на колени. — Ты можешь спать со мной!
— У тебя какая-то маленькая кровать, приятель, — сказал Хантер. — Может быть, твоя мама разрешит мне поспать в ее? Она намного больше.
Коби секунду смотрел на него, обдумывая его предложение, а затем снова перевел взгляд на меня.
— Можно ему остаться в твоей кровати, мамочка?
— В моей кровати? Хмм. Я думаю, это нормально. Хорошая идея. — Я пощекотала бок Коби, отчего он упал на грудь Хантеру, когда засмеялся.
— Ты уверена? — прошептал Хантер поверх его головы.
Я кивнула.
— Я уверена.
Последние две недели мы проводили вместе почти каждую ночь, но мне надоело выставлять его за дверь на рассвете. Он был терпелив, понимая, что я еще не готова знакомить Коби с ночевками, но время пришло.
У нас будет вечеринка с ночевкой сегодня вечером, после того как мы предадим огласке наши отношения.
Хантер и я наслаждались близостью и уединением наших новых отношений. Мы знакомились друг с другом, не выходя из моего дома, избегая кафе и ресторанов в пользу домашней еды за моим маленьким столиком. Вместо того чтобы искать развлечения в центре города, мы довольствовались тем, что проводили вечера внутри, играя в игры с Коби и смотря детские шоу. А после того, как Коби крепко засыпал, мы с Хантером проводили наши ночные часы, заставляя друг друга кончать, пока оба не теряли сознание, совершенно обессиленные.
Никто не знал, что я встречаюсь с Хантером, кроме мамы, которую я умоляла молчать, и за последние две недели она доказала, что чудеса случаются. Марисса Холт впервые в жизни хранила тайну, не раскрывая рта. Насколько я знала, единственным другим членом семьи, который знал о Хантере, был папа.
Секретность
