меня прошел отвратительно. Я постоянно думала о Севе, о Соне и Назаре. Как они там? Не пострадали ли? Я очень сильно переживала и буквально не находила себе места. При каждом удобном случае прогуливалась до туалета. Представляю, какое мнение сложилось обо мне у стюардесс и остальных пассажиров. Но я так сильно нервничала, что готова уже была рвать на себе волосы. Если бы было возможно, то я открыла бы люк и вылетела из самолета, чтобы быстрее попасть к Севе.
Мне было очень страшно за него. И в глубине души я даже гордилась им. Я не ошиблась в этом человеке. Он невероятно смелый и благородный. Хоть сам это и не признает. Он отличный друг и замечательный парень, который готов на все, чтобы его родные и близкие были в порядке. Наверное, за это я его и полюбила. Ведь плохого человека не могло выбрать мое сердце. Не могло. И сейчас это же сердце отчаянно переживало за него. Власов — опасный. И мы уже поняли, что границ и рамок для него не существует.
— Ксюша, — мама сидела с закрытыми глазами, и я думала, что она все это время спала. Вот притворюшка. Или просто гениальная актриса. Я же никогда не умела притворяться. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
— Что? — спросила я немного раздраженно.
— Прижми, пожалуйста, свою пятую точку. От того, что ты бегаешь по салону, Севе лучше не станет. Успокойся, думай о том, что впереди тебя ждет большое-е-е, испытание.
Я нахмурилась.
— Ты о чем?
Мама открыла глаза и улыбнулась так, словно она злодейка. Не хватало еще злодейского хохота и прически Круэлы Девиль.
— Как это о чем?! — мама схватила меня за руку и наклонилась ко мне, чтобы таинственно проговорить, — Как это о чем?! Я говорю про знакомство с матерью Севы.
Я закатила глаза. Этим уж она меня не напугает!
— Сева сказал, что его мама хорошая.
Теперь эта несносная женщина не удержалась и расхохоталась.
— Эй! Вообще-то я твоя дочь, и ты должна поддерживать меня! — но хоть я и ругалась на нее, то все равно не могла сдержать улыбки. Это моя мама. Она жива. Она здорова. Она счастлива. И мы вместе. Мы выбрались. Я была безумно рада, что она вновь позволяет себе улыбаться. Позволяет себе быть счастливой. Что все, через что мы прошли, не оставило темное пятно на ее жизни. Точнее даже на ее восприятии жизни.
— Конечно, я твоя мать. И кто, если не я, будет доставать тебя? Вообще-то у меня даже есть законные основания для этого?
Теперь моя очередь пришла смеяться.
— Да что вы говорите? — если честно, мне нравилась эта шутливая перепалка между нами. Словно мы вернулись в ту нашу счастливую «пятилетку», словно ничего плохого и не было. И мне безумно это нравилось. Ведь что может быть прекраснее? Конечно, возможно, через несколько лет появятся последствия нашего ужасного «приключения» в виде психологических проблем, которые, возможно, омрачат нашу жизнь. Но ведь есть вероятность, что все обойдется? Что мы остались ментально целыми? Мне бы хотелось в это верить. Это был бы наилучший исход. Сейчас мама выглядит счастливой. Цельной. И мне бы хотелось, чтобы так дальше и оставалось. Но все же я присматривалась к ней. Я боялась увидеть знаки, что с ней все же что-то не так. Конечно, это бы не стало катастрофой. Мы бы обязательно помогли ей, но все равно хотелось бы этого избежать. А ведь я еще не знаю, что творится в голове у Севы… По приезде нам надо будет обязательно с ним переговорить.
— Да что я говорю. Твоему Севе повезло, он сначала со мной познакомился, а потом уже в тебя влюбился. Можно сказать, что двух зайцев одним выстрелом убил. Хитрец. — Мама неожиданно приняла серьезный вид, — А тебе сладкое оставил на последок. Поверь моему опыту, дорогая, свекрови — это настоящие чудовища. Сначала она будет с тобой добра и вежлива, потому что хоть кто-то выбрал ее оболтуса, а потом начнется. Знаю я таких паучих.
Я прищурилась.
— Ты специально это говоришь?
Мама, продолжая серьезно на меня смотреть, кивнула.
Я тут же потянула к ней свои руки.
— Вот что ты за мать, — я слегка обхватила ее шею руками, — ну если что, вдруг мама Севы окажется паучихой, как ты ее любезно назвала, я натравлю на нее тебя.
Мама вскинула брови и убрала мои руки со своей шеи. Правда, ладони мои не отпустила. Мы сидели и продолжали держаться за руки. Прямо как в детстве. Лишь бы не расплакаться сейчас. Иначе испорчу весь момент.
— Да? И кем же ты меня представишь? — спросила мама, уже ласково мне улыбнувшись. Большим пальцем она ласкала мою кожу. Обводила круги. Сначала по часовой стрелке, а потом обратно. Она часто так делала раньше, когда я была встревожена, напугана или расстроена. Такой маленький ритуал помогал мне привести нервы и чувства в порядок. Не знаю, как это у нее получалось. Вот, правда, как? Простым движением пальца успокаивала меня? Или, возможно, это какая-то магия, которой владеет каждая мама? Это как в детстве, когда ударилась, а мама поцеловала место удара. И вся боль сразу же уходила. Вот бы и сейчас так она сделала… Поцеловала бы меня в сердце, и вся темнота окончательно рассосалась. Но ничего, я уверена, что мы совсем справимся. Ведь у нас есть… Кто? Правильно. Мы. А ценнее этого ничего нет.
Я притянула ее к себе и обняла.
— Моей орлицей, которая защищает меня.
Мама улыбнулась и поцеловала меня в щеку.
— Я думала, что ты скажешь, что я крыса или мышь.
Я тихо рассмеялась.
— Признаюсь, изначальный план был немного другим: я хотела сказать, что у меня есть змейка.
Мама стукнула меня по плечу.
— Я вырастила настоящую хамку, — мы улыбнулись друг другу, — Но знаешь, Ксюша, я уверена, что все пройдет замечательно. Ты не можешь не понравится. Ты просто невероятная: сильная, смелая, добрая и открыта для любви. Как ты можешь не понравиться?
Она заставила меня смутиться.
— Ты так говоришь, потому что ты моя мама. Для каждой мамы ее ребенок лучший.
Мама покачала головой.
— Не все матери любят своих детей. Но я люблю тебя и сказала эти слова не потому, что ты моя дочь, и я родила тебя такую великолепную. А потому что это правда.
***
Наверное, моя мама волшебница. Иначе я не знаю, как она смогла все предугадать. Мама Севы — действительно замечательная женщина.
Она встретила нас в аэропорту
