Я поняла, что на одной из фирм тупо подвороывают и хотела убедиться, что это действительно так, а не кто-то другой водит меня за нос. Пожалуй, только после этого Тигран Эдуардович взглянул на меня с уважением.
— Твои вопросы переадресовал своим людям. Они ведут экономику, я глубоко не вникал. У тебя есть образование?
— Без диплома. Должна была в этом прошлом закончить. Обучалась дистанционно. Не успела из-за… временного отсутствия.
— Тебе следует восстановиться и закончить начатое. Встречают по одежке, всегда обращают внимание на квалифицированность… Для девушек это, пожалуй, намного важнее, чем для мужчин. Насчет охраны рекомендации отправил. С первыми ребятами работаю сам.
Бегло просматриваю.
— Я не могу себе позволить такой ценник. Слишком много других задач.
— Ни одна из этих задач не будет осуществлена, если ты окажешься мертва. Я могу попросить ребят подвинуться в цене, по личной рекомендации. Сколько процентов?
— Тридцать.
— Никто не даст тебе такую скидку. Десять.
— Двадцать.
— Пятнадцать. Потолок.
Делаю недовольный вид. Хотя было бы вполне приемлемо сторговаться и на десяти процентной скидке. Вышло даже лучше, чем я рассчитывала. Конечно, придется потратиться прилично. Но Тигран Эдуардович прав: если я буду мертвой, ничего не имеет веса…
— Тогда по рукам, — кивает и добавляет небрежно. — После беспорядков Осло загремел в карцер, а оттуда и в лазарет. У него был липовый срок. Теперь грозит настоящий. За нападение и жестокие увечья, нанесенные охране.
Сердце ускоряется и с разбегу бросается на прутья-ребра грудной клетки.
Глотаю тревогу и выдыхаю вместе с обидой. Дышу размеренно, катая между ладоней дорогущий Паркер.
— Это имеет отношение к нашему дальнейшему сотрудничеству или повлияет как-то на то, что мы обсуждали? — уточняю осторожно.
Заручиться поддержкой сейчас для меня — самое необходимое!
— Нет.
— Тогда я не желаю слышать подобные новости. У меня хватает других поводов для беспокойства, — думаю о малыше.
Аборт делать поздно. Впрочем, даже если бы было не поздно, все равно бы не сделала. Как-никак у меня чудо-ребенок от стерильного мужчины, и только в моих силах сделать так, чтобы малыш или малышка, кто бы это ни был, не взял ничего, ни одной капельки из ослиного характера этого… этого… Донора спермы! Да, выдыхаю. Вот то самое. Безликое. Тьфу. Просто донор спермы. Мужчина исключительно по наличию первичных половых признаков, то есть, из-за внушительного члена. Все остальное, увы, подкачало…
Это же какая работа грандиозная мне предстоит: целого человека вырастить! Достойным…
Осло
спустя время
— Рад видеть тебя на своих двоих. Честно, думал, тебя привезут в коляске или откажут в посещении совсем. Пришлось поднять связи, чтобы тебя оставили здесь, Осло, — веско произносит Тигран.
Кивком благодарю.
— Красиво разукрасили. Ты весь такой багрово-синий?
— Местами черный, — отзываюсь. — Два новых зуба ставить придется. Паршиво.
— Тебе не привыкать. Или, что, отвык по зубам получать? Чую, отвык, хозяином всего себя почувствовал. Вот жизнь и ткнула тебя хорошенько.
— Ясно.
— И? Что-нибудь еще добавишь? Мне за тебя и дальше впрягаться? Или можно не теребить связи? — Тигран наклоняется, понизив голос. — Я услышал от Моники, что ты снимаешь с себя ответственность за ее безопасность. Так ли это?
Почесываю заросший подбородок. Еще не побрился. Кожа ноет сильно. Хочется привести себя в порядок после длительного пребывания в карцере и в лазарете, прикованным наручниками.
Достаточно долго времени так провел. Теперь в голове ясность. Точно такую же ясность и легкость хочется во всем теле и собственных действиях.
Выход из-под контроля всегда грозит тем, что расхлебывать придется. Вот и мне…
— Частично.
— Поясни! — требует. — Мне твое частично ни о чем не говорит! Мне и дальше впрягаться за твою шкуру?
— Забавно, что ты спрашиваешь, впрягаться ли за меня, и не спрашиваешь, стоит ли впрягаться за девушку.
Ищу на лице Тиграна следы… сам не знаю чего.
Как меня выбесили мурлыкающие интонации Моники, ее намеки…
Я в Тигране уверен, в ее чувствах к Марии, супруге. Уверен… был.
Рыжая — та еще… ведьма. Хитрая бестия. Извернуться умеет. Мозг наколупать так, что сам не свой становишься.
— Уже впрягся? — бросаю наугад.
— Даже если так, то что?
Напрягаю кулаки со всех сил под столом, растягиваю их в стороны. Напряженная цепь наручников звенит от напряжения. Браслеты впиваются в запястья до крови. Боль не отрезвляет, лишь подкармливает ревнивых чертей, подбрасывая им причины.
Одну за другой.
Одну за другой.
Может быть, ложные…
А, может быть, настоящие?
Я говорил о ясности.
Фальшь.
Ясность была лишь в моменты, когда не сталкивался с новыми новостями о Монике.
Тигран еще не ответил, но я уже нутром чувствую, что за Монику он вписался.
А причина? Причина какая?
— Не тупи, Осло. Не будь пиздюком членоголовым! — шипит Тигран. — На твоей невыносимо пресной роже сейчас ясно написано, о чем думаешь. Какие связи с Моникой, дурень? У меня есть Малая! — дергает губами и откидывается на стуле, смотря с возмущением. — Ревнуешь, так имей смелость признать, что ревнуешь, а не тупо подозревай всех.
С трудом веду головой из стороны в сторону.
Бульон мыслей из ревности — наваристый и кипящий, так просто из головы не выплеснуть.
Я пытался. Я только тогда буду уверен в верности этой маленькой рыжей гадины, если сам ее зашью. Зашью и буду проверять — целка ли? И драть всюду тоже буду. И…
Не знаю, что потом. Меня все бесит, и, чем больше я думаю, тем сильнее кроет. Под контроль ее надо. Под ежеминутный, блять. Чтобы знать, где она, что она и с кем. Отслеживающих устройств напихать всюду. Чипировать! Как непоседливую собачонку.
В моей голове творится лютый пиздец.
И слова Тиграна лишь чуть-чуть сбивают градус.
— Тогда какой тебе резон?
— Девочка умненькая, — ухмыляется Тигран. — Знает толк. Идеи у нее интересные. Я бы даже сказал, полезные… Кое в чем смогла подсказать. С большой выгодой для меня.
Новые дровишки в костер моего возмущения.
Тигран Монику нахваливает. А я даже не сомневался, что эта дрянь — умная. Не сомневался никогда, но считал, что ее самоуверенность и пылкость в силу возраста все испортят. Но, когда она королевской поступью вошла в камеру для свиданий, понял, что ошибся.
Просчитался.
Недооценил.
Я, может быть, и даже на треть не понял, насколько она
