— А помнишь, — произнесла Галка магические слови, с которых обычно начиналось их путешествие в прошлое, — а помнишь Стаса из десятой?
— Беленький такой, задохлик, в очках?
— «Задохлик»! Миллионер! Банкир! Жена с ребенком в Ницце живут. Я хочу к нему Павлушу пристроить.
— Он же учится еще, и ты говорила, подрабатывает где-то.
— Это несерьезно. А вот у Стаса — это то, что надо! Пока, может, пару дней в неделю, а потом, когда закончит, и насовсем!
— А ты с ним говорила уже?
— Со Стасом? Нет еще. Успею, мне он не откажет. Лишь бы продержался, не заказали бы… Сейчас знаешь, как трудно с работой? Берут только своих. Связи, как никогда, нужны. А то — за границу бы уехать… Но не с нашим счастьем… — Она вздохнула.
— Смотри! — Екатерина, пытаясь отвлечь Галку от мрачных мыслей, толкнула ее локтем. — Кафе-бистро «Антоний и Клеопатра». Ну и название. Не захочешь, а зайдешь. Разве такое можно пропустить? Я приглашаю. Сегодня я тебя кормлю! И не говори, что ты уже завтракала!
— Не буду! Приглашение принято! Хотя, конечно, завтракала. Знаешь, когда я в последний раз была в кафе? Лет десять, так точно!
Они вошли в крошечное кафе, где пахло ванилью и кофе, нарядное, как конфетная коробка, — на окнах поперечно-полосатые оранжево-коричневые шторы, на стенах — египетская чеканка, изображающая старинные парусные галеры, женщину в тиаре и одежде, знакомой по учебнику древней истории, видимо, Клеопатру, и сфинксов, а также картинки, рисованные на папирусе и представляющие жанровые сцены из жизни Древнего Египта.
А также медные сосуды, блюда, подносы и еще много других не менее интересных предметов.
— Красота какая! — Галка, открыв рот, озиралась вокруг.
Из пяти столиков два были свободны. Они выбрали столик у окна — белая скатерть и веточка азалии в черной керамической вазе с длинным горлышком. К ним подпорхнула хорошенькая барышня в коротенькой юбочке и белой блузке, в расстегнутом вороте которой блестел маленький золотой крестик.
— У нас есть кофе, пирожные, бутерброды, салаты, сухое вино! — бойко прощебетала она и положила перед ними глянцевитую карточку меню: — Выбирайте!
Галка в первую очередь посмотрела на цены и ахнула:
— Катюха, ты посмотри, какие у них цены!
— Не важно! — успокоила ее Екатерина. — Мы на пороге великих открытий. И сейчас не только кофе закажем, но и… что тут еще?.. — Она заглянула в меню: — Бутерброды с копченой семгой, фирменный салат «Клеопатра» и по бокалу… красного или белого?
— Катюха, это же стоит с ума сойти сколько! А давай только кофе и пирожные, а?
— Значит, от «Клеопатры» ты отказываешься? И от красной икры тоже? Как хочешь!
— Нет, нет, не отказываюсь! Ну… ладно, уговорила! — махнула рукой Галка, и они расхохотались.
Все в этот день радовало их. Все было прекрасно и удивительно!
— Хорошо-то как! — вскричала Галка, когда официантка прикатила столик с их заказом. — Сейчас шиканем!
Щеки ее горели с мороза, глаза сияли от предвкушения вкусной еды, волосы растрепались. «Красавица! — Екатерина залюбовалась подругой. — Стойкий оловянный солдатик! Как же мало нужно, чтоб сделать ее счастливой!»
— Вкуснотища, с ума сойти! — простонала Галка, откусывая изрядный кусок от бутерброда с красной икрой. — Только маленький очень!
— Хочешь еще?
— А тебе это как, в смысле денег?
— Выдержу!
— Тогда хочу!
Они просидели в кафе больше часа. Екатерина заряжалась Галкиной энергией, и ей уже казалось, что актрису найти не проблема, а когда они ее найдут, все встанет на свои места, как кусочки рассыпанной мозаики. Что за картину явит собой сложенная мозаика, Екатерина пока не представляла и не задумывалась над этим. Там посмотрим. А сейчас ищем актрису. Мысль о том, что они могут не найти Диану, мучившая ее еще сегодня утром, растаяла, как кусок льда под лучами Галкиной самоуверенности.
— А теперь — за работу! — скомандовала Галка после второй чашки кофе.
Они вышли в солнечный морозный день. Хохоча и перебивая друг друга, вспоминали детство и болтали о разной ерунде.
— А помнишь, вот здесь, на этом самом месте, пьяный мужик упал, тоже зима была, и не мог встать! Помнишь? Стоял на четвереньках, и только руки от земли оторвет, как тут же падает обратно! Помнишь? И так — раз десять! — Галка тыкала пальцем в место на тротуаре, где много лет назад барахтался на льду несчастный пьяница, пытаясь подняться… Они так хохотали, что пришлось отойти в сторону, чтобы не мешать прохожим.
— А помнишь, как мамаша Владика, Клара Евсеевна, сказала, что туалет — это лицо хозяйки дома, а Колька Безуглый сострил, что унитаз — это тоже лицо хозяйки дома, даже в большей степени, чем туалет!
Так, непринужденно предаваясь воспоминаниям детства, они добрались до ближайшего объекта своих поисков — Театра юного зрителя, размещавшегося в старинном двухэтажном особняке с позеленевшими от времени кариатидами, удерживающими на своих плечах облупленный балкон и слепо взиравшими на мир. Написанное от руки объявление сообщало, что театр закрыт на ремонт до марта следующего года, а спектакли даются в Доме химика, по улице Нахимовцев, 15. Не ближний свет! Девушки переглянулись. «Что там дальше по списку? — спросила Галка. — Театр-студия? Давай туда, а к юному зрителю еще вернемся!»
Театр-студия молодого актера был открыт и наполнен детьми младшего школьного возраста, собравшимися на новогоднее шоу. «Катюха, ты хоть помнишь, что скоро Новый год? Время бежит, оглянуться не успеваешь!» — вздохнула Галка.
Билетерша, интеллигентного вида пожилая дама, попросила их отойти в сторону, «пока не пройдут детишки». Минут двадцать они с интересом наблюдали за подрастающим поколением, которое визжало, дралось и швырялось портфелями. Наконец поток молодняка иссяк, и они снова подошли к билетерше. Екатерина стала объяснять, что они ищут актрису, молодую женщину лет тридцати, темноволосую и кареглазую, но имени ее не знают, а поэтому, если можно, они хотели бы посмотреть фотографии актеров, тех, что обычно висят в фойе. Объяснение, вполне пристойное во время обсуждения с Галкой и предварительной репетиции, сейчас выглядело довольно неубедительно.
«У нас действительно есть фотографии, но экспозиция не обновлялась лет десять, а то и больше. Так что если вашей актрисе около тридцати, то вряд ли она там, — не удивилась пожилая дама («О, великий мир театра!»), — но вы, конечно, можете взглянуть. На спектакль без билетов оставаться нельзя», — прибавила она на всякий случай, окидывая их внимательным взглядом. Заверив ее, что им только на пару минут, приятельницы проскользнули внутрь.
