– Я этого не потерплю, – говорю я, и мой голос становится все громче и громче, пока я не перехожу на крик.
Странно, но я не в силах совладать с гневом.
– Кем ты себя возомнил, засранец? Думаешь, ты лучше нас всех? Что ты не такой, как все, и поэтому можно не явиться на совещание?
– Ии… извините, – от шока он стал заикаться. – Метро не рабо…
Но я уже разогналась и, честно говоря, мне наплевать на его идиотские извинения.
– Все остальные как-то умудрились прийти вовремя, и я не позволю, чтобы мой персонал относился ко мне с неуважением.
И я впадаю в истерику.
Какого черта со мной происходит? Что со мной такое? Я выбегаю из комнаты, всхлипывая, как ребенок, готовая провалиться сквозь землю от стыда, с треском распахиваю дверь женского туалета, падаю на унитаз и рыдаю в ладони, утратив контроль над собой.
– Мэйв? – тихо стучат в дверь.
Я знаю, что Стелла беспокоится, но не могу прекратить плакать. Я веду себя как ребенок, и хочу прекратить это, потому что осуществился мой самый худший кошмар. У меня случилась истерика перед лицом подчиненных; я унизила себя перед лицом подчиненных и теперь не могу перестать плакать.
И, самое худшее, я даже не понимаю, отчего плачу.
– Мэйв? Ты в порядке? – сквозь всхлипывания я слышу шаги и голос Нэт, которая спрашивает у Стеллы, что произошло.
«Возвращайся в офис», – говорит Стелла, и когда Нэт уходит, мне становится немного легче.
Голос Стеллы оказывает на меня удивительно успокаивающее действие, и спустя какое-то время всхлипы переходят в икоту, а вскоре и икота затихает, и я практически прихожу в себя. Отрываю кусочек туалетной бумаги от рулона и промокаю глаза, потом открываю дверь кабинки и вижу Стеллу. У нее встревоженный вид.
– Все в порядке? – произношу я с улыбкой, поворачиваюсь и выхожу из туалета.
Я чувствую себя абсолютно нормально.
– Так я и знал, мать твою, – слышу я голос Теда, когда подхожу к двери офиса и вспоминаю как раз во время, что надо бы вытереть потекшую тушь. – Она превращается в Джулию. Клянусь, все дело в этом долбаном кресле. Все женщины, которые в него садятся, сначала сексуальные и сдержанные, а потом кресло превращает их в обезумевших сук из ада.
– Джонни, – говорю я.
Тед подскакивает на месте и с виноватым видом начинает шуршать бумагами на столе.
– Можно тебя на пару слов?
Джонни выходит со мной за дверь. Наши шаги отдаются эхом в гробовой тишине, которая внезапно опустилась на комнату. Он молча следует за мной к авто мату с напитками. Я опускаю монетки и нажимаю кнопки – две чашки чая.
Лишь обернувшись и взглянув на него, я понимаю, как он расстроен, и чувствую себя ужасно.
– Прости меня, – я протягиваю ему чашку, но он все еще боится посмотреть на меня. – Джонни, взгляни на меня, – он неохотно поднимает глаза, и я продолжаю, пораженная обидой в его взгляде. – Мое поведение отвратительно. Не знаю, что сказать. К тебе это не имеет никакого отношения, я просто выместила злость на тебе, потому что ты показался мне легкой мишенью. Моим словам нет оправдания, и я обещаю, такое больше не повторится, – я вижу, что он меня понимает.
– Джонни, у меня кое-какие проблемы в личной жизни. Я не могу об этом говорить, но мне сейчас приходится несладко. Мне нельзя было переносить свои личные проблемы в офис, и тем более срываться на тебе. Ты простишь меня?
Джонни тихонько улыбается и кивает.
– О'кей. Давай вернемся. И кстати, не мог бы ты попросить Теда выяснить, кто поставляет нам офисную мебель? Пусть немедленно заменят то кресло.
При этих словах Джонни начинает улыбаться во весь рот.
Теперь мне осталось только извиниться перед остальными.
По дороге домой я опять захожу в аптеку. Каждый вечер я разыскиваю новую аптеку, чтобы никто не подумал, что я сошла с ума. Каждый вечер я прихожу домой и сразу же бегу в ванную с тестом на беременность, моля бога, чтобы голубые полоски исчезли. Но они не исчезают.
Вив звонит каждый день. Звонит проведать меня. Когда я рассказываю ей, что случилось сегодня, поскольку все еще в шоке от собственного поведения, Вив говорит, что с ней было то же самое.
– Когда я носила тебя, меня ни разу не тошнило, – охотно сообщает она. – Но гормоны взбунтовались не на шутку. Я рыдала без всякого повода, а злость? Три месяца я злилась на все на свете. Я или кричала, или плакала. У тебя все в точности как у меня, – говорит она и замолкает, вспомнив, что у меня все совсем по-другому.
Я не собираюсь рожать. Я собираюсь делать аборт. Как только руки дойдут назначить прием.
Как превратиться из сексуальной кошечки в корову всего за пять минут?
Я бегемот. Как я могла так раздуться, ведь я всего лишь на восьмой или девятой неделе беременности? О'кей, думаю, виновата моя внезапно проснувшаяся страсть к шоколаду. Шоколадные тянучки. Хрустящие вафли в шоколаде. Шоколад с начинкой. Назовите любой сорт шоколада, и я тут же пошлю Джонни к торговому автомату.
Хотите знать, по какой причине у меня вчера случилась легкая истерика? В автомате кончились «Баунти»! Кто бы мог подумать, что батончик из кокосовой стружки, покрытой молочным шоколадом, сможет спровоцировать целое наводнение из слез? Уж точно не я. По крайней мере, до вчерашнего дня. Но если мне удается съесть именно то, чего хочется в данный момент, мои гормоны сходят с ума, и я знаю, что слова Теда о Обезумевшей Суке из Ада и Заколдованном Кресле повторялись уже не раз, на забаву всем.
Будь все проклято.
Вив все время звонит и спрашивает, все ли у меня в порядке. А на прошлой неделе пришла посылка с годовым запасом витаминов для беременных.
– Ты что, спятила, присылать такое в офис? – зашипела я на нее по телефону.
– Я знала, что тебя не будет дома, чтобы принять посылку, – сказала Вив.
И после минутного молчания произнесла:
– Мэйв, милая. Я в курсе, что ты собираешься сделать… ну, ты понимаешь… – она даже не может выговорить это слово. – …но тебе все равно необходима фолиевая кислота. Не только для реб… то есть тебе нужно больше витаминов и минералов, чтобы не заболеть.
– Я здорова.
– Они помогут утихомирить гормоны, – говорит Вив, и при этих словах я срываю защитную пленку и проглатываю сразу три таблетки, запивая холодным капучино.
Ах да. Капучино. Я прочитала, что кофе удваивает вероятность выкидыша в первом триместре беременности, и вследствие этого начала пить капучино с повышенным содержанием кофеина – с момента прихода на работу и до момента ухода. Единственный неприятный побочный эффект – большинство рабочего времени я теперь провожу на унитазе. А это не очень конструктивно.
