Наши дети.
Колби.
Я, черт возьми, хочу умереть прямо сейчас.
Если мы с Алексом когда-нибудь поженимся, Колби будет моим приемным сыном. Парень, который научил меня, как поставить парня на колени ровно за пять минут, будет моим пасынком.
Возможно, мне понадобится терапия.
Но опять же, справедливости ради, Колби был верен своему слову. Всю последнюю неделю на работе он притворялся, будто мы только сейчас узнаем друг друга, будто единственный способ, почему мы знаем друг друга — это потому, что он тренер Софи по плаванию. И, как он и сказал, это начинает казаться менее странным. Как будто я на самом деле просто его босс, а он на самом деле просто мой стажер.
Сын парня, с которым я встречаюсь.
Но я работаю над этим. И чем больше времени проходит, тем более нормальным это кажется. Я вполне могу это сделать. И Колби, похоже, действительно искренне рад за своего отца.
— Я не знаю, — говорю я ему. — Я думаю, с Софи все будет в порядке. Я имею в виду, она ненавидит невесту своего отца, но Ванесса едва ли старше Софи, и она настоящая стерва. Так что разница есть.
— Ты думаешь, со мной все будет в порядке из-за чего?
Голос Софи разносится по гостиной, и я резко поднимаю голову. Мои глаза встречаются с ее. И я вспоминаю, что сижу на коленях у Алекса.
— Эм.
Я даже не знаю, что сказать. Я настолько шокирована. Я сползаю с колен Алекса и практически ломаю себе шею, чтобы добраться до нее через всю комнату.
— Ну, мы говорили о тебе и о том, что бы ты сказала… если бы… Мы с Алексом начали встречаться.
Мой тон больше похож на вопрос, чем на утверждение.
Софи пристально смотрит на меня.
— Но вы уже встречаетесь, — отвечает она, как ни в чем не бывало. — Если тебе нужно было мое разрешение, тебе не кажется, что тебе следовало спросить заранее?
Теперь я в ужасе смотрю на нее, ошеломленная.
— Как ты узнала? — шепчу я. Алекс теперь стоит у меня за спиной, положив одну руку мне на поясницу. Он начинает что-то говорить, но Софи перебивает его с улыбкой.
— Ну, ты просто сидела у него на коленях, мама. — Я краснею, а она смеется. — Я шучу, мам. Да, я знала… потому что я не дура. Ты придумывала случайные предлоги, чтобы пойти к нему домой по работе, а он постоянно «забывал» здесь файлы, так что ему приходилось возвращаться. Вы, ребята, были оооочень очевидны. Но все в порядке — меня это вполне устраивает. Вы, ребята, милые.
И ее голос звучит так, словно она разговаривает со своим ребенком, а не с родителем.
Я тупо смотрю на нее.
Она снова улыбается и выглядит ангельски.
— Серьезно, мам. Все в порядке. Я рада за тебя. И я счастлива, что Алекс не такой мудак, как мой отец. Или Ванесса.
И она легонько обнимает меня и убегает по коридору, прежде чем я успеваю собраться с мыслями.
— Не называй своего отца мудаком! — Я кричу ей. А потом я поворачиваюсь к Алексу.
— Что ж, одним ребенком меньше, — вяло говорю я.
— Остался один ребенок, — говорит он. — Но с Колби все будет в порядке. Я почти уверен в этом.
Я уже уверена в этом, но я ничего не говорю. Вместо этого я просто улыбаюсь и иду на кухню, наливая нам еще по бокалу вина.
Боже, как я люблю вино.
***
Алекс рассказывает об этом Колби на следующей неделе.
Колби воспринял это просто отлично, как я и предполагала. На самом деле вскоре после этого он зашел ко мне в кабинет и поздравил меня.
— Я серьезно хочу, чтобы ты была счастлива, Элли, — говорит он, наклоняясь вперед на своем сиденье и одаривая меня своей мальчишеской улыбкой. — И мой папа тоже. Вы действительно идеально подходите друг другу.
— Я тоже так думаю, — говорю я ему. — Спасибо.
— И между нами не будет ничего странного, — говорит он. — Я могу сказать это прямо сейчас. Ты классная цыпочка. Ты просто принимаешь вещи такими, какие они есть. Мне это нравится. Это как раз то, что нужно моему отцу.
— Я улыбаюсь. Я не чувствую себя «классной цыпочкой», что бы это ни значило, но я не указываю на это и даже не прошу дать определение.
— И еще, ты будешь рада узнать… я ухожу из «Утопии». Мне вроде как нравится быть здесь, в «Zellers», и я не могу быть жиголо всю свою жизнь. Мне нужно сделать что-нибудь более респектабельное. Итак, я все-таки поступаю в аспирантуру. Я думаю, это то, что мне нужно сделать.
Теперь, когда я смотрю на него, я в шоке.
— Ты был действительно хорошим жиголо, — говорю я ему. — Но ты станешь великим бизнесменом.
Он улыбается своей очаровательной улыбкой. — Спасибо. И, конечно, я по-прежнему намерен тренировать Софи, пока она не достигнет того уровня, когда ей понадобится профессиональный тренер.
— Конечно, — отвечаю я. — Я ценю это.
Он наклоняется и целует меня в щеку, и это совсем не кажется сексуальным.
Я действительно думаю, что смогу это сделать. Я могу справиться с этим.
И позже на этой неделе, после моего собеседования с владельцами винодельни, я решаю взяться за эту работу. При условии, конечно, что я смогу привести с собой своего помощника. Тейлор временами вспыльчива и раздражительна, но она хорошо заботится обо мне. Я бы не оставила ее здесь.
Однако эта мысль ставит меня в тупик после того, как я выслушала ее бесконечные жалобы на то, что она собирает мои офисные вещи, и на то, что ее новые поездки на работу будут длиннее, чем сейчас.
Я пристально смотрю на нее.
— Тейлор, мы будем работать на винодельне. Винодельня. Достаточно сказано. — Она свирепо смотрит на меня и выходит, но не раньше, чем я вижу ее улыбку. Ей это понравится. Как и я.
Я упаковываю последнюю коробку, когда входит Алекс и обнимает меня сзади.
Я счастливо вздыхаю.
Я понятия не имела, что буду так счастлива за такой короткий промежуток времени. «Би Би» практически поет для меня каждый день — вот насколько она довольна и счастлива. Знаете, как говорят… счастливая вагина — это счастливая женщина. Ну, может быть, этого и не говорят, но должны были бы.
— О чем думаешь? — спрашивает Алекс, запечатлевая поцелуй на изгибе моей шеи, как раз там, где мне это нравится. — Тебе грустно уезжать?
Я оглядываюсь на шикарный угловой офис, который я с таким трудом получила. И я знаю, что мне не грустно, потому что я побеждаю на стольких разных уровнях. Я перехожу в офис получше. Победа. И он окружен виноградными лозами. Двойная победа. Я встречаюсь с потрясающим и сексуальным парнем, который успешен и уверен в себе. Тройная победа.
Кажется, все встает на свои места, как будто, так и должно было случиться.
Я где-то читала, что каждая разбитая дорога в жизни ведет туда, куда тебе изначально было суждено попасть. Или что-то в этом роде. И это действительно так. Я думала, что мне суждено быть с Риком Мудаком и жить, пока мы не состаримся и не поседеем, в угловой комнате дома престарелых. Но у него были другие планы… и у Жизни тоже.
Жизнь забросала меня виноградом, но я превратила его в вино.
Боже, как я люблю вино.
Я поворачиваюсь к Алексу.
— Нет, мне не грустно. Мне совсем не грустно.
Потом он целует меня до тех пор, пока у меня не подкашиваются колени.
И я знаю без малейшей тени сомнения, что поступаю правильно… в отношении каждого аспекта своей жизни. Мои колени были созданы для того, чтобы этот мужчина их подкосил.
— Поцелуй меня еще раз, — говорю я ему.
Что он и делает.
Эпилог
— Вы можете сложить это вон туда, — говорю я грузчику. Все грузчики кажутся дородными и грубоватыми, но я угостила их пончиками на завтрак, так что я им нравлюсь. Этот хмыкает и передвигает коробку.
— Эй, милая, — зовет Алекс из нашей спальни. — Как ты хочешь, чтобы я наклеил этикетку на эту коробку?
Я возвращаюсь и обнаруживаю, что он собрал мою прикроватную тумбочку и все замечательные игрушки, которые в ней были. В течение прошлого года я добавила несколько компаньонов для Джеронимо. И мы с Алексом регулярно пользуемся ими… вместе. Эй, не осуждайте меня. Это чертовски горячо.
