Я избегаю всех форм общения в ступоре от того, что люди говорят о моей речи.
— Когда я объявила, что ухожу в отрыв, то предположила, что ты сделаешь то же самое, — хнычу я.
Мы вернулись в отель и лежим в постели в пижамах. Прошло три часа с тех пор, как я унизила себя перед миллионами людей. А казалось, что прошло триста дней. Уиллоу безостановочно разговаривает по телефону с тех пор, как мы вернулись в номер, и отказывается дать мне почитать сообщения от Бретта.
Она смотрит на меня, приподнимая бровь, сидя напротив меня. — Ты знаешь, что говорят, когда предполагаешь.
Я закатываю глаза. — Неважно. Ты официально отстойно справляешься с ролью той, кому разбили сердца.
Ее лицо становится серьезным. — Я твой помощник. Я должна следить за тем, чтобы люди не говорили о тебе слишком много дерьма. Моя мама тоже пишет мне о твоей драме. Клянусь, эту женщину больше интересуют твои отношения, чем мои. — Она протягивает мне свой телефон. — Если ты так переживаешь из-за этого, можешь написать ответ.
Я машу рукой в воздухе, когда ее телефон снова подает сигнал. — Забудь об этом. Иди вперед. Сделай эту штуку полезной и закажи немного еды, пока ты в деле. Я бы хотела, чтобы алкоголь и мороженое были нашими почетными гостями.
— Тебе не кажется, что у тебя здесь достаточно? — Она дернула головой в сторону бутылки водки, стоящей на тумбочке.
Я открыла ее около часа назад после того, как швырнула туфли через всю комнату и заявила, что оставила мужчин на всю оставшуюся жизнь. Что может быть лучше, чем разбитое сердце? Быть пьяной и с разбитым сердцем.
Я вскакиваю на колени. — Боже мой! Кстати о мороженом, разве сейчас не делают мороженое с алкоголем? — Это мой вид десерта. — Если ты найдешь его и закажешь, я повышу тебе зарплату.
— Если я это сделаю, ты перестанешь ныть, что я разговариваю по телефону?
— Сиди в телефоне сколько хочешь, а я буду наслаждаться алкоголем и сахаром.
— Вызов принят.
***
— Ты умерла? — Я заикаюсь, попадая на голосовую почту Уиллоу. Я обыскала все вокруг в поисках своего телефона и нашла его спрятанным в шкафу в ванной. — Прошло двадцать пять минут с тех пор, как ты сказала, что встретишься с курьером в холле. Где ты его нашла? В Крейгслисте? — Я прижала ладонь ко рту и икнула. — Я ужасный человек. Я убила свою лучшую подругу из-за отчаяния по поводу мороженого.
Я продолжаю рассказывать, как я позабочусь о том, чтобы у нее были хорошие похороны, но останавливаюсь, когда слышу, как открывается входная дверь. Я заканчиваю разговор, и телефон подпрыгивает на матрасе, когда я его роняю. Я соскальзываю с кровати и чуть не падаю лицом вниз, вбегая в гостиную.
— Черт возьми, Уиллоу, почему ты не отвечаешь на звонки? Я думала, что мне придется идти на опознание твоего тела, — кричу я. Я вскидываю руки вверх и драматично топаю ногами.
Я подскакиваю и внезапно останавливаюсь.
Мое дыхание сбивается, словно весь воздух был высосан из комнаты.
Хадсон стоит всего в нескольких футах от меня в широкой стойке. Его руки засунуты в передние карманы рваных джинсов, а глаза цвета виски неуверенно смотрят в мои. Я тру глаза — уверена, что алкоголь дурманит мой разум.
— Твой новый телохранитель нуждается в увольнении, — таков его ледокол.
Я расслабляюсь при звуке его мягкого голоса. Он не злится и не кричит на меня за то, что я его обидела. Он здесь, чтобы быть Хадсоном, в которого я влюбилась — грубым внешне мужчиной, который открыл мне свою более мягкую сторону.
— Трудно найти такого опытного человека, как ты, — шепчу я, спотыкаясь о свои слова.
Что это значит?
Он здесь, чтобы попросить меня не говорить о нем на людях... или моя речь что-то изменила?
Я провожу руками по своим спутанным волосам. Не в таком виде я планировала встретить его в момент нашего примирения, но именно такой он предпочитает меня, так что не стоит напрягаться. Он ценит настоящую меня, а не мои деньги, славу или то, как я выгляжу после часа, проведенного с моей глэм-командой.
Я не двигаюсь, когда он делает шаг вперед.
— У меня сегодня была ночь для парней, — говорит он мне.
Я оглядываюсь вокруг в замешательстве. — Хорошо?
— Мы закончили тем, что смотрели какое-то шоу с наградами.
Я закрываю лицо от унижения. — Пожалуйста, скажи мне, что ты переключил канал до того, как объявили лучшую пару?
Он дико ухмыляется. — Но это была моя любимая часть, Голливуд.
Я убираю руки, чтобы показать робкую улыбку. — Так это сработало?
Он делает еще один шаг. Мы находимся на расстоянии вытянутой руки друг от друга. — Это привело меня сюда.
— Это значит «да»?
Он делает последний шаг, останавливается передо мной и берет меня за руку. Я немного пошатываюсь, когда он ведет меня к дивану и усаживает так, чтобы мы оказались лицом друг к другу.
— Я знаю, что ты, вероятно, злишься на меня, и у тебя есть на это полное право, — говорит он.
Я вздрагиваю. Я злюсь на него?
Это я предпочла свою карьеру нам.
— Меня убивало притворство, что ты с другим мужчиной. Это, блядь, убивало меня, — подчеркивает он, его лицо становится мрачным. — Хотя это было одним из самых трудных решений, которые мне когда-либо приходилось принимать, у меня не было другого выбора, кроме как отпустить тебя.
Я хватаюсь за грудь. — Но я была твоей. Я говорила тебе об этом. Я не хотела ничего, кроме как быть твоей! Я не хотела Илая. Я хотела тебя! — Мои глаза начинают слезиться, и я чувствую, как слезы готовы вырваться наружу.
— Действия говорят громче слов, а твои были игрой в фальшивую девушку другого мужчины. Я не мог даже прикоснуться к женщине, которую любил, на людях. Когда просочились наши фотографии, хотя я никогда не хотел этого, то подумал, что, может быть, это хорошо — может быть, ты будешь честна и выберешь нас. Но ты этого не сделала. Вместо этого ты сбежала и оставила меня гнить, как плохого парня, наступившего на женщину другого парня, хотя на самом деле это мое сердце было растоптано.
— Я знаю, и мне так жаль! У меня было слишком много людей, которые хотели от меня слишком многого. — Мой кайф начинает ослабевать.
— Все, чего я хотел от тебя, это чтобы ты выбрала меня. У тебя может быть карьера. Ты можешь жить так, как хочешь. Я хочу, чтобы ты была счастлива и была частью того, что делает тебя счастливой. Я хотел услышать от тебя эти слова, Стелла! Я хотел услышать, почувствовать, что ты влюбляешься в меня так же сильно, как я в тебя.
Вау. Мое сердце начинает колотиться.
— Я действительно, блядь, люблю тебя! — говорю я ему. — Я поняла, что не могу потерять тебя, и, если ты не заметил, я сделала это на глазах у миллионов людей. Если ты не веришь, что мои слова были правдой, включи телевизор или зайди в Интернет и посмотри это снова. Ты можешь услышать, что ты единственный, кто мне нужен.
— Я видел это. Дело не в том, что я тебе не верю. Я пытаюсь сказать, что хотя я и ценю этот жест, это не то, что мне нужно.
— Что же тебе нужно?
— Чтобы ты выбрала меня и не заставляла делиться. — Он покачал головой. — Может быть, мне следовало дать тебе больше времени. Я не знаю, где мы ошиблись или что могло бы изменить результат. Все, что я знаю, это то, что я здесь, чтобы попросить прощения.
Я беру его руку в свою. — Я прошу прощения за все. Я тут немного порылась в своей душе.
Он усмехается. — С помощью алкоголя, я вижу.
Я сужаю глаза в его сторону. — Эй! Я не идеальна.
Он сжимает мою руку и проводит большим пальцем по ее краю. — Я и не жду, что ты будешь такой. То есть, технически, ты идеальна в моих глазах. Но в реальности и в отношениях совершенство нереально быть такой. Все, что я прошу от тебя, это честность и верность. Я могу справиться с любой другой ерундой, которую нам подкинут. Я обещаю дать тебе то же самое. — Его вторая рука протягивается, и он большим пальцем вытирает мои слезы. — И я чертовски не хочу, чтобы ты плакала.
Я показываю на свое лицо. — Слезы радости. Я обещаю.
