позавидовать нашей скорости. К тому, что ранее было на столе, а теперь валялось на полу, добавилась еще и наша одежда.
Одним рывком Артём подтянул меня за поясницу к краю стола, провел двумя пальцами по моей горячей плоти, довольно хиыкнул и приставил член к промежности. Входить почему-то не спешил, размазывая дразнящими движениями мою смазку.
— Артееем, — жалобно проскулила я.
— Да, любимая?
— Сделай что-нибудь, умоляю, — прохныкала, ерзая.
О большем мужчину просить и не надо было. Он одним толчком наполнил меня до предела. Струна, натянутая во мне все это время, предательски пошатнулась, но не лопнула. Я выгнулась дугой от удовольствия, не в силах даже свести ноги за спиной мужчины. Державин оказался намного выносливее меня, а потому просто поднял мои ступни на поверхность стола. Угол проникновения и без того очень чувствительный, стал практически болезненно восхитительным.
Каждый новый толчок отзывался во сне непередаваемым восторгом. Мне казалось, что я буквально лечу с Эвереста вниз. Помимо члена Державин неожиданно подключил руку, накрывая клитор.
— Долго не продержусь, соскучился, — прохрипел мужчина, вколачиваясь в меня, ускоряясь. — Ты должна кончить быстрее.
Буквально несколько уверенных и быстрых движений его пальцев, и я взорвалась в ошеломительном оргазме, сжимая мышцы так сильно, что Артём последовал за мной через пару фрикций.
Ноги, и так с трудом, стоящие на поверхности, а теперь еще дрожащие, предательски сползли вниз.
— Господи боже, — выдохнула с уставшим, но довольным выражением лица.
— Можно просто Артём, — с обожествлением посмотрел на меня Державин, а после поднял на руки мое влажное тело, прижимая к себе.
— Люблю тебя, родная. В душ пойдем? — вопросительно.
— И там продолжим? — ехидно осведомилась я.
— И там продолжим, — согласно.
— Тогда пойдем.
— Ты точно не успеешь приехать? — спрашивала я Державина в сотый раз за сегодня, накручивая обстриженное каре на палец.
— Саш, мне правда очень жаль, что я не попаду на вручение твоего диплома. Но я никак не могу перенести конференцию с акционерами холдинга. Дата передачи части акций Марку была назначена еще три недели назад, — повторял мне мужчина одну и ту же информацию, сканируя на предмет расстройства мое лицо.
И оно, конечно же, было. За это время я как-то преуспела привыкнуть к мысли, что его не будет, однако липкое чувство разочарования все же окутывало мою хрупкую девичью натуру. Винить было некого, если только чертов деканат, решивший сообщить нам дату за десять дней до сего торжества.
На самом деле, если говорить откровенно, то на данном мероприятии я буду все же не одна. Моим успехом будет гордиться моя семья. Отец, закончив месяц реабилитации, сам изъявил желание прийти ко мне на вручение. Вот уже как неделю он находился дома, и даже вышел на работу, постепенно возвращаясь в привычное русло, только уже без алкоголя. Его стабильное состояние радовало меня, как и радовало желание общаться с внучкой. Между нами все еще иногда чувствовалась, возведенная ранее стена неприступности и холода, но что-то мне подсказывало, что в скором времени она упадет. Как и любая стена, построенная человеком, она имеет свойство разрушаться. От старости или перемен.
Влад все также находился рядом с отцом. Что он сказал на работе, что до сих пор его не уволили и даже начисляли зарплату — остается загадкой для нас всех, в том числе и для Киры.
Не знаю, каким образом, но эти двое нашли общий язык и в прямом, и в переносном смысле. Надеюсь, что-то из этого действительно выйдет. Мне бы не хотелось, чтобы подруга потом плакалась на моем плече, если мой брат ненароком разобьет ей сердце. Даже и не знаю, на чьей стороне быть в таком случае. Интересно…
Влад, кстати, тоже обещал прийти вместе с отцом. Выходит, что посмотрит и на сестру-умницу и на девушку-отличницу. Кира, как никто другой, заслужила свой красный диплом. Искренне надеюсь, что он хоть как-то пригодится ей в жизни.
— Саш, я должен, ты ведь это понимаешь? — подошел ко мне Артём, заглядывая своими пронзительными серыми омутами в мои зеленые.
— Понимаю, конечно. Ты из меня дуру инфантильную-то не делай. Просто обидно, но ничего. В следующий раз, на какую-нибудь торжественную церемонию, мы обязательно пойдем вместе, правда?
— Я думаю, что да, — загадочно улыбнулся Державин, обнимая меня. — Там мне точно не обойтись без тебя.
— Мм? — лениво.
Ответить Державин не успел, потому что в дверь тактично постучали, а за стуком раздался пронзительный крик Лизы и топот маленьких ножек.
— Мамааааа, Ежаааа тут! — что означало на языке дочери, что пришел Сережа и нужно было стартануть со скоростью света и открыть дверь.
Дочь просто обожала паренька, готова была виснуть на нем и днем и ночью. Откуда такая безусловная любовь к совершенно чужому, можно сказать, мужчине — непонятно. Видимо, полюбился он ей за смазливую мордашку и крепкие плечи, на которых она ездила часами.
— Мама! — требовательно потянула меня за домашнюю штанину Лиза.
— Иду — иду, — покивала я, все еще прибывая в медвежьих объятиях Державина.
— Папа! — потянула дочь за ногу уже Артёма.
Никто не говорил ей, что Державин — папа. Никто не просил ее называть его «папой». Мы, конечно, догадывались, что рано или поздно пазл сойдется воедино. Все-таки мы очень часто гуляли на детских площадках, где дети периодически звали мам и пап. Также и я обращалась к своему отцу. Лиза, как губка впитывала абсолютно все. Артём был счастлив, когда после посещения детской игровой, Лиза пришла домой, захотела пить и посмотрев на Державина, четко и внятно сказала «папа, пи». Он сначала растерялся, а потом подлетел к малышке, прижал маленькую головку к груди и заливисто рассмеялся.
С тех пор никто не отрицал, просто приняли, как данность сей факт и жили дальше. Лишь Артём периодически расплывался в удивительной улыбке, как будто выиграл миллион в лотерее. Наверное, так он и считал, что мы — его персональный миллион.
— Идем, котенок, встретим Сережу, — мужчина хмыкнул и поднял на руки недовольную в ожидании Лизу. — Мамочке нужно идти собираться, у нее сегодня важное мероприятие.
— Угу, — важно кивнуло это чудо.
Я вздохнула, прикидывая что на макияж и сборы мне нужно было часа полтора максимум. Само торжество будет в 14:00, значит можно было особо не торопиться и выпить перед этим кофе.
— Привет, Сережа, — при виде парня у Державина как-то нехорошо перекашивало лицо.
Сначала я думала, что он ревнует меня, но потом догадалась, что его напрягала такая тесная связь между Сережей и Лизой. Мужчина просто боялся, что озорной
