Себастьяном Лорентсом, и мне было гарантировано место в любом из их заведений.
Мы сделали заказ. Я добавил бездонные мимозы, к большому неодобрению Слоан, но бранч не бранч без шампанского, а «Амели» было одним из тех прекрасных мест, где его подавали бесплатно.
За пределами офиса, подкрепившись выпивкой и под защитой болтовней других посетителей, я наконец заговорил о слоне в комнате.
В конце концов мы должны поговорить об этом. Я бы предпочел поговорить сейчас, чем ждать, когда это в будущем взорвется.
— О том, что случилось на днях…
Слоан напряглась.
— Не надо. Сейчас неподходящее место и время, чтобы обсуждать это.
— Мы пьем мимозу в публичном месте в прекрасный четверг. Я не могу придумать лучшего места и времени для обсуждения.
Официантка принесла еду. Слоан подождала, пока она уйдет, прежде чем ответить.
— Отлично. Вот как я это вижу. — Она нарезала блинчики с контролируемой точностью. — Эмоции достигли апогея, и в этот самый момент клиент поцеловал меня. Я не пресекла это сразу, и это моя вина. Но теперь с этим покончено. Пора жить дальше и сосредоточиться на главном — на работе. А именно, на том, что я твой PR-агент… — Она сделала ударение на последнем слове. — И на твоем наследстве.
Несмотря на холодный ответ, слабый румянец окрасил ее щеки и переносицу.
— Хм. Никогда не слышал, чтобы ты была так многословна. — Я оторвал кусок хлеба и бросил его в рот, прожевал и проглотил, прежде чем сказать: — Пытаешься похоронить свои чувства в горе слов, Луна?
— Клянусь, жизнь без заблуждения лучше.
— Лучше? Может быть. Но веселее? Сомневаюсь. — Я наклонился вперед, мое лицо погрустнело. — Прости, если я перешел черту в тот вечер. Если я действительно причинил тебе неудобства, я отстану, но будь честна. Тебе понравился поцелуй?
Цвет лица Слоан стал еще насыщеннее.
— Это не имеет значения.
— Не могу согласиться. Когда речь идет о поцелуе, удовольствие очень даже уместно.
— Для любой другой пары — возможно. Для нас это не имеет значения, потому что я отказываюсь нарушать свою профессиональные принципы, вступая в неподобающие отношения с клиентом. — Она подцепила вилкой кусочек блина, чтобы подчеркнуть это.
— Сейчас двадцать первый век, и ты сама себе хозяйка. Тебя же не уволят.
— На карту поставлена моя репутация.
— Твоя репутация безупречна. Никто не посмеет сказать против тебя ни слова. — Легко было отмазаться работой, и в каком-то смысле я это понимал. Слоан теряла больше, чем я, если бы нас стали связывать отношения, но, по большому счету, это не было решающим фактором. Другие пары, оказавшиеся в похожей ситуации, это понимали. — Посмотри на королевскую пару Эльдорры. Против них работал многовековой закон, а теперь они счастливы в браке.
— Я не принцесса, а ты не мой телохранитель, и они были влюблены, — категорично заявила Слоан. — Это другое.
— Любовь начинается с поцелуя. — Я переходил границы, но, если не попробую, буду жалеть об этом вечность. Зона комфорта был простой, но я начинал понимать, что простота не всегда является верным ответом. Если бы это было так, я бы занял должность генерального директора в Castillo Group вместо того, чтобы разрабатывать невыполнимый план открытия ночного клуба в Нью-Йорке за шесть месяцев.
К черту. Если я собирался это сделать, то нужно идти до конца.
— Пойдем на свидание, — сказал я.
Ее глаза вспыхнули от неподдающейся определению эмоции, а затем закрылись.
— Нет.
— Почему бы и нет? И забудь на секунду о своей работе. Назови мне настоящую причину, Слоан.
Ее пальцы сжались вокруг вилки. Скорее всего, она представляла, как будет закалывать ею меня, но я не возражал против возможного насилия. Так было интереснее.
Пока я ждал ответа, шум зала затих. Под моей внешней непринужденностью из груди стремилось вырваться сердце.
Я никогда так не нервничал из-за кого-то, никогда.
Я знаю, что ввязываюсь в это, не имея четкого представления о последствиях. Я понимаю, что должен сосредоточиться на клубе, а не на личной жизни, и знаю, что могу испортить то небольшое взаимопонимание, которого мы со Слоан достигли в Колумбии.
Я знал все это, но мне было все равно. Я слишком сильно хотел ее, и я хотел, чтобы это, что бы это ни было, сработало. Даже если нет, я должен был хотя бы попытаться.
Она открыла рот.
Я напрягся, каждый мускул был готов…
— Слоан? Это ты?
Незнакомый и очень нежелательный голос нарушил момент. Мы в унисон повернули головы в сторону незваного гостя.
Стрижка, загорелая кожа, накачанные мышцы. Он выглядел как человек, который полжизни пьет протеиновые коктейли и тренируется. Он был одет в черную футболку и джинсы и смотрел на Слоан так, что мне захотелось врезать ему по его красивому лицу.
— Извини, но у нас разговор в самом разгаре, — сказал я. Обычно я не был так груб с незнакомцами, но в этом парне было что-то такое, что мне сразу же не понравилось.
— Ты не ответила ни на один мой звонок или сообщение, — сказал он, игнорируя меня. — Что происходит?
Слоан уставилась на него, ее лицо застыло. Казалось, она была слишком ошеломлена, чтобы ответить.
— Прости, но кто ты такой? — На этот раз я не стал скрывать своего раздражения.
Протеиновый коктейль взглянул на меня, его глаза сузились, когда он оглядел меня.
— Я ее парень, придурок. А ты кто такой, черт возьми?
ГЛАВА 20
Я работаю с Ксавьером много лет и никогда не видела его в гневе. Разочарованным — да. Раздраженным — определенно. Но злым? Нет.
До этого момента.
Перемена в его лице была едва заметной, но безошибочной: сжатие челюсти, блеск в глазах, напряженные мышцы.
Он был в нескольких секундах от того, чтобы выйти из себя, и мне нужно было быстро взять себя в руки, пока мы снова не оказались в блоге Перри, мать его, Уилсона.
