и ужаснуться, какое дорогое кофе.
Его я увидела сразу. И тут же побежала, чтобы сразу оказаться в его крепких объятьях.
Я готова отдать все, что угодно, лишь бы вечность провести рядом с ним.
Пять лет спустя
— Я сказал нет, значит, нет, — Сева вновь отвернулся от меня. Я же теперь видела в нем не своего любимого мужа, с которым живу уже пять лет, а самого настоящего врага. Ну, какой муж откажет своей жене в такой просьбе? А ведь это даже не приказ! А всего лишь маленькая просьба. Просьбинушка такая. Ну, и что, что уже ночь давно на дворе? Ну, и что, что ему завтра на работу? Я редко что-то прошу. Практически никогда. И тут что? Стоило попросить о такой мелочи, как тут же получила отказ.
Я отвернулась от него. Ну, что ж… Он сам напросился. Я же предупреждала. Я просила по-хорошему. И вот как он со мной поступил. Бесчеловечный. Уйду завтра к матери или к Кате. Останусь там. И пусть теперь делает, что хочет. Я же ему не указ! Мои же просьбы были благополучно засунуты в одно не очень приятное место.
От этой мысли разозлилась еще сильнее, поэтому отодвинулась от мужа дальше.
— Смотри, — сонно сказал Сева, — не свались с кровати.
— А ты только этого и ждешь, да? — проговорила я, а потом, якобы случайно, пнула его в икру. Муж что-то проворчал, но мне слова против не сказал. Да он вынуждает! Он открыто провоцирует меня!
Я начала шумно дышать, тем самым показывая свое недовольство. Может, хоть так совесть у него проснется?
Минут пять пыхтела-пыхтела, а он такой равнодушный! Как же так произошло?! Как же так?! Вот же черствый кусок хлеба.
Не хочет по-хорошему… Будет, значит, по-плохому… Будем запускать тяжелую артиллерию.
Раз.
Два.
Три.
Ночная истерика, приди!
Мне эта тактика хорошо знакома и испробована. Я уже знаю, как правильно действовать.
Сначала начинаем тихо плакать, потом поскуливать. Если и на этом этапе ваш муж не сдается, то усиливаем напор. Начинаем плакать в голос. И тогда он уж точно сдаться. Мой муж не выдерживает на этапе поскуливания.
Тихо плачу, страдаю. Жду.
И правильно говорят, что тот, кто ждет, всегда дождется.
Через пять минут, после начала спектакля, Сева тяжело вздыхает и поворачивается ко мне, обхватив меня руками.
— Ну, чего расстроилась? Что-то болит?
— Нет, — всхлипнула я, — ты сам знаешь, почему я плачу!
Очередной тяжелый вздох, а потом слышу, как скрепит матрас, и Сева садиться.
— Хорошо. Пошли.
Мне несколько раз повторять не нужно. Я быстро вытерла слезы и села на постель вслед за мужем.
— Ну, нет. Ты же сказал нет, значит, нет. Тебе и, правда, завтра на работу…
Муж подошел ко мне и присел передо мной на корточки.
— Да что ты говоришь, — улыбнулся он, — А теперь быстренько встала, тепло оделась и ждешь меня, пока я прогреваю машину.
Сева вытер мои слезы и нежно поцеловал в губы.
Я тут же встала и начала одеваться. Оделась, как было приказано, тепло. Ночь все-таки.
Через пятнадцать минут муж поднялся за мной.
— Ну-ка, дай посмотрю, как ты там оделась. А то знаю я тебя. Под штаны колготки надела?
И, не дожидаясь ответа, сам ныряет пальцами под резинку.
— Да, капитан! — я прислонила раскрытую ладонь к виску.
— Под курткой та теплая кофта от мамы?
— Так точно, капитан!
Сева улыбнулся и щелкнул меня по носу.
— Тогда пошли. Пусю будем брать?
Я оглянулась на шпица, который мирно дремал.
— Давай возьмем, а то вдруг малыш проснется, а нас нет.
Сева присел перед собакеном и начал гладить его.
— Эй, малыш, просыпайся.
Песик подскочил и тут же начала облизывать лицо Севы.
— Гулять пойдем? Хороший мальчик, гулять? Давай, неси поводок?
Пуся — самый умный пес, поэтому сразу же помчался за поводком. Через десять минут мы уже сидели в прогретой машине. Конец августа выдался теплым, но ночами уже чувствовалось приближение осени. А я любила осень.
Осенью мы полюбили друг друга.
Осенью поженились.
И наш первенец родится осенью. Буквально через несколько недель. Я улыбнулась этим мыслям и погладила уже огромный живот. Именно малыш внутри меня толкал меня на неожиданные поступки. Во мне бурлили гормоны, хотя я думала, что буду адекватной беременяшкой. Как я ошибалась. Хотя первые два триместра были еще более-менее спокойными. К счастью, малыш развивался хорошо. У нас будет сын. Правда, имя мы еще не придумали. Решили, что как только родиться, то сразу поймем, кто он. И еще у нас не было такого прям конкретного желания определенного пола. Мы своего ребенка любим в независимости от пола. Самое главное, чтобы был здоровым. Правда, последние дни уж очень тяжело его носить. Видимо, будет здоровяк, как и его папочка.
Так вот… Последние месяцы меня одолевали странные желания. То хотелось хлеба с изюмом, то погрызть мел, то понюхать мокрый асфальт. Но самое интересное происходило ночью, когда мне нужно было срочно, вот прям сейчас поесть арбуза или дыню. Или какой-то определенной рыбы, за которой еще нужно побегать. Так что страдали все: я, Сева и его нервная система. Один Пуся был счастлив.
И вот сейчас мне срочно захотелось понюхать речной запах. Надо было ехать на набережную. Сева сказал, что очень холодно, поэтому будем сидеть дома. Но я упертая. Мне надо было. Очень надо было. Как вот он не понимал? Но у меня, как я уже сказала, есть выработанная тактика. И я ее придерживаюсь в экстренных ситуациях. Пока она меня еще не подводила.
Мы приехали на набережную и стали медленно прогуливаться.
Сева то и дело зевал, но ничего мне не говорил. А я чувствовала себя счастливо, наблюдая, как Пуся путается под ногами. И тут мне стало так стыдно. Севе завтра на работу, а мы утром с песелем будем дрыхнуть.
Я остановилась.
— Чего случилось? — спросил Сева обеспокоенно, — Эй, малыш, ты чего плачешь?
— Прости меня, — прошептала я и попыталась обнять мужа, как только живот позволял, — я такая эгоистка. Ты устал, а я над тобой издеваюсь. Поехали домой.
Муж обнял меня в ответ и поцеловал в макушку.
— Ты уже надышалась речным воздухом?
— Надышалась!
— Точно?
— Точно… Поехали домой.
Какими были эти пять лет? Сложными и интересными. Да, по приезде было трудно. Сева так и не поступил в университет, остался работать в строительном деле, куда устроил его Герман. А потом открыл свое дело, связанное со строительными материалами, и тогда дела пошли в гору.
