— Наташ, только, ради бога, если увидим кого-нибудь из школы — разбегаемся в разные стороны, пока они не пройдут. Хорошо?
Наташа нехотя согласилась и продолжила наслаждаться теплой рукой Максима в значительно похолодавшем вечернем воздухе. А ведь Наташа даже в темноте очень заметна: на ней ярко-ярко-розовая шерстяная кофта. Но, к счастью, из школы они никого сегодня не встретили. Зато встретили Кучерявую.
Максим отпустил Наташину руку… Такой маленький жест, но как же больно он бьет по нежному девчачьему самолюбию! Кучерявая обняла Максима и поцеловала его в щеку, но так близко к губам, что Наташа чуть не заплакала.
— Куда идешь? — спросил парень.
— На свидание. Макс, до тебя реально дозвониться? Я уже устала набирать твой номер, если честно! — приятным голосом поругала его Кучерявая.
— Ты, наверно, специально звонишь, пока я на работе в клубе, — улыбнулся Макс. Он был рад видеть свою «подругу», и от Наташи этот факт не ускользнул. — Давай где-нибудь встретимся в городе?
— Давай, — обрадовалась женщина. — Завтра?
— Нет, завтра я работаю. В среду. Давай попозже, часов в восемь, чтобы я успел еще с дочкой повидаться.
— Бери ее с собой, — предложила Кучерявая, и Наташа внезапно перестала ревновать.
— Тогда можно и раньше. Я заеду за тобой в офис.
— О'кей! Но учти, в офисе я позже шести никогда не задерживаюсь.
— Я знаю!
— Ладно, я побежала, — взволнованно посмотрела Кучерявая на часы у Максима на руке. — Там та-а-акой мужчина меня ждет, Макс! Просто сказка! Я тебе послезавтра расскажу!
Кучерявая снова чмокнула его «в щеку», да еще имела наглость помахать рукой и Наташе!
— Удачи тебе! — крикнул Макс ей вслед. — И приятно провести время!
Кучерявая на ходу обернулась и ярко улыбнулась.
— И тебе того же!
Во время этой беседы, чувствуя себя одинокой и обделенной вниманием Максима, Наташа оглядывалась по сторонам и заметила уединенное темное место: сильно петляющая каменная лестница, ведущая наверх, густо спрятанная соснами и еще какими-то хвойными.
Дернула Максима за руку:
— А что там, не знаешь?
— Там можно подняться в небольшой парк, а оттуда выйти на Курортный проспект.
— А отсюда, с лестницы, красивый вид на море?
— Ну, если сквозь деревья, да еще ночью, что-нибудь видно… Пойдем, проверим.
На самом верхнем пролете лестницы, который был шире, чем все предыдущие, Наташа остановилась. Приятно пахло морской соленой водой и хвоей. Это снизу лес вокруг казался густым и мрачным, на самом деле здесь всего несколько елок. На площадке длиной метров пять в противоположной от Наташи стороне был уличный фонарь, но он не горел. Хоть бы лавочки додумались здесь поставить — такая уютная смотровая площадка!
Наташа ковыряла пальчиком перила, размышляя, какой след останется на ее джинсах, если она решит здесь отдохнуть. Размотала бинт на руке и начала протирать им железку.
— Что, рука заживает? — спросил Максим, поглаживая ее плечи.
— Да она уже зажила, — честно призналась девчонка. — Мне просто нравится с бинтом ходить. Столько внимания сразу от окружающих!
— А я думал, тебе нужно внимание, вызванное восхищением, а не жалостью, — с подколкой протянул мужчина, прочесав пальцами ее пышные волосы.
Наташа залезла на перила и поудобнее уселась лицом к Максиму. И стала машинально обматывать бинтом поручень рядом с собой. Максим стоял неподалеку и любовался ее манерами, плохо различимыми в темноте, но по-детски предсказуемыми. Она быстро вскинула на него глаза, словно ощутив его взгляд, и улыбнулась. Не смущенно, не скованно, а очень даже с пониманием. Ее силуэт на фоне синего, расчерченного веточками деревьев ночного неба с каждым мгновением забирался в его память все глубже. Так приятно видеть ее, смотреть на нее — и сейчас, и на уроках, и встречать ее в школьной столовой, может быть, даже совершенно случайно… Иногда жизнь подкидывает тебе пустячные моменты, которые безвозмездно делают тебя счастливым. Так давно уже он пытается выгнать ее из своей личной жизни, а она забралась в более надежное место — в его сердце. Максим подошел ближе, и через секунду Наташа ощутила на прохладных щеках его теплые ладони. Понимала, что сейчас он ее поцелует, и, вроде, она решила больше не соглашаться на это… Но возразить ему что-то так трудно! Потому что любит его, потому что мечтает об этих поцелуях каждую свободную минуту! Потому что не хочет быть ему просто другом! Почувствовав его губы, не стала мучить его ни сопротивлением, ни безответностью. Только напомнила тихо:
— Ты же обещал больше этого не делать.
— Ты против? — спросил он с уважением.
Наташа занервничала. Если она сейчас скажет, что против, — он остановится. А если скажет, что нет, — она проиграет.
Или выиграет?
От волнения сердце затрепыхалось так сильно, что перестало хватать кислорода. Сидя на перилах, была почти одного роста с Максимом и в упор смотрела ему в глаза, ища там подсказку. Но, слава богу, он не стал ждать ответа.
— Когда будешь против, ты же дашь мне это понять?
Наташа кивнула. Изображать неприступность было нецелесообразно. Может, между ними никогда не будет ничего большего, чем это. Может, завтра он женится на ком-нибудь, и для Наташи погаснут все огни на взлетной полосе. Зачем же отказывать себе в удовольствии, ведь оно может стать больше невозможным? Зачем говорить «нет» сейчас, вдруг завтра Максима уже не будет рядом?
Его поцелуи — это особый мир. Мир, в котором нет проблем. Мир, где все нормально и естественно, и как будто так было всегда. Мир, в котором, что бы они ни говорили друг другу словами, по взглядам и прикосновениям сразу становится ясно, в чем правда.
— Боюсь у тебя спрашивать, — отвлекся Максим. — На майские праздники, скорее всего второго числа, в субботу, мы с друзьями на шашлыки едем… Хочешь с нами?
— Хочу, — смутилась Наташа. — А кто именно поедет?
— Ну, как всегда, Костик, Андрюха, Юрик со Светкой, Кирюха… Может, Андрюхин брат.
Наташа пыталась сдержать довольную улыбку. Она переживала, что Максим больше никуда ее звать не будет после того, как она ему отказала недавно, но его одним отказом не остановишь. Появилась в голове одна очень приятная мысль: Максим приглашает ее, а не какую-нибудь другую девушку!
— Да, да, я хочу тоже поехать! — радостно заерзала она на перилах.
— Твои родители будут против, — произнес он совершенно уверенным тоном.
Наташа очнулась от своего счастья. Посмотрела на часики на своей руке: они зеркальные, и даже ночью видно время, если пошевелить их.
— Уже так поздно… — протянула она расстроено. — Надо домой…
