— Ты уверена? Я не хочу, вмешиваться, дамы, — Спрашивает мистер Скотт, лениво сексуально улыбаясь.
— Не будь глупым. Мы с удовольствием примем тебя. Правда же, Лиза? — спрашивает тётя.
Наши с Уиллом глаза встречаются, и я чувствую, как сжимается сердце. Если бы он только знал, какое влияние оказывают на меня эти короткие взгляды.
— Да, я совсем не возражаю.
Мы сидим в маленькой пиццерии, где мы с Эйданом и Крисом любили зависать, когда были в младшей школе. Заказываем большую пиццу с колбасой, пепперони и сыром.
— Итак, как тебя принял большой город? — спрашивает мистер Скотт.
Тётя Дэни сияет.
— Как и всех остальных. А медицинская практика Райана процветает.
— Это твой муж?
— Да, уже пять лет как, — гордо отвечает Дэни. — Что насчёт тебя и Гвен? Мы любители по сравнению с вами.
Мужчина смеётся и немного вздыхает.
— Да. У нас всё в порядке.
Но я замечаю кое-что за этими словами, секундную заминку для того, чтобы продумать ответ.
— Сколько лет вы уже вместе? — спрашивает тётя, не зная, что каждый её вопрос напоминает весь ужас положения, в котором я оказалась, влюбившись в женатого мужчину.
— Двадцать два. — Он пробегается рукой по волосам, словно бы только осознав, как это долго.
— Это так здорово. Сейчас уже не услышишь о браке, который длится так долго, — произносит Дэни.
Делаю большой глоток спрайта.
— Когда мы с Уиллом были в средней школе, ну, до того как он нацелился выше и пошёл в ту крутую частную школу, куда его запихнул отец, — говорит тётя, и Уильям игриво закатывает глаза. — Он был главной добычей в средней школе. Квотербэк, король выпускного. Думаю, твоя мама даже была влюблена в него. — Она толкает меня локтем, и мой желудок совершает кувырок.
— Не была, — спорит Уилл, и его взгляд падает на меня, и я тихо вздыхаю.
— Ладно, возможно, это была я, — признаётся тётя, и я смотрю на неё. Она флиртует! — О, ладно тебе, Лиза, я не позорю тебя перед твоим репетитором, правда же?
Моё лицо краснеет. Я ненавижу то, что Дэни относится к нему, только как к моему репетитору. Но кем ещё он мог быть?
— С Лизой потрясающе работать. Она действительно смышлёная и быстро учится, — произносит мистер Скотт.
Мне должно быть приятно из-за его комплимента, но лучше бы он сказал, что я прекрасная и зрелая для своего возраста и что он любит проводить со мной время, но осознаю, насколько неуместно это было бы. Мы всегда будем неуместными.
— Это так. Я горжусь ею, — говорит Дэни, трепая меня по щеке так, словно мне пять лет.
Я уже близка к потере сознания, когда звонит её телефон.
— Извините меня, ребята. Это твой дядя, — поясняет тётя, смотря на меня, прежде чем отойти от стола.
Теперь остались только я и мистер Скотт. Я играю с трубочкой в своём напитке, чтобы отвлечься от всей той энергии, что бушует во мне.
— Как у тебя дела? — спрашивает он.
Я поднимаю на мужчину взгляд и просто пялюсь мгновение. Почему он, из всех людей? Он подрезал свою бороду намного ниже, чем обычно, но волосы все ещё длинные, они почти достают его плеч. Они густые и здоровые, и я думаю обо всех моментах, когда хотела пробежаться руками по ним.
— Хорошо.
Уилл выглядит сбитым с толку.
— Ты уверена? — Он наклоняется к столу. Он часто так делает на наших уроках.
Полагаю, это просто привычка, но вот бы её не было. Это заставляет желать наклониться в ответ, а раз его губы такие манящие, то это было бы плохо для нас обоих.
— Да, — равнодушно отвечаю я.
Мужчина всматривается в мои глаза.
— Я волновался за тебя.
Он никогда раньше не использовал такой тон, он успокаивает мои нервы и хочется, чтобы только я слышала этот тон. Разве он может видеть то, что никто другой видеть не способен? Борьба, смятение, кипящее во мне, когда Уилл рядом. И нет пути назад.
— И почему же вы беспокоились за меня? — заставляя себя ответить на его взгляд, спрашиваю я.
Мистер Скотт отклоняется назад, словно мой взгляд оттолкнул его.
— Ты казалась расстроенной, когда мы были вместе в последний раз. — Кажется, он искренне не понимает, и мне нехорошо из-за того, что я заставляю его чувствовать подобное.
— Мне не хотелось, чтобы вы себя так чувствовали, — тихо извиняюсь я.
— Я сделал что-то не так? — поколебавшись, спрашивает мужчина.
Чувствую, как поднимаются брови.
— Как вы могли сделать что-то не так? Вы идеальны. — Вот это я не хотела говорить вслух.
Уилл выглядит сбитым с толку. Он ёрзает на стуле, а его красные щёки говорят о том, что эти слова всё-таки были сказаны вслух.
Пытаюсь придумать, как исправить ситуацию.
— Я… я, в смысле… я не то…
Но появляется официантка с горячей пиццей и ставит её перед нами.
— Большая пицца с колбасой, сыром и двойным пеперони.
— Спасибо, — говорит он с неловкой улыбкой.
Не могу поверить, что я это сказала!
— Что-нибудь ещё? — спрашивает официантка, и я перевожу взгляд с неё на Уилла.
— Нет, это всё, спасибо, — отвечает Уильям, и она улыбается, прежде чем уйти.
Я не могу сидеть здесь с ним, особенно с ним и тётей после того, как ужасно опозорилась. Вскакиваю со своего кресла.
— Я должна идти.
— Лиза, подожди! — зовёт Уилл.
Я продолжаю идти и покидаю ресторан, медленно и глубоко вздохнув.
— Лиза, что случилось?
Я забыла, что тётя Дэни здесь. Пытаюсь придумать правдоподобную причину, чтобы скорее смотаться отсюда.
— Ничего. У меня начались месячные и нет с собой тампона. Мне нужно идти. — Я напряжённо улыбаюсь и быстро ухожу от неё.
— Эй, подожди, я куплю тебе что-нибудь, — выглядя смущённой, предлагает тётя.
— Нет, я в порядке. Повеселитесь. Увидимся дома.
Я стремительно удаляюсь.
* * *
— Эй, детка, ты здесь?
Голос Бретта будит меня от видения того кошмара, который случился ранее. Не могу поверить, что я сказала такое мистеру Скотту. Мой голос был похож на нимфу в период течки. Я съёживаюсь от одной такой мысли.
— Ничего, я в порядке, — посылаю ему искусственную улыбку.
Парень смотрит на меня так, словно не верит.
— Похоже, ты сейчас в совсем другом месте.
Толпа аплодирует, когда исполнитель заканчивает своё произведение. Он был хорош. И я бы больше наслаждалась этой поэзией, если бы в голове не было столько мыслей.
— Я в порядке. — Целую Бретта в щеку и, взяв его руку, сжимаю её.
Его улыбка яркая и настоящая, что так отличается от моей. Парень отпускает мою руку и обвивает своей рукой мою талию. Я закрываю глаза и пытаюсь что-то почувствовать. Молюсь, чтобы я почувствовала хоть что-нибудь, но нет. Тем не менее я расслабляюсь в его объятиях. Я анализирую эффект от его касаний, как его пальцы ласкают мою руку. Я должна почувствовать что-то! Бретт привлекательный и свободный. Наша официантка слишком часто подходит к нам, бросая на Бретта кокетливые взгляды и осторожно наполняя его чашку. Его все хотят. Он желанный, но только не для меня.
Следующий исполнитель выходит на сцену, это красноволосая девушка. Она довольно мила с этими длинными волосами. Они настолько ярко-красные, что это, должно быть, краска—очень хорошая, но ни одни волосы не могут быть такого цвета без какой-либо помощи.
— Думаю, она тебе понравится. Она действительно хороша, — шепчет Бретт мне на ухо.
Девушка берёт микрофон и прочищает горло.
— Меня зовут Шелли, и я буду читать своё стихотворение «Рецепт женщины».
Маленькая рыжевласка делает глубокий вдох и небольшая комната, где находятся около тридцати людей, затихает. Большинство посетителей, которые здесь выступали, были актёрами или комиками. Она первая сегодня читает поэзию, и я сразу же чувствую связь. Поэзия другая. Ты словно отдаёшь небольшую частичку души. Хотела б я подняться туда и читать свою поэзию, как это делает девушка. Могу сказать, что она меняется, становясь той, о ком её стих.
— Она просто девушка, возможно, ей не восемнадцать. Они считают, что ей девятнадцать-двадцать. Она сидит там, уже не девушка — женщина. Единственная признанная ими женщина. По-прежнему девушка с прошлым. Кто она, они гадают. Что сделала, сколько разбила сердец? Больше, чем ты думаешь. Больше, чем узнаешь. У этой девушки есть секрет. Узнаёшь его, лишь прикоснувшись к её губам, лишь скользнув ладонями по бёдрам и по рукам. Толчок, толчок, здесь и везде, это удовольствие ведёт к беде. Нужно столько узнать, попробовать вещей, ты должен увидеть рецепт женщины. Кто она, что знает, что может предложить. В обмен — ничего, а она тратит частичку своей души. Её энергия уходит в пустоту. Когда ничего не осталось, рецепт, которого вы так желали, её секрет, который, нарушив обещанье, рассказали, но теперь сочные новости устарели. Она лишь девушка, возможно, женщина, её заметили.Но хватит.
