касаются непосредственно нас.
– Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? – зло сощурив глаза, интересуется она.
– Кого?
– Угря, скользкого такого…
Ах ты, язва сибирская!
– Соня… – попытался я остановить зарождающую бурю.
Хотя уже понимал – бесполезно. Я, конечно, мог всё прекратить, приструнив девушку. Но в сложившихся обстоятельствах это неразумно, у нас и так перемирие, словно тонкий лёд: одно неосторожное слово – и всё придётся начинать заново. Посему я смиренно приготовился к атаке на свой мозг и потере нервных клеток. Ничего страшно, ради любимой можно немного и потерпеть, потом покажу, кто в доме хозяин. А пока дай мне, Бог, терпения.
– Но, если ты останешься, хочу сразу озвучить твою участь. – Она замолчала, я напрягся, так как уже знал, что после такой паузы всегда наступает оглушительный взрыв. – Так вот, если ты, – вновь пауза, я с трудом сдержал страдальческий вздох, готовясь к неизбежному, – собрался в будущем жить со мной … – опять этот обманчиво спокойный голос, но меня этим не проведёшь. Это проклятая пауза, которую я терпеть не могу, говорит, что сейчас рванёт! – Готовься к выносу мозга!
Ну, что я говорил? Последние слова так проорала, что, не будь у меня опыта, причём горького, общения с матушкой, точно получил бы контузию лёгкой степени. Хотя нет, ей до моей мамы ещё нужно дорасти.
– Твоя угроза меня не впечатлила. Единственная, кто это виртуозно делает, – моя мама. А тебе, лучик мой, до уровня моей матушки ещё дорасти нужно, – не скрывая ехидства, отвечаю.
– Не переживай, с этой проблемой справлюсь. Мне всего-то нужно взять несколько уроков у старшего поколения. Думаю, твоя мама с радостью поделится своим богатым опытом. Ты же в курсе, что женщинам в возрасте, хлебом не корми, дай только возможность кого-то поучить.
– Пока вы будете обмениваться опытом, я успею нарастить броню, – не остался я в долгу.
А сам думаю, если они споются, я этого не переживу. Единственное, что меня может спасти от женской тирании, это дети, тогда женщины всё своё внимание переключат на них. Ну, или на него – для начала и одного ребёнка достаточно, а там буду действовать по обстоятельствам. Так что пора завязывать болтать, пора заняться делом. Надеюсь, что противозачаточные не настолько надёжная защита и мой хитрый сперматозоид доберётся до цели. Иначе никак. Соньку я люблю, но если они с мамой объединятся – мне хана! И отказаться от неё выше моих сил.
– Кир, ты чего так странно на меня смотришь? – разволновалась Соня.
И ведь не беспочвенны её опасения. Если бы она знала, что за мысли сейчас бродят у меня в голове, сто процентов рванула от меня сломя голову. Разумеется, я не буду её просвещать насчёт своего коварного плана – сюрприз будет, надеюсь, через девять месяцев.
– Ну так как, сама пояс халатика развяжешь, или мне это сделать?
От услышанного у Сони округлились глаза, она было уже собралась возмутиться… Но стоило мне начать расстёгивать рубашку, как её взгляд претерпел кардинальные изменения.
Глава 28
Разговор с Кириллом у нас что-то не заладился, мы бросали друг в друга обвинениями. Он обвинял меня в двуличности, я делала вид, что он наговаривает на меня хорошую. Но в глубине души была согласна с ним. Когда он признался, что поступил подло, мой боевой настрой немного поубавился. И всё же я решила его испытать. Если испугается и сбежит, то скатертью ему дорога, пострадаю немного – ничего страшного. А если нет, то дам шанс нам обоим.
Когда я заорала, как истеричка, чтобы он готовился к выносу мозга, Кир пусть и скривился от такой перспективы, но дёру не дал. Более того – его не напугала даже угроза объединения с его мамой, как я подумала вначале. Но потом в его взгляде отразился ужас. Ну… думаю, всё, мужик поплыл, сейчас схватит свой пиджачок и поминай, как звали. И опять я ошиблась в своих предположениях. Так как у Кира взгляд опять изменился, и я поняла, он задумал какую-то пакость. Даже не так – я испугалась мыслей, что бродили в его голове. Уж больно взгляд у него жуткий был, словно не человек передо мной, а сам Мефистофель. А глаза его стали напоминать сверкающие изумруды, и я запаниковала.
А он спросил, кто из нас будет развязывать пояс на моём халате, я была готова послать его ко всем чертям. До того, пока этот провокатор не начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке. Низ живота обдало жаром, и во рту пересохло, и чем дальше, тем становилось хуже. Смотрела на него и даже завидовала, на нём природа потрудилась на славу, в отличие от меня. Кир словно древнегреческий бог во плоти. Зараза! И как перед таким соблазном устоять?
– Соня, у тебя такой плотоядный взгляд сейчас… – произносит он голосом, от которого мурашки пробежали по коже.
И, главное, смотрит, паразит, на меня с издёвкой. Наверное, думает, что я сейчас буду из себя изображать девственницу, которая трясётся от страха, словно её насиловать собираются. Размечтался!
– Я бы назвала это взглядом самки богомола перед спариванием, – ехидно ответила ему, а сама демонстративно так принялась развязывать пояс халата.
– Думаешь, меня это остановит? – спрашивает, а у самого глаза так и искрятся весельем.
Ну-ну, сейчас я тебя немного встряхну, весельчак.
– Глупо недооценивать противника.
Призывно смотря на него, начинаю медленно распахивать халат.
Кир сглотнул. От его веселья не осталось и следа, сейчас он поедал моё тело голодным взглядом.
– Ведьма! – сдавленно произнёс.
– Инквизитор, – не осталась я в долгу.
– По-моему, это больше к тебе подходит, милая. Не ты ли постоянно играешь на моих нервах, как на арфе?
Справедливый упрёк. Но если я вступлю с ним в дискуссию, то мы до утра не начнём мириться, а пора бы уже. Мы свой лимит скандалов на месяц выполнили, посему я решила его поторопить:
– Кир, ты свой ремень сам расстегнёшь, или мне это сделать?
Его взгляд загорелся.
– Да ладно? А как же «Кир, сволочь, ты меня принуждаешь»?
Я зло посмотрела на мужчину, намекая, мол, ты сейчас договоришься. Он же с прищуром смотрит на меня, явно ожидая подвоха. Но… ремень уже расстегнул и принялся избавляться от брюк.
– Помедленнее, пожалуйста, я, знаешь ли, от мужского стриптиза фанатею.
– Что?! – возмутился он.
– В твоём исполнении, – тут же поправилась я, рассмеявшись в голос.
– Что-то не припомню, чтобы я для тебя его исполнял! – врубил режим ревности блондинчик.
– В моём богатом воображении чего ты только не вытворял, мой сексуальный шалунишка! – погрозила ему пальчиком.
Красавчик стрельнул в меня осуждающим взглядом. Ну да, перегнула палку. Шалунишка был лишним…
– Не называй меня так, я не переношу уменьшительно-ласкательное обращение к себе.
Что, собственно, и требовалось доказать – мужик строг и не любит муси-пуси.
– Кир, если ты и дальше будешь капризничать…
Начала
