сработала на нас, но теперь пришло время двигаться вперед.
Хантер и я собирались совершить наш первый «официальный» выход на публику в качестве пары на ежегодном июньском окружном родео.
Я нервничала. По-настоящему нервничала.
Знание того, что мы вернемся и устроим вечеринку с ночёвкой, дало бы мне повод с нетерпением ждать, если вечер пойдет насмарку.
— Может, нам стоит съесть блинчики утром? — спросила я Коби.
— С шоколадной крошкой?
— Да. И с ушками Микки Мауса. — Он улыбнулся, и я наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Затем я встала с дивана и взглянула на настенные часы у обеденного стола. — У меня еще есть несколько минут до того, как мне нужно будет уходить. Я собираюсь отвести Пикла на прогулку.
— Мы можем это сделать, — сказал Хантер.
— Все в порядке. Это займет у меня не больше нескольких минут. Вы, ребята, можете возвращаться к своим мультфильмам.
Он улыбнулся мне, прежде чем снова усадить Коби к себе под бок и включить телевизор.
Я подняла на руки Пикла с его места на кухне, где он грыз кость из сыромятной кожи.
— Давай, щенок.
Отпустив его вниз, я поставила его на траву без поводка. Его тренировки с папой шли так хорошо, что теперь он понимал команды «сидеть», «стоять» и «подойди», так что мне не нужно было постоянно держать его на поводке, чтобы он не убежал.
Я медленно последовала за ним, когда он позволил своему носу привести себя к идеальному месту для мочеиспускания. Выбрав место, он поднял ногу и сделал свое дело, а затем потрусил вперед, чтобы пометить побольше травы.
— Пойдем, Пикл, — позвала я, когда он закончил. Он подбежал ко мне, и я снова подхватила его на руки, чтобы вернуться внутрь.
— Здравствуйте! — раздался женский голос как раз в тот момент, когда я начала подниматься по лестнице.
Я обернулась и увидела, как одна из моих гостий и ее муж идут по тротуару, готовые перейти шоссе и направиться на Мэйн-стрит.
— Здравствуйте! — Я помахала рукой. — Как вы? С номером все хорошо?
— У нас все замечательно, и номер очень миленький. Мы направляемся в центр города, чтобы немного осмотреть окрестности.
— Мило! Наслаждайтесь солнечным днем. Если вы захотите повеселиться позже, вам стоит сходить на окружное родео. Это на ярмарочной площади. — Я указала на шоссе в противоположном от города направлении и объяснила дорогу.
Они оба нетерпеливо кивнули, взволнованные возможностью посмотреть что-нибудь «западное», а затем продолжили путь по направлению к Мэйн-стрит.
И я с улыбкой вернулась наверх.
Это время года было беспокойным. Номера были забронированы настолько плотно, насколько я могла их забронировать, и в любой день мне нужно было сдавать по меньшей мере семь номеров. Но общение с счастливыми гостями того стоило. Мне нравилось участвовать в семейных каникулах. Мне нравилось помогать людям знакомиться с моим родным городом.
Усадив Пикла обратно с его косточкой, я собрала свои вещи на кухне. С сумочкой, перекинутой через плечо, и огромной коробкой брауни с тройной шоколадной крошкой в руке я вернулась в гостиную.
— Хорошо. Я, пожалуй, пойду.
Хантер запрокинул голову.
— Пока, детка. Я напишу тебе, когда мы приедем туда.
— Хорошо. — Я прикоснулась своими губами к его губам. — Ключи от моей машины на стойке.
— Понял.
— Пока, приятель. Веди себя хорошо. — Я дотронулась до волос Коби и услышала рассеянное:
— Пока, мамочка.
Я подошла к двери и взяла ключи от грузовика Хантера с обеденного стола. В тот момент, когда моя рука коснулась металлической цепочки, на его телефоне, также лежащем в беспорядке, загорелось текстовое уведомление. Текстовое уведомление, которое мои глаза прочитали без разрешения.
Нелл: То, что произойдет дальше — твоя вина.
Я моргнула, не уверенная в том, что читаю. Затем экран потемнел.
Нелл? Кто такая Нелл? И почему она угрожала Хантеру?
Я повернулась к дивану, чтобы спросить, но закрыла рот прежде, чем слова слетели с губ. Я только что вторглась в частную жизнь Хантера, заглянув в его телефон, и как бы сильно мне ни хотелось узнать о Нелл, я не могла заставить себя спросить.
Хантер, как всегда, скрывал свое прошлое. В течение последнего месяца я была терпелива, ожидая, когда он расскажет о своей семье и жизни в Чикаго, но я мало что узнала, потому что мы так мало времени проводили разговаривая.
Мы проводили вечера, развлекая Коби, и моему сыну было наплевать на воспитание Хантера, его карьеру или генеалогическое древо. А после того, как Коби засыпал, мне тоже было все равно. Я была гораздо больше озабочена тем, чтобы раздеть Хантера, чем глубокими, проникновенными разговорами о его работе или воспитании.
Кто такая Нелл и почему она угрожала Хантеру?
Я была его девушкой, но понятия не имела.
— Мейзи, ты опаздываешь.
— Хм? — Я вышла из оцепенения и сосредоточилась на Хантере. — О, точно. Пока.
Я вышла за дверь и, обогнув офис, направилась к парковке в оцепенении. Забравшись в грузовик Хантера и отрегулировав сиденье, я выехала на шоссе и направилась к выставочному комплексу, все еще в тумане.
Мои мысли застряли на этом сообщении.
Была ли Нелл его старой подругой? Может быть, коллегой из Чикаго? Боже, могла ли Нелл быть его бывшей женой? Мысль о том, что другая женщина клянется Хантеру в вечной любви, заставила мой желудок скрутиться.
Сообщение и таинственная Нелл раздражали, но не так сильно, как тот факт, что я поставила себя в такое странное положение. Я собиралась представить Хантера своим друзьям и семье сегодня вечером, я собиралась полностью ввести его в свою жизнь, хотя я едва знала его.
Дерьмо. Я даже не знала, чем он зарабатывает на жизнь.
Я спросила его сегодня: «Как прошел твой день?»
Он сказал: «Хорошо. А как прошел твой?»
Я спросила: «Произошло ли сегодня на работе что-нибудь интересное?»
Он сказал: «Нет. Было скучно. Было что-нибудь интересное сегодня здесь?»
И это было все.
Мы говорили обо мне, мотеле и Коби. Моя жизнь и мои занятия всегда были приоритетом для него.
Было ли это странно? То, что я не знала, чем он занимается на работе? Да. Но до сегодняшнего дня это меня не беспокоило. Я узнавала другие вещи о Хантере, которые казались… более важными. Я узнала, что он менял голоса, когда читал рассказы Коби. Я узнала, что у него аллергия на моллюсков. Я узнала, что не проходило и дня, чтобы он не говорил мне, что я особенная.
Но сегодня вечером все менялось.
Хантер сказал, что он полностью серьезен. Он обещал, что у нас
