Также была стена или две, диван, который, если я расположена правильно, поднимал мою задницу так же, как кровать в самолете, а еще был потрясающий гигантский душ.
Стерлинг был серьезен, когда сказал, что спит лишь изредка. Было много случаев, когда я просыпалась в пустой постели, только чтобы снова проснуться от его твердого, теплого тела, пробуждающего не только меня, но и мои желания. Внезапная связь в его кабинете сменилась часами невообразимых и порой приводящих в бешенство искусных прелюдий.
Он не лгал и не оправдывался. Когда он был далеко от меня, я знала, что он работал, делал то, что делал Стерлинг Спарроу. Временами у него звонил телефон, и по его бормотанию я понимала, что это вызов от Патрика или кого-то еще, кто работал на него. Мне было трудно поверить, что Стерлинг откликнулся на вызов. Скорее всего, как и в самолете, это был непрекращающийся поток метафорических огней, которые требовали его внимания.
Я надеялась, что это не было реальным пламенем.
Я ежедневно переписывалась с Винни и Луизой по аудио или СМС, но мои электронные письма оставались без внимания. Единственный неожиданный звонок я получила в субботу днем. Патрик принес мне телефон и показал, что меня кто-то ждет. Я не узнала номер. И все же я рассудила, что он не отдаст его мне, если это будет небезопасно.
— Алло? — неуверенно ответила я.
— Кто этот джентльмен с глубоким голосом?
Я вскочила с дивана, на котором сидела в заднем дворике.
— Джейн!
— Я хотела сообщить, что со мной все в порядке. Прости, я не присмотрела за твоей квартирой лучше.
Слезы защипали мне глаза.
— Вы в порядке. Это все, что имеет значение. Я боюсь спрашивать, но как насчет Полли и Фреда?
— О, боже мой! Была одна милая дама, которая навещала меня в больнице. Ее звали Шелли. Она сказала, что нашла их и будет заботиться о них, пока меня не выпишут.
В горле у меня образовался комок.
— Это великолепно.
— Чудо. Это все чудо.
— Где вы собираетесь жить? — спросила я.
— Ну, знаешь, ты советовала мне заглянуть в одну из этих общин?
— Да.
Я кивнула в ответ, несмотря на то что она меня не видела.
— Мне позвонили. Что-то с врачами. Они беспокоятся обо мне, живущей в одиночестве. Знаешь «Роззетти», то милое местечко за пределами Боулдера?
Она не дала мне ответить, но я знала. Я даже присматривалась к нему для нее, но цена была астрономической.
— У них есть программа, и потому мне больше негде остановиться, а у них есть открытая квартира… цена меньше, чем моя арендная плата, и она включает в себя питание и медицинское обслуживание на месте.
Мою грудь теснили эмоции, ведь я знала, что такой программы не существует. Во всяком случае, официально.
— Ну, дорогая, — продолжала она. — Это просто еще одно чудо. Всё могло бы стать трагедией, но это просто находка.
Слезы навернулись мне на глаза, сердце забилось чаще.
— Джейн, я так рада за вас.
— Что насчет тебя? Где ты будешь жить?
Я усмехнулась.
— Я почти уверена, что у того же, кто тебя разместил, есть планы на меня. Господь поистине вездесущ.
Так оно и было, но я была на сто процентов уверена, что небесное существо не несет ответственности за этот круг чудесных событий.
— Пожалуйста, позвоните мне и сообщите ваш новый адрес.
Как только я это сказала, то поняла, что, вероятно, смогу получить информацию от Патрика.
После того, как мы повесили трубку, я обнаружила, что Патрик ждет меня внутри. По крайней мере, у него хватило порядочности оставить меня в покое.
— Спасибо, — сказала я, протягивая ему телефон. — За все.
— Это просто телефон, мэм.
— Именно.
Я не могу описать, что произошло. Внутри меня словно ожил новый человек. Может, я не паук, а бабочка, вышедшая из кокона. Как может человек, проживший уже две разные жизни, получить третью?
Я не знала.
В воскресенье утром — в наш последний день — я проснулась под потоками солнечного света и мягким прохладным ветерком из открытых окон, когда сильная рука притянула мое обнаженное тело ближе к его теплу. Казалось невозможным, что я могла хотеть большего из того, что он давал, или что мое тело могло справиться с этим. Мне было восхитительно больно во всех правильных отношениях, и все же толчок его эрекции в мою поясницу был всем, что потребовалось, чтобы превратить мои соски в бриллианты и затопить лоно.
Стон сорвался с моих губ, когда его руки начали свое путешествие по моему тело. Груди отяжелели, он умело манипулировал затвердевшими сосками. Другой рукой он нашел доказательство моего возбуждения.
Когда я не была уверена, что смогу выдержать это дольше, большие руки обхватили меня за талию и подняли, пока я не оседлала его подтянутый торс. Мои пальцы скользнули по его твердой груди, прежде чем мои поцелуи последовали за ними. Я улыбнулась, глядя в его темные глаза.
— Как ты остаешься таким подтянутым, если не тренируешься?
— Кто сказал, что я не тренируюсь?
Его голос вибрировал во мне, начиная с самого сердца.
— Я. Я не видела, как ты тренируешься.
Прежде чем я поняла, что произошло, меня перевернули на спину, и мы поменялись местами. Комната наполнилась моим смехом, Стерлинг скользнул вниз по моему телу и мои ноги раскрылись для него. Я взвизгнула, когда его язык поддразнил меня.
Подняв голову, он посмотрел в мою сторону своим блестящим темным взглядом.
— Солнышко, если ты не считаешь то, что мы делали, тренировкой, то я делаю это неправильно.
Улыбка расплылась на моем лице.
— Я почти уверена, что ты делаешь все правильно. Я имею в виду тренировки, тяжести или бег. Я нашла тренировочный зал вчера, когда искала Яну.
Его улыбка испарилась, когда он поднялся выше по моему телу.
— Зачем ты искала Яну?
Я пожала плечами.
— Я ее не видела. Я имею в виду, что по большей части не видела никого, кроме тебя, Риты и Патрика. Есть еще одна леди, которая готовит, но она почти ничего не говорит, и я даже не знаю ее имени.
— Ты нашла Яну?
Он казался более озабоченным, чем я ожидала.
— Да.
— И?
— Стерлинг, что? Она считает тебя величайшим человеком со времен нарезанного хлеба.
— Хлеб — это не человек. Я не хочу, чтобы ты с кем-то разговаривала.
Я покачала головой.
— Ты ведешь себя глупо. Серьезно, она сделает для тебя все, что угодно. Нет причин для беспокойства.
Он приподнялся на локтях, его лицо было в нескольких дюймах от моего.
— Арания, ты не понимаешь.
Я пошевелила бедрами.
— Пока нет, но я была почти уверена, что скоро пойму.
Стерлинг зарычал, схватив меня за губы.
— Нет.
— Что?
Я вздрогнула, когда покрывавшие нас одеяла откинулись назад, и Стерлинг переместился с кровати на пол. Беззастенчиво обнаженный и похожий на греческого бога, высеченного из мрамора, он прошелся по комнате и вернулся обратно.
— Неужели ты не понимаешь, что никому нельзя доверять?
Я села у изголовья кровати и натянула простыню на грудь, немного шокированная и разочарованная таким поворотом событий.
— Нет, но я думаю, что ты мне все расскажешь.
— Блять…
Его рука прошла сквозь взлохмаченные волосы.
— …ты ведешь себя так, будто это игра. Сегодня всё становится реальным. Всё и было реально, но это вопрос жизни и смерти. — Он повернулся в мою сторону. — Я пытался сказать тебе, что мир, в котором ты привыкла жить, и та жизнь, которая у тебя была, исчезли. Я не могу заставить их вернуться. — Руки сжимались и разжимались в кулаки по бокам. — Черт, я не думал, что хотел бы… потерять тебя, как только у меня будешь ты, но сейчас…
Комок застрял у меня в горле, когда я посмотрела на одеяло, лежащее на мне. Сделав глубокий вдох, я перевела взгляд на него и сморгнула слезы, вызванные его признанием.
— Скажи мне, что ты имеешь в виду. Ты хочешь сказать, что теперь, когда я у тебя есть, ты хочешь вернуть меня?
Он повернулся в мою сторону.
