я сына Максимом назвала, поругались и развелись. А он теперь мой.
— Не поняла, ты суррогатная мама? — вот так поворот. У меня челюсть отвисла, потом упала с грохотом.
— Не совсем. Я познакомилась с возрастной парой, они хотели ребенка. Но у жены что-то там со здоровьем, я не сильно вдавалась в подробности. Вот они меня уговорили, что мы поживем немного странной семьей, пока не забеременею от ее мужа. Ну и я забеременела. Артура в это же время нашла. Мне он сначала внимательным показался, заботливым. А потом начал проявляться. Тут еще пара будущих родителей разругалась и меня под зад. Беременную, без денег, договора и каких-то гарантий. Я в клинику — а все сроки уже прошли. Артуру говорю, что беременная — он ни туда и ни сюда. Я же не знала, что у него есть ты. Не думаю, что меня бы это остановило. Мне деньги нужны были, так что совести меня призывать не надо.
— А вдруг это ребенок все же от Артура, и ты с него можешь алименты требовать.
— Теоретически, может быть. Но вероятность не так велика. А на генетический анализ у меня нет теперь денег. Три миллиона я потеряла, — в этой роддомовской облезлой ночнушке она выглядит очень убого и жалостливо. — Блин, я же к тебе шла, чтобы к стене тебя прижать, требовать, шантажировать. А не могу, как на исповеди все получилось. Я знаю, как с тобой этот мерзавец поступил, слухи быстро принесли, что тут дочка Чернышова-Белецкого лежит. Я сожалею, что так получилось.
— Карин, я не злюсь на вас. Вы как катализатор такого в моей жизни проявили, так что я, можно сказать, вам и благодарна. Если это ребенок Артура, ну вдруг позвоните Светлане Леонидовне. Думаю, она вам поможет.
— Лин, вы такая… странная. Вы же должны кидаться на меня, сыпать проклятиями, а сами пытаетесь помочь. Сочувствуете. Вам не кажется, что это неправильно?
— Не знаю, что правильно, а что нет. Делаю, как чувствую. Мне кажется, вы должны на Артура заявить, чтобы Чернышовы деньги вам вернули. Мне все равно, что будет с моим бывшим мужем, но ваш ребенок ни при чем. И неважно, кто его отец. Вы очень сильная, раз решили ко мне подойти. И не отказались от ребенка. Вот мой номер телефона, — протягиваю клочок бумаги. — Может, что-то срочно понадобится.
Карина отрицательно машет головой и выходит. А я так и остаюсь с этой бумажкой сидеть на кровати.
Может, я и правда немного того… чудноватая. Мне жалко этого ребенка, который по дурацкому стечению обстоятельств никому толком не нужен. Хотя, почему никому… Если бы он Карине не был нужен, она бы, наверное, ушла уже из роддома.
— Вань, — звоню Ивану, может, он с юридической стороны, что подскажет. — ко мне тут Карина — любовница Артура заходила.
— Твою мать! — в голосе тревога. — Ты как? Врач рядом?
— Вань, стой! Со мной все в порядке. Мы нормально поговорили, я хочу ей помочь.
— Я в курсе, что она денег Артуру перевела. Чем помочь хочешь? Долги бывшего мужа отдать.
— Вань, ну что ты ерепенишься, Нет, хочу чтобы Артур или его папаша вернул их. И можно ли тест ДНК провести принудительно, Карина говорит, что ребенок может быть от Артура, вот пусть его родители и помогают, — оказывается, я бываю очень идейной.
— Я понял, все узнаю. Ты о себе не забывай. Как себя чувствуешь? Я после работы заскачу?
— Заскакивай, только еды больше не надо. Тут уже полный холодильник, как будто Новый год встречать собираюсь.
Заканчиваю разговор с Иваном, как-то тепло от него. Не дали не родители в свое время встретить своего человека, осмотреться, приглядеться. “Вручили” Артура, а я и рада была. Только сейчас вижу, что мир сильно разнообразнее, чем дорогие курорты и “люди твоего окружения”…
— Лина, как самочувствие? — в дверях появляется врач.
— У меня хорошо. Тут у соседской девушки, ребенок в реанимации. Карина, кажется, девушку зовут.
— Я поняла, о ком ты. Прости, врачебная тайна, ничего тебе о ней не скажу. И если честно, это не твое дело.
— Олег, нужно заехать в отделение, еще раз дать показания, — начинаю смену с обзвона всех важных свидетелей. — Часа два времени закладывай.
— Я тут недалеко, в течение получаса буду.
Пока важный свидетель добирается ко мне в отделение, самое время зайти в архив. Просил коллег собрать мне все-все дела, где фигурировали бы фамилии Белецкого и Чернышова. Знаю, что папок должно быть много, но вот электронного учета у нас до сих пор толком нет, все на бумаге. А кто там контролирует, какая папка, куда переместилась. Тем более, с их возможностями. И моя задача, все найти, чтобы никто не остался безнаказанным. И пока архив случайным образом не сгорел.
— Иван Алексеевич, вот, все, что пока удалось найти. Такое ощущение, что это самые популярные люди в нашем городе. Чуть ли не в каждом втором деле по финансам их фамилии, — Лида показывает на огромную стопку папок. Все они разной толщины.
— О, спасибо огромное. — забираю несколько верхних дел. Кладу молочную шоколадку взамен.
— Лучше бы в обед в кафе позвали, Иван Алексеевич.
Лида, наш сотрудник архива давно мне строит глазки. Красивая девушка, но у меня пунктик — никаких отношений на рабочем месте.
У нас хоть и мужской коллектив, но откровенных бабников нет. Девушки ходят, страдают от отсутствия мужского внимания.
— Иван, — окликает на входе Олег и машет рукой.
— Пойдем. Смотри, сколько всего интересного в довесок к нашему делу можно найти, если постараться.
— Пипец, — Олег меряет глазами размер стопки с документами. — Тут, наверное, на пожизненное.
— Так-то оно так, но, как видишь, все еще были на свободе. Заходи — открываю кабинет. — Чай-кофе? Только не знаю, пьешь ли ты такой.
Толкаю в сторону Олега железную банку с кофе. Чай на подоконнике, рядом сахар. Для моего уровня — они нормальные, но для человека, который держит ресторан — скорее, это пойло. Олег для меня открытие. Богачи обычно, как напыщенные снегири, а он другой. Немудрено, если Линка выберет его. Хоть он и при деньгах, но я ему так просто ее не отдам.
— Ага, спасибо.
Олег делает себе кофе, сделал глоток. Наблюдаю, жду, когда он с брызгами все выплюнет.
— Ну и как?
— Кофе как кофе. Я особо не знаток. На работе пью из кофе-машины, в машине пакетик “3 в 1”.
— Смотри, — протягиваю листок из принтера и ручку. — Нужно все подробно
